Предел Спасения

III. СЕРЕБРО, ЗМЕЙ И ШРАМ

Высокие двойные двери распахнулись так, что можно было подумать, что они были выбиты штурмовым отрядом зачистки, и толпа офицеров продолжила свой путь по длинной колоннаде. Они быстро шагали, ботинки стучали по мраморному полу, полы плащей болтались, не в ритме шага, но со скоростью форсированного марша. Еще быстрее, и они бы сорвались на бег. По обе стороны, вдоль импозантного маршрута, часовые резко вставали в четкую стойку «смирно», когда обозначенные фигуры проходили мимо.

Они были офицерами, с толпой протокольных гвардейцев, торопящихся, чтобы держаться у них на пятках. Протокольные боролись со своими саблями в ножнах, пиками, знаменами и штандартами, которые не были предназначены для поспешной переноски.

Основную группу вел внушительно аугметированный человек, его возвышающееся тело удлинялось и поддерживалось каркасами из шарнирной бионики, которая содержала в себе его когда-то сильное тело. На нем были эмблемы черных падальщиков. Лорд Милитант Сайбон был одним из самых великих архитекторов Крестового Похода, и его боевой послужной список не нуждался в интерпретациях или пояснительных заметках. Он был завоевателем миров, Гвардейским командующим высочайшей известности, и служил на великом театре военных действий Миров Саббат с самого начала, рядом с Магистром Войны Слайдо. Он был хорошо известен своей безжалостностью, и он был хорошо известен тем, что сейчас был не в фаворе, когда магистерство было у Макарота, который высматривал более молодую кровь.

Почти рядом с Сайбоном был Исайя Меркюр, старшая фигура в Комиссариате сектора, глава Отдела Разведки. Намного ниже, чем Сайбон, обтянутый болезненной плотью, Меркюр был человеком с серыми волосами и кожей, покрытой оспинами. Он, каким-то образом, излучал столько же присутствия и власти, как и величественный Лорд Милитант.

Позади этих двоих шли четыре фигуры в обычных униформах Комиссариата, три мужчины и женщина: Виктор Харк, сильный и влиятельный старший комиссар Танитского Первого; Нахум Ладд, его молодой и серьезный помощник; Усейн Эдур, величественный, темнокожий комиссар, служащий Меркюру в качестве помощника; Луна Фейзкиель, старший комиссар из отдела Меркюра.

Позади них, и перед напрягающейся церемониальной гвардией, быстро шел человек, чья черная строгая одежда объединяла в себе униформу Имперского комиссара и полномочия полковника Гвардии. Он был высоким и худым, и его узкой лицо, сделавшееся впалым от забот, имело стальную угрозу незачехленного оружия из-за специфической особенности его глаз.

Человека звали Ибрам Гаунт.

Даже не притормозив, Сайбон поднял левую руку и сделал ей жест, как будто ломал подпорку. Удар открыл еще одну пару двойных дверей, который ударились по стенам колоннады. Еще одна линия часовых встала по стойке смирно, смотря перед собой. Группа шла дальше.

— Должны мы подождать посланников от Администратума? — позвал Эдур.

— Нахер их, — прорычал Сайбон.

— Если формальности, протоколы, — сказал Эдур.

— Нахер протоколы, — произнес Сайбон.

Слева от них, ряд высоких окон выходил на Посадочные Поля Анзимара. Лихтеры и транспортники летали сквозь утренний смог к главным рокритовым площадкам. Боевые корабли Вендетта примостились на небесных платформах, как ястребы, которые тянулись, как гирлянды, вокруг защитного периметра поля. Гаунт увидел корабль, бронированный корабль, стоящий отдельно на углу площадки, жар все еще плыл от его корпуса в сыром воздухе. Полевые команды держались на почтительном расстоянии. Это была Имперская машина, но это был не тот тип, который использовала Гвардия или Флот.

Еще одни двери с грохотом распахнулись. Впереди был вход в зал для приемов. Позолоченные двери, в четыре человеческих роста, были с резными барельефами львов и карнодонов, орлов и ангелов. Ангелов смерти.

