Второй

— Зоя, — с облегчением повторила преподавательница, одарив девушку благодарным взглядом, и продолжила зачитывать имена.

— Я бы к ней подкатил, не будь она эфиркой, — громко шепнул сидящий впереди Бренги своему соседу.

— Нужен ей такой малолетка, — откликнулся Леоф. Подкол вышел неуклюжим, потому что сам Леоф был почти на два года младше друга, а выглядел вообще лет на тринадцать. Бренги, в противоположность ему, был высок, широкоплеч и — если верить его словам — умел обращаться с противоположным полом.

Не похожая ни на кого из остальных преподавателей, блондинка с застенчивой улыбкой и мелодичным голосом, представившаяся госпожой Шенди, казалась совершенно инородной в этих каменных стенах, за пыльной кафедрой, на фоне обшарпанной классной доски. Вряд ли она была намного старше самих студентов, да ещё и одета по моде низших в обычную длинную блузку и узкие брюки, а не в какое-нибудь огромное вычурное платье, как Сорхе.

Закончив перекличку, она вышла из-за кафедры, чтобы быть ближе к первым рядам, и приступила к лекции. Сдержанно жестикулируя и потряхивая крупными треугольными серьгами, она начала с рассказа о том, что все и так знали из курса теории стихий:

— …В освоении магического контроля над природными стихиями человечество двигалось от практики к теории. Первым известным случаем применения стихийной магии стал так называемый День огня — переломный момент в Леанно-сахской войне. Хотя вполне возможно, что магия проявляла себя и ранее, но эти эпизоды не привлекли к себе внимания из-за недостаточной зрелищности. Вскоре люди без труда обнаружили, что могут также управлять водой, воздухом, почвой, вызывать молнии. Пока одни с восторгом испытывали новые возможности на полях брани, другие занялись классификацией. Весь предыдущий культурный опыт, включая, скорее всего, и воззрения Первой Эпохи, загонял учёных в рамки четырёх стихий. Действительно, с водой, огнём, воздухом и землёй всё было достаточно очевидно. Молнии и способность повышать температуру предметов поначалу отнесли к огню. Насчёт понижения температуры уже возникли разногласия: если лёд ещё легко было признать ипостасью водной стихии, то незначительное понижение температуры…

Альберт заскучал. Хотя на контрасте с лекцией по истории второй урок его поначалу взбодрил: новый предмет, новая преподавательница, к тому же подтянулись все, кого не хватало на первом часе, и атмосфера заметно оживилась. Но полезной информации всё ещё не было, и он снова начал чувствовать, что зря теряет время, а четвёртый курс не оправдывает возложенных на него надежд.

— …И только в пятьсот шестидесятом году Аннберандским советом эфир был признан пятой стихией. Его определили как… кто-нибудь скажет?

— Всепроникающая материя, соединяющая все тела и пространство между ними, что позволяет эфирным магам использовать её для получения информации, а также обладающая собственным набором физических свойств.

— Ну, про эфирных магов в изначальном определении не было, а в остальном всё верно, спасибо, Ян. Расскажите, что вы уже умеете в стихии эфира?

— Зажигать свет…

— …и гасить…

— …создавать тепло…

— …и холод…

— Неплохо, — ободряюще улыбнулась Шенди, хотя вряд ли была впечатлена. — Дело в том, что физическим аспектом эфира на начальном уровне овладеть проще, чем ментальным. Для этого даже не обязательна визуализация. Для магии разума — обязательна. Это отправная точка, однако даже здесь у многих возникают трудности. Поэтому, скорее всего, весь сентябрь мы посвятим исключительно техникам визуализации, пока все не добьются устойчивых результатов. После этого мы перейдём непосредственно к воздействию энергия-человек и начнём с двустороннего взаимодействия — простейшей телепатии. Ну а потом можно будет перейти к одностороннему воздействию и блокам. Начнём с простого — чтения настроения и эмоций, потом попробуем на них влиять, потом сделаем то же самое с воспоминаниями — умеющие обращаться с эфиром могут не только читать чужие воспоминания, но и вызывать нужные им образы и даже их видоизменять…

У только что скучавшего Альберта теперь голова шла кругом. Раньше он как-то не задумывался о том, где в искусстве магии разума проходит грань между школьной программой и тяжким преступлением.

— А в Иннсдерре это точно не запрещено? — мрачно спросила сидевшая за первой партой Уна. Видимо, всех посетили схожие мысли.

— Смотря что конкретно, — невинно улыбнулась госпожа Шенди. — Чтение эмоций запретить фактически невозможно, потому что магам эфира ментальной направленности трудно этого избежать. Разумеется, запрещено любое одностороннее воздействие на сознание мирных жителей без предварительно полученного согласия. Но вам могут повстречаться не только мирные жители. Отсюда следует самое главное, чему вы должны научиться, — это ментальный блок. Принцип у него один, независимо от вида ментального воздействия, но всё же было бы хорошо представлять себе, что именно пытается сделать ваш противник…

— А стихийные тренировки будут? — поинтересовался Бренги.

— Конечно, со следующей недели по субботам после обеда.

