Ныряльщик из Пестума. Юность, эрос и море в Древней Греции

Жизненные пространства. Девушки, невесты

У девушек также были места «близкого внешнего пространства»: источники и колодцы за городскими стенами. В Афинах самым известным был источник Каллироэ, называвшийся также Эннеакрунос, на речке Илиссе, вероятно, при «тиране» Писистрате он был украшен великолепным павильоном.

Ходить по воду было в знатных семействах обязанностью юных дочерей, по крайней мере, когда вода требовалась для праздников и обрядов. Целая группа чернофигурных сосудов для воды (гидрий) изображает элегантно одетых девушек из высшего общества, идущих с гидриями к источнику, наполняющих сосуды и грациозно, с прямой спиной, несущих воду домой (илл. 25).

25

Девушки у источника. Афинский сосуд для воды (гидрия). Около 520–510 гг. до н. э.

Они напоминают знаменитые статуи так называемых кор с афинского акрополя – идеализированные изображения юных девушек на выданье. И в этих изображениях некоторые ученые без всякого на то основания отказывались видеть зарисовки реальной жизни. А ведь уже во время Троянской войны царская дочь Поликсена отправляется по воду за городскую стену, а с ней идет поить коней ее брат Троил, по возрасту эфеб. Источник за пределами упорядоченного городского пространства был единственным местом, где девушки брачного возраста могли встречаться друг с другом и – до известных пределов – показываться посторонним, в особенности молодым мужчинам в поисках невесты. В одном из стихотворений Феогнида молодой человек, чью любимую родители отдали другому, трогательно описывает, как она теперь, тяжко вздыхая, идет за водой к источнику, где он прежде дожидался ее, «обнимал и целовал в затылок».

Но выход за пределы городских стен таил в себе и опасности – девушек могли подкарауливать и незнакомцы, пришельцы издалека, которым тоже хотелось поглазеть на красавиц, а порой и не только поглазеть. Фантазия художников шла еще дальше: на одной из гидрий над девушкой, набирающей воду у павильона, внезапно нависает огромная змея – а на помощь несчастной спешит не кто-нибудь, а сам Геракл. Колодец у городских ворот был незащищенным местом, где девушки рисковали оказаться во власти двойственной игры Эроса со всеми ее рисками – в том переходном возрасте, когда они еще не обрели прочного места в социуме как невесты и жены.

Еще нагляднее подобные представления отразились в сюжете вазописи, где изображены девушка с сосудом для воды в лесной чаще и наблюдающий за ней козлоногий бог Пан. Здесь переход к брачному возрасту происходит среди дикой природы. Доподлинно неизвестно, существовали ли для девушек какие-либо другие места встреч за городской чертой. Резонно предположить, что участницы спортивных соревнований, например в Олимпии, предварительно готовились к ним. Вазовые росписи V века до нашей эры, возможно, отражают атлетическую подготовку девушек, правда, она, судя по всему, ориентирована не столько на победы в соревнованиях, сколько на усовершенствование фигуры. Надписи эллинистического времени подтверждают, что в определенные дни в гимнасиях занимались женщины. Но насколько этот обычай был распространен и при каких условиях, нам неизвестно. Возможно, и здесь мы имеем дело с потенциально эротическими ситуациями за городской чертой.

Дальние окраины полисной территории были для девушек намного опаснее, чем для эфебов. Тем не менее и там мы находим их следы, но, конечно, не в таких диких местах, как прибрежные скалы Фасоса. Святилища Браврона и Мунихии, расположенные, как и прочие святилища Афродиты, в отдаленных местах на морском берегу, обеспечивали девушкам надежную защиту. Вазовые росписи указывают на то, что в окрестностях святилищ существовали места, где девушки наслаждались морем, подвергая себя его опасностям. В укромном пространстве грота, среди сверстниц, девушки могли дать своему телу свободу, отказавшись от строгой аристократической осанки, которую они демонстрировали у городского источника.

Пространства в пригородной зоне и в отдаленной эсхатии дополняли друг друга. Гимнасии и пригородные колодцы были местами, куда юноши и девушки ненадолго отлучались за пределы строгого городского порядка, становясь досягаемы для социальных и эротических контактов. Горы, леса и морское побережье были, напротив, миром дикой природы, где молодежь на переходе в статус взрослого проводила более или менее продолжительное время.