Чудовище проклятого острова

— Доброе утро, ирла Беатрис! — выдавила из себя.

— Ты ножичек возьми да вилочку. И маленькими кусочками порежь. Ах, право слово, Хильда, хулиганка у тебя ещё та! — смеясь, пожурила меня.

Да уж! Знали бы они, что эта хулигана вчера отчебучила. Впрочем, нет. Лучше им этого не знать, а то не ровен час ирла Беатрис точно свалится без чувств.

Гости сели за стол, и Хильда им тут же подала чаю и блинов. На самом деле, ирла Беатрис была не так уж плоха. Просто несколько привередлива и заносчива. По крайней мере, она была порядочной и доброжелательной.

Скрепя сердце, взяла в руки нож и вилку как полагается, и принялась разрезать блинчик.

— Ох, какая утонченность! Какая прелесть! — принялась тут же хвалить меня Беатрис.

Гарри же сегодня был, на удивление, молчалив и задумчив. Он то и дело бросал на меня взгляды из подо лба. А посреди завтрака вообще задал вопрос:

— Не приходили ли к вам еще свататься в этом году, ирла Г рета?

Поперхнувшись, схватила чашку и сделала несколько больших глотков. Даже Беатрис не сделала мне замечание, ожидая ответа.

— Нет, — настороженно ответила. — С чего бы это?

— Так, возраст позволяет.

— Он уже два года как позволяет, — хмыкнула.

Действительно, обещать невесту жениху можно с шестнадцати лет, а вот жениться молодые могут только после восемнадцати.

— Это верно...

Мне не нравился этот разговор. Я знала, что Гарри питает ко мне симпатию, однако не могла ответить ему взаимностью, поэтому тут же изрекла:

— Я этой осенью поступаю в Академию Сил, поэтому мне не до женитьбы.

Гарри оторопело на меня взглянул, так словно я не в своём уме. Не то чтобы я еще не привыкла к таким взглядом.

— Академию Сил? Но ведь...

— Законом девицам не запрещено поступать.

— Да, но это тяжелая работа, как для девицы.

Ну началось!

— Ирла Женева работает сыщиком, и в этом году поймала самого отъявленного преступника всей Аскольдии! Того самого Рыжего Барди!

Гарри успокаивающе мне улыбнулся, кивнул и пробормотал:

— Конечно.

Вероятно, он не до конца верил в серьезность моих намерений. Возможно, посчитал это прихотью или блажью, но какое мне дело до его мыслей?

Гостьи допили чай, а после откланялись. Гарри, разумеется, снова обслюнявил мне руку, отчего кожу обожгло и цветок снова начал появляться на коже. К счастью, тут же пропал.

Что же это за хворь такая? Как магия, в самом деле! Но ведь и ребёнок в Аскольдии знает, что магии не существует.

Может, побочный эффект? К лекарю сходить, что ли?

Хильда собравшись и пожелав мне хорошего дня, ушла в ателье, а вот я решила подготовиться ко вступительным экзаменам. Правда, стоило мне только сесть за учебник, как в дверь постучали.

Это был не Гарри. Он не стучит с такой силой, что дверь едва удерживается на петлях.

На носочках подошла к двери, и оттуда раздалось громкое:

— Ирла Г рета Пейдж, откройте дверь!

Вздохнув, потянулась неуверенно к замку. Если это библиотекарь, который прознал про мой вчерашний визит, то пусть лучше мне выскажет претензии, чем Хильде.

Как только щелкнул замок, дверь тут же нетерпеливо потянули на себя.

Я оцепенела.

Варвар.

Дикарь.

Он стоял перед моей дверью, ухмыляясь и с торжеством глядя на мою шею. Точнее, на медальон.

— Ну здравствуй, ирла Грета Нильсон.

— Вы, верно, перепутали, — осипшим голосом произнесла. — Я Грета Пейдж.

— Что ж, может сейчас оно и так, — кивнул Дан-яр Кайден, — но при рождении точно Нильсон.

Безумный!

Да он помешан на этом медальоне!

— Послушайте, произошло недоразумение. Вчера этот медальон я по счастливой случайности нашла на дороге.

— Дороге? — скептически заломил бровь.

Не верит, гаденыш!

А пусть докажет, что я лгу!

— Совершенно верно! Случайно наступила.

— И, конечно же, как и всякая порядочная ирла тотчас же сдала медальон в бюро находок.

— Собиралась прямо сейчас этим заняться, — процедила сквозь зубы.

— Не сомневаюсь, — хмыкнул он, затем оттеснил своим плечом и совершенно безцеременно прошёл вглубь дома.

Его воины остались сторожить снаружи.

Только вот кого? Не меня ли случаем?

Сложив руки на груди, вздернула подбородок и пошла за варваром, что уже обосновался за столом на кухне.

— Для своей комплекции ты удивительно прыткая.

— Приличные ирлы к девицам обращаються на «вы», — едко заметила.

— Как хорошо, что я не ирл, а дьяр. Мне ни к чему эти условности со своей суженной.

Как пить дать безумный! Да это не мне лекарь нужен, а этому блаженному!

— Суженной? — глупо переспросила.

— Невестой, по-вашему.

— Что-то я не вижу у вас ленты, — внимательно оглядев его с ног до головы, пробормотала.

— Я надену на тебя пояс.

Непрошибаемый тип!

— Послушайте...

— Покажи руку, — неожиданно потребовал.

— Что?

— Руку, — так и не дождавшись, он встал и сам взял мою руку в свою. Осмотрел, провел большим пальцем по тому месту, где обычно появлялся цветок. Руку обожгло, словно углем, и я поспешила ее отдернуть.

— Не смейте прикасаться ко мне, варвар!

— У тебя ведь появляется цветок, верно? — пронзительно заглядывая мне в глаза, словно считывая все мои мысли, спросил.

— Нет, — отчеканила. — Понятия не имею о чем вы. И суженной я вашей тоже не собираюсь становиться. Кроме того, вы не смеете просить меня о подобном без присутствия старшей в роду.

— Я приду завтра, — бескомпромиссно заявил.

— Ответ будет тот же.

— Это мы посмотрим, — отходя на шаг, усмехнулся.

Подлеца это ещё и забавляет!

— По нашим законам, — повысила я тон.

Ваши законы покупаются и продаются, милая ирла.

— Что ж, в таком случае когда купите, тогда и приходите! — зло выплюнула, рукой указывая на выход.

Дан-яр расплылся в ехидной улыбке, сделал издевательский поклон, а затем ушел, прикрыв тихо за собой дверь.

Глава 4

Удача Кайдену благоволила. Его суженная нашлась, а вместе с ней и медальон. У него будто свалился камень с плеч. Теперь можно было спокойно возвращаться в Хель -горд. Отец мог им гордиться. Он нашел девицу всего за одни сутки, когда его лучшие воины не справились за восемнадцать лет.

— Ох, и языкастой девицей тебя наградили Великие, Дан-яр, — посетовал один из воинов и ближних товарищей Кайдена — Генри.

— Ничего, — хмыкнул он, — Ойвинд её быстро усмирит.

— Того гляди, и греться придёт до назначенного часа, — вставил Кристиан, протирая тряпкой свой меч от грязи.

Они только закончили тренироваться, чем немало навели шуму на постоялом дворе, но Кайдену необходимо было выплеснуть свой гнев, пока он не послал в Алм все законы Большой земли, не связал строптивую девицу и не увёз её в Хель -горд.

Пришлось приложить усилия, но зато теперь он был уверен в том, что никуда от него Грета Нильсон не денется.

— А тебе лишь бы греться! — Кайден дал младшему брату подзатыльник.

Кристиан поморщился, но ухмыляться не перестал.

— А почему бы и нет, Кайден? Девица хороша. Тощая правда, так не велика беда. Откормим! Я слышал здесь ирлы нарочно себя голодом морят.

— Бездельем маются вот и бьёт в голову всякая блажь, — резонно заметил Генри.

— Точно-точно! Тьфу ты! Непутевый народ!

— Завтра сто золотых надобно отвезть ирлу Морису. Он ростовщик. В долг даёт от имени короля. Уплатите все что положено, а после с сундуками отправимся к суженной. Выплатим виру* старшей в роду и заберем девицу.

— Свататься будешь, Дан-яр?

— Скорее суженную покупать, — усмехнулся Кайден, вспомнив как дерзкая девица пригрозила ему законом.

Надо же! Ему!

Ничего, эта спесь с нее быстро спадет, как только они зайдут в бескрайние воды. Несколько недель на корабле, и будет как шелковая.

Он понял кто она такая, стоило только взглянуть. Он бы и без медальона догадался. Слишком она была похожа на свою далёкую пра -пра, которую он видел на портретах.

Тёмные длинные шелковистые волосы, упрямо вздернутый подбородок, курносый нос, четко очерченные губы и темные глаза, что взирали на него с вызовом. Она вне всяких сомнений была Нильсон.

Дан-яр отметил её миловидность. Великие щедро одарили его суженую. Немудрено, что воины так всполошились. Он бы и сам непременно оценил этот дар, если бы его суженная молчала, а не плевалась ядом, точно гадюка.

Что ж, тем приятнее будет указать нахалке на её место. Она суждена ему, а он сужден ей. Нильсоны прокляли их род, но Шельма всегда берет плату. Каждый дьяр с малу знает, что как только ты переступил порог хижины на Высокой Горе, судьба твоего рода принадлежит горной старухе. И то ли она посчитала забавным переплести судьбы двух враждующих родов, то ли подарила надежду Рунвальдам на спасение, но проклятие может снять только та в чьих жилах течёт кровь истинных правителей Хель-горда. Их заклятых врагов.

Безусловно, сама и девица не подозревала, что была столь бесценна. Она даже не понимала, что за метка на её ладони. Слишком растерянной выглядела, когда Кайден попросил показать руку. Впрочем, может она просто притворяется. С этих Нильсонов станется...

Завтра он заявит на нее свои права, затем отвезет в Хель -горд, где они будут обещаны друг-другу по всем традициям, а через месяц испытаний они станут мужем и женой. И тогда они попробуют снять проклятие, а если не получится.

Нет. Об этом Кайден и думать не хотел.

Надо же каков! Одним словом — дикарь!

Найдет себе другую суженную! В Вондервиле этих девиц — плюнуть некуда! Возможно, даже найдётся та что добровольно захочет уплыть с дьяром. Золото и серебро кружат девицам головы похлеще льстивых речей ирлов.

Мне было невдомек, откуда варвар узнал про хворь, но одно я знала наверняка — Дан-яр ничего не мог доказать. Мало ли, что ему там почудилось?!

Может, это вообще они хворь сюда завезли? А теперь хотят меня забрать, как свидетельницу! А может. Может, никакая я не суженная, а они меня того. На корм рыбам!

Ну, уж нет! С этим я категорически была не согласна.

Решив, что более тянуть неблагоразумно, я поспешила к лекарю Ингюсу. Несмотря на свой преклонный возраст, он продолжал принимать хворых. Стариком он хоть и был противным и жуть каким занудным, но лечил на совесть. Бывало ирлов с лихорадкой ставил на ноги всего за седмицу. Уж он -то точно должен знать, что это за хворь такая на моей ладони.

Ирл Ингюс жил несколькими улицами выше, неподалеку от ратуши. Моему визиту он, кто бы сомневался, не обрадовался, и даже хотел было отправить восвояси, но три медяка заставили его пересмотреть свое мнение, открыть дверь пошире и проводить в кабинет, где он обычно принимал хворых.

Он был одиноким сгорбившимся стариком в потрепанном коричневом фраке, седой бородкой и густыми бровями, что вечно сводились к переносице, на которой держалось пенсне.

Его кабинет был под стать хозяину. Такой же дряхлый и неприветливый. Половицы скрипели при каждом шаге, из приоткрытого окна дул ветер, задирая темные гардины из бархата, кучами стояли книги посреди комнаты, собирая пыль, а тусклый свет свечей едва освещал комнату, бросая устрашающие тени на стены.

— Что же вас так обеспокоило ирла, что не терпит отлагательств?

— Как бы сказать... — замешкалась, нервно теребя рукав платья.