У Альберта защемило сердце. Он должен был порадоваться за Марту, у которой теперь появится стихийный наставник. Должен был. Но это так несправедливо! Вообще-то, на стихийные тренировки имел право прийти любой желающий — не обязательно чтобы отточить все нюансы управления своей родной стихией, но и наоборот чтобы подтянуть ту, что даётся труднее всего. Или просто для общего развития. Так почти все ходили тренировать землю, хотя магов земли среди учеников не было. На водные тренировки никто, кроме Томара, не ходил, но это в основном из-за тяжёлого характера Сорхе, которого сполна хватало на уроках преобразования три раза в неделю. Ну а ещё потому что Томар действительно показывал выдающиеся успехи в управлении водой и любой другой студент только мешал бы ему и почём зря нервировал требовательную наставницу. На эфирные тренировки Альберт, может, и пойдёт, но зачем себя обманывать, ментальным магом ему не быть. Да ему это и не нужно, потому что он сполна одарён воздушной стихией. Вот только стихийного наставника у него нет, потому что среди учителей нет ни одного мага воздуха. А стихийный наставник — это фокусированная тренировка индивидуальных способностей, секреты владения стихией, о которых не могут знать маги других направленностей. Учеников с достаточно сильным даром, чтобы проявилась стихия, в школе было всего трое: Альберт, Марта и Томар. И стихийный наставник до сих пор был только у Томара. Это было обидно, но терпимо. А теперь Альберт остаётся единственным без наставника. Прекрасно.

— Что ж, если нет вопросов…

— А мой отец говорит, — поднял руку Леоф, — что любое воздействие на разум другого человека аморально, противоестественно и должно быть запрещено.

После озвученной программы курса Альберт был склонен с ним согласиться, но всё-таки, пожалуй, не стоило такое высказывать в лицо магу эфира. Повисла неприятная тишина. Но госпожа Шенди явно слышала подобное не впервые и не выглядела застигнутой врасплох, только кивнула с печальной улыбкой:

— С того самого пятьсот шестидесятого года, когда существование эфира как стихии было официально задокументировано, не угасают споры об этической стороне ментальных воздействий. По какой-то причине это волнует магов больше, чем этичность применения на противнике огня или, скажем, камнепада. Вероятно, это связано… — Её только что грустное лицо вдруг озарилось. — Почему бы вам не написать реферат на эту тему? Это будет ваше первое домашнее задание, — она снова расплылась в очаровательной улыбке. — Объём около десяти листов, и не менее пяти ссылок на источники!

Последовавший за магией разума урок преобразования не изменил настроение Альберта ни в лучшую, ни в худшую сторону. Наконец-то это был магический предмет, в котором они давно оставили позади теорию, и Альберт с искренним рвением принялся за задание. По самые локти подтянув рукава свитера и откинув хвост за спину — он никогда не забывал это сделать после того, как однажды подпалил себе волосы, — он пыхтел над тем, чтобы вывести в воздухе над партой тонкий огненный завиток. Огонь в таком количестве создать несложно, даже если это не твоя стихия. Сложно заставить пламя сжаться в тонкую нить, свернуться в ровную спираль и оставаться в таком положении до тех пор, пока госпожа Сорхе не посчитает задание выполненным. Ну и не дать кончикам пальцев обуглиться.

Как всегда, лучше всех в управлении энергией проявили себя Марта и Ян, созданные ими завитки, на взгляд Альберта, были безупречны. Сорхе только сдержанно кивнула. У остальных линии либо выходили слишком толстыми, либо расплывались, либо узор никак не желал задерживаться дольше пары секунд. Для самого Альберта такие задания становились пыткой: особенностью его дара было большое количество энергии, которая так и рвалась свистеть вихрем и крушить преграды, а такое мелкое, кропотливое изменение формы прямо-таки противоречило всей его природе! Вновь и вновь пытаясь обуздать поток, Альберт совсем не чувствовал себя одарённым и мало чем отличался от бедняги Леофа, который не продвинулся дальше создания бледного светящегося комка, больше похожего на эфирный свет, чем на горячий огонь.

— Что-то я устал учиться, — жалобно простонал Леоф, ложась головой на парту, когда после обеда ученики начали подтягиваться в класс боевой магии.

Эта аудитория отличалась от остальных. Парты располагались вдоль двух длинных стен, оставляя середину комнаты свободной от мебели. Пол в этой части был опущен примерно на пядь, и в бортиках получившегося прямоугольника тускло блестели латунные цилиндры, бывшие, вне всякого сомнения, артефактами для автоматического создания барьера.

К задней стене примыкали пять полукруглых купелей: три в центре были наполнены водой, землёй и огнём, а две по краям выглядели пустыми, но подразумевалось, что в одной из них воздух, а в другой — эфир. В передней части кабинета всё было как везде: доска, учительский стол у окна и высокая кафедра в центре.

Пока Леоф притворялся спящим — или правда спал? — остальные ученики болтали в ожидании преподавателя и начала урока, и Альберт с удивлением узнал, что далеко не все разделяли его энтузиазм по поводу боевой магии.

— Это же тот же преобр, — разводил руками Ян. — Просто более узкое его применение.

— Но в этом и суть, — возражал Альберт. — Если на тебя нападут — ты что, завитушку в воздухе нарисуешь?

— Очнись, Альберт, — встряла Уна, — кто на тебя нападёт? Жрец Артура с проповедью? Тогда и правда хватит показать, что ты высший маг, чтобы он передумал спасать твою душу. Или ты на границе служить собрался?

Вообще-то, именно это Альберт и намеревался делать, когда закончит школу, но в ответ на такой насмешливый тон делиться планами не захотелось.

— Насчёт завитушек ты не прав, — добавил Томар как бы неохотно. — Мы ведь учимся и направлять энергию, придавать потоку любые формы. Делаешь его максимально плотным и острым, как клинок, — вот тебе и боевое заклинание.