Подходяще, подумал Ибрам Гаунт.

Это были первые двери, к которым они подошли, и которые Сайбон не открыл настежь ударом, как будто проводил операцию по быстрому нападению. Они с Меркюром просто остановились. Через полсекунды после сигнала, Харк с Эдуром встали по бокам от них и открыли двери.

Зал за дверями был огромным, выложенным камнем и украшенным высокими окрашенными окнами, которые превращали свет в осенние цвета. Верхний ряд окон крал больше дневного света над утренним смогом, и проливал его серебряными лучами между темных арок. Гигантская медная аквила была врезана в центр пола.

Три фигуры ожидали их под самым большим окном зала, огромным круглым окном с изображением Золотого Трона на разноцветном стекле.

Одна сидела на деревянной скамье, погруженная в раздумья. Вторая прислонилась спиной к двери, пристально смотря на цветное изображение на стекле. Третья околачивалась поблизости, рассматривая какие-то еду и напитки, которые были на маленьком столе. Было трудно сказать, размышляет ли третья фигура о том, что ей нужно подкрепиться, или просто озадачена, для чего вообще нужна еда.

Все трое были мужчинами, но никто из них не был человеком. Никто из них даже близко не был человеком.

— Святая Терра, — прошептал Ладд.

— Это общая мысль, — пробормотал Харк.

Лорд Милитант сделал шаг вперед.

— Я – Сайбон, — объявил он, повысив громкость своей аугметической голосовой коробки до ораторского уровня. — К кому я обращаюсь?

Три фигуры обратили взгляды. Их глаза зафиксировались на нем, как системы прицеливания. Это не было странным выражением. Их глаза были, буквально, биологическими, автономными системами прицеливания, их внимательный осмотр мгновенно дал оценку расстоянию, движению, личности и броне. То, на что так пристально смотрели, было в перекрестии прицела.

— Я – Сайбон, — твердо повторил Лорд Милитант.

— Не вы, — ответила фигура на скамье, не поднимаясь. Его акцент был сильным, как будто можно было подумать, что его язык и интонация были стерты сухими ветрами в каком-то очень отдаленном уголке Имперского космоса.

— Я не думаю, что вы представляете, с кем говорите, — сказал Сайбон.

— Я знаю, что вы не думаете, — ответила фигура на скамье. Его массивная пластинчатая броня была грязно-белой, с ярко-красными краями. Нити с бусинами и маленькими амулетами, вместе с тем, что выглядело, как скальпы, свисали с пластин. Его боевой шлем лежал на скамье рядом с ним, его локти были на коленях. Его непокрытая голова была безупречно выбрита, кроме раздвоенной бороды на подбородке и пучка чернейших волос на макушке.

Фигура, которая разглядывала закуски, была одета в серую броню, с золотым орнаментом на груди и голубым символом его Ордена на обрамленной красным белой поверхности его широких наплечников. Части его брони были украшены голубыми очертаниями слезинок. Он держал свой шлем подмышкой. Он был чисто выбрит, с коротко подрезанными черными волосами, которые завивались в маленькие колечки на высоком лбу.

— Он, — обозначил он, указывая напрямую мимо Сайбона на Гаунта. Его кулак в перчатке был огромным, указательный палец был похож на дуло винтовки с прикрепленным глушителем.

— Он – та причина, почему мы здесь, — сказал он, и опустил руку. Его голос был мягче, чем у сидящего гиганта, и его акцент был более резким.

— Есть протокол... — начал Сайбон.

— Нам нет дела до вашего протокола, — сказала третья фигура. Его броня блестела серебром с дорожками из белой эмали. Его голос был просто аугметическим хрипом. — Из-за него мы здесь. Он единственный, с кем мы будем вести дела.

Сайбон замешкался, но решил не отвечать. Меркюр сердито посмотрел и почесал шею. Фейзкиель тяжело сглотнула. Эдур, Харк и Ладд бросили взгляды назад на Гаунта. Церемониальная гвардия решила, что лучше будет топтаться в дверном проеме, чем, на самом деле, зайти в зал.

Гаунт прошел мимо членов его группы и пошел через зал в трем фигурам. Он прошел прямо по медной аквиле, врезанной в каменное покрытие и остановился, лицом к лицу, с третьей фигурой перед окном. Он снял фуражку, воткнул ее под левую подмышку, и сотворил символ аквилы на груди.

— Полковник-Комиссар Ибрам Гаунт, — сказал он.

Третья фигура пристально посмотрела вниз на него.

— Вигам говорил, что вы выглядите маленьким, — прогрохотал он. — Я забыл, насколько малы люди.

— Я не думал, что Глава Ордена даже рассмотрит мой запрос, — сказал он. — Факт, что трое из...

— Трое – это все, что у вас есть, — сказала фигура на скамье, поднимаясь. Скамья болезненно заскрипела.

— Есть более значимые боевые действия, где мы должны принимать участие, — сказала фигура в серебре. — Это трата наших сил, даже нас троих. Но Глава моего Ордена лично удовлетворил прошение. Вы предполагаете, что на операцию уйдет шесть недель?

— Да, — сказал Гаунт. — Включая транзит. И транзитное время позволяет.

— И мы отбываем сегодня ночью? — спросила фигура в белом.

— Да, — сказал Гаунт. Он вытащил закодированную плату из кармана плаща и вручил ее серебряному гиганту. — Стратегическая оценка. Все, что у нас есть на данный момент, плюс тактические прогнозы.

Серебряный гигант взял тонкую пластинку и передал ее гиганту в белом, даже не посмотрев на нее. Бородатая фигура вставила пластинку в обработчик данных на обшлаге своего предплечья. Раздался низкий гул, и маленькие гололитические изображения начали вращаться на его ладони.

— Могу я узнать, как вас зовут? — спросил Гаунт.

— Брат-Сержант Идвайн, Серебряная Гвардия, — сказал серебряный гигант, постукивая себя по нагрудной пластине. Он указал на гиганта в сером.

— Брат Катер Холофернэс, Железные Змеи.

Он указал на фигуру в белом.

— Брат Сар Аф, Белые Шрамы.

— Кто сделал эти тактические оценки? — спросил Белый Шрам, все еще просматривая гололитическое изображение.

— Основы были набросаны Стратегическими Операциями, — ответил Гаунт, — но лучшие части были изменениями, которые сделали мои люди. В частности, полковыми разведчиками.

— Это обычная чепуха? — спросил Железный Змей.

Сар Аф, Белый Шрам, извлек пластинку и отдал ее назад Гаунту.

— На самом деле, не совсем бесполезно, — сказал он. — Я сделал несколько начальных корректировок. Будут еще замечания.

— Я с нетерпением жду их обсуждения, — сказал Гаунт.

— Не будет никакого обсуждения, — сказал Сар Аф. — Будут просто замечания.

— Тогда, я с нетерпением жду, чтобы скорректировать их, — сказал Гаунт.

— Вы не сможете сделать это без нас, — сказал Сар Аф, тень промелькнула на его лице. — По правде, всего лишь некоторые могут увидеть, почему это вообще стоит усилий. Шансы невелики, риски не стоят того, цель иллюзорна. Это незначительное и экстравагантное второстепенное дело, и Глава Ордена Брата Идвайна, очевидно, становится сентиментальным в своем старческом маразме, чтобы даже посмеяться над этим.

— Если бы это было правдой, — сказал Гаунт, — вас бы тут тогда не было.

— Они такие... — пошептал Ладд. — Они враждебные. Как будто мы не на одной стороне.

— Мы на одной стороне, — прошептал Харк.

— Но...

— Космические Десантники Адептус Астартес действуют на отличном от нас уровне, парень, — тихо сказал Меркюр. — Мы сражаемся в одной и той же войне, ведем один и тот же крестовый поход, но их оперативный контекст намного удален. Они прилагаю такие усилия, которых мы даже не можем представить. Они совершают то, что немодифицированные люди не могут. Мы – братья по оружию, но наши пути и дела нечасто пересекаются. Это просто Имперский способ войны.