Третья дочь

– Доброе утро, – ответила я, пересиливая брезгливость.

И вдруг чувствую, как мой скромный завтрак подкатывает к горлу. Даже скулы свело. Отвела взгляд, а сама дышу чаще, чтобы успокоить позыв.

– Вам нравится этот портрет? – Солнцеликий повторяет свой вопрос.

– Угум, – выдавливаю из себя и отхожу к окну, чтобы отвлечься на вид зеленой лужайки.

– Вы почти не притронулись к еде. Вас не устраивает наша кухня? Скажите, чего желаете, и я велю приготовить это блюдо, каким бы редким оно не оказалось, – вкрадчиво проговорил мой тюремщик.

Ну да, только о еде сейчас и думать. Дышу глубоко, рассматривая гуляющего внизу павлина.

– Я бы хотела немного прогуляться на свежем воздухе, это возможно?

– Буду счастлив показать вам наш небольшой парк.

Как мне хотелось отказаться от совместной прогулки, ведь выворачивало даже от самого его присутствие рядом. Но. На день ближе к свободе. Я смогу.

– Буду очень благодарна.

Герцог протянул руку, отчего меня буквально отбросило в сторону. Даже сама от себя не ожидала такой реакции.

Мой тюремщик недовольно скривился, однако тут же вернул прежнее выражение лица. Даже не знаю, что было хуже.

– Следуйте за мной!

Герцог неуклюже повернулся и засеменил короткими ножками в дверь, затем по широкому светлому коридору. Неспешно иду следом, мысленно радуясь выигранной со служанками битве за минимум юбок. Не представляю, как можно каждый день вешать на себя целый тюк ткани и еще передвигаться в этом всем. Даже жалко стало местных аристократок.

На идущего впереди герцога стараюсь не смотреть, так вроде легче. Рассматриваю обстановку. Замок оформлен со вкусом, всюду картины, скульптуры довольно приличного качества. Через высокую массивную дверь попадаем в парадную. Вот и выход из дома. Отлично. Парк начинается сразу у дома, здесь очень мило, хотя не так помпезно, как вокруг королевского дворца. Нет пруда с лебедями, нет огромных цветочных вазонов. Но есть что-то свое, довольно интересное. Например, замысловатая геометрия подстриженных кустарников. А еще самые настоящие живые олени.

Стоило обогнуть густые заросли высокого кустарника, как на веселенькой солнечной лужайке оказались перед нами три олешка, судя по всему, еще совсем подростки. Близко не подпускают, но и не убегают, позволяя рассмотреть грустные глазки в пушистых ресничках и забавные пятнышки на спинках. Герцог старается держаться поодаль, не попадаясь особо в поле моего зрения. И это правильно.

Пытаюсь подойти поближе к настороженным зверькам, очень хочется погладить. Двигаюсь медленно, иногда замирая, чтобы они успели ко мне привыкнуть. И вдруг подумала, а что если я для них такая же мерзкая, как герцог для меня?

И тут словно ледяной водой облили, так резко сознание прояснилось. С каких это пор, думаю, люди с лишним весом вызывают у меня отвращение? Да еще такое, чтобы до тошноты? Меня вообще никогда в жизни не тошнило до вчерашнего дня. Что-то здесь не клеится.

Повернулась к герцогу, и вдруг все поплыло перед глазами. Вроде толстяк, а вроде и не толстяк, чисто тот мужчина с картины. Головой мотнула, а ничего не прояснилось, только еще хуже стало. И стошнило уже по-настоящему. Вот стыдобища. Только тогда мне не до стыда было, такой сильный приступ скрутил.

Герцог подбежал, а меня и того пуще полощет. Он дождался, пока отпустит, подал платочек, смоченный какой-то мятной жидкостью Пока вытирала лицо, он другим платочком платье оттер, а потом и вовсе подхватил меня на руки и в дом бегом понес.

От близости герцога тошнота накрыла с такой силой, что даже в глазах потемнело. Как в комнату попала, не помню, очнулась от голосов, опять того доктора привели. Еле смогла попросить, чтобы все кроме доктора вышли. Доктор дал выпить какого-то отвара, вроде немного полегчало. Потом начал расспрашивать, что и как. А мне так страшно стало, что выложила ему как на духу про тошноту от вида герцога, про миражи перед глазами. