Кубок Аркесилая в контексте: Греческое взаимодействие с погребальным искусством позднего периода

Параллели персонажей и объектов в сцене взвешивания

Крупные сидящие персонажи чаши Аркесилая и взвешивание сердца, Аркесилай и Осирис, сравнимы по использованию символов статуса, включая посох и короны, и по расположению под навесом или крышей. Возможно, что необычная комбинация элементов одежды Аркесилая, таких как его посох и остроконечная шляпа, была предназначена для того, чтобы вызвать или имитировать атрибуты Осириса, как предположил Шаус (Schaus 2006, 176–177). Однако шляпа Аркесилая[12] туфли[13] и посох[14] имеют параллели в современной лаконской, восточно-греческой, лидийской или этрусской моде и могут просто отражать необычное сочетание экзотических, но вкусов того времени. Складной стул, на котором сидит Аркесилай, не сравним с троном Осириса, и хотя его ножки в форме ног животных сходны с мебелью из Египта и Ближнего Востока, маловероятно, что трон чаши является изображением мебели любого из этих мест. Кривые ножки табурета заканчиваются обращенными наружу бычьими копытами. Этот дизайн явно греческий или этрусский, и хорошо засвидетельствован на архаических греческих вазах, хотя и представлен менее часто, чем табуреты с обращенными внутрь львиными лапами.[15]

К другим сравнениям в иконографии и атрибутах персонажей нужно подходить осторожно. Брессон (Bresson 2000, 87–8, 92) отмечает, что поза и положение фигуры, ближайшей к Аркесилаю (Софортос), держащей "стилус", подобны изображению Тота но многих виньетках с сердцами. Оба персонажа кажутся ближайшими к нему лицами и, кажется, обращаются к ключевому авторитету. Оба держат маленький стилус, указывающий на их роль писца. Однако не похоже, что Софортос держит стилус, как предполагает Брессон. Вместо этого эта фигура указывает средним пальцем так же, как Аркесилай и крайняя правая фигура на главном уровне. Кажется возможным, что эти жесты указывают на то, что эти персонажи общаются (торгуются?). Только положение и позу Софорта можно считать подобными Тоту. Точно так же использование Брессоном конструкции механизма взвешивания в качестве важного доказательства того, что художник Аркесилая использовал египетское взвешивание сердца, как модель, проблематична (Bresson 2000, 93–4). Во многом механизм взвешивания с чаши Аркесилая похож на механизмы других греческих сцен взвешивания, но не на египетские механизмы взвешивания. В частности, чаши весов подвешены сверху, в то время как в египетских сценах взвешивания, весы поддерживаются центральной стойкой. Однако балка баланса чаши Аркесилая оканчивается характерными коническими украшениями на обоих концах, из которых выступают и спускаются веревки для подвешивания пластин. Используя обсуждение Гланвиллом египетских весовых механизмов (Glanville 1935–6, 23–35), Брессон предполагает, что конструкция конических концов балансира является характерной чертой египетских весов, используемых в Новом царстве. Такая конструкция, по-видимому, функционально перестала существовать в поздний период, если не раньше. Таким образом, постоянное представление таких весов в египетском искусстве до римского периода отражало архаизирующую художественную тенденцию и повторное использование сцен Нового царства. Соответственно, Брессон приходит к выводу, что весы чаши Арчезила являются твердым доказательством того, что художник использовал египетское искусство в качестве модели.

К сожалению, интерпретация Гланвилля является единственной устаревшей интерпретацией, и, поскольку разработка египетских весов не получила должного внимания в более поздних исследованиях, чрезвычайно трудно оценить достоинства случая Брессона. Разница между конструкцией весовой балки с чаши Аркесилая и теми, что можно найти в других местах в греческой вазописи, невелика. В результате трудно сказать, действительно ли конические концы и выступ струн представляют собой негреческий механизм взвешивания, тем более что эта особенность может быть относительно незаметной на египетских изображениях (рис. 4). Возможно, столь же примечательными, как и конические концы весовой балки с чаши Аркесилая, являются свисающие струны из центра балки. Они не имеют аналогов в других современных греческих изображениях взвешивания, и, особенно если на них указывает рабочий, они могли быть смоделированы по образцу линии, свисающей с центра египетского механизма взвешивания и проверенной обслуживающим персоналом.

Рис. 4. Фрагмент виньетки взвешивания сердца из Книги мертвых Анера, третий промежуточный период. Египетский музей Турина 1771. © Museo Egizio Torino.

Тщательное изучение фигур с чаши Аркесилая показывает, что Брессон, возможно, переоценил египетские корни таких характеристик, как фигура "писца" и механизм взвешивания. Однако, несмотря на эти исправления, трудно избежать вывода о том, что положения и жесты персонажей на чаше, похоже, следуют общей модели, найденной в сцене взвешивания сердца, и что в греческом искусстве мало что можно сравнить с чашей по необычности сочетания сюжета и композиции. Такие особенности включают возведенного на трон Аркесилая под его балдахином, к которому обращается более богато одетый и неработающий Софортос, ближайший к нему, но также распространяются и на другие фигуры в сцене. Как упоминалось выше, поза и положение фигуры на правой стороне чаши, которая указывает вверх на центральную точку весов, подобны расположению фигуры в некоторых виньетках с сердцем, обычно Гора (рис. 3, параллель в гробницах того же времени в оазисе Бахария; Fakhry 1942, 65–93) или Анубиса (рис. 4). Точно так же можно утверждать, что маленький закутанный "стражник'', одиноко сидящий в углу нижнего уровня, прижав ноги к груди, (очень) слабо напоминал закутанных "оценщиков'', обычно представленных на отдельном уровне выше или ниже виньеток взвешивания сердца на папирусах (рис. 3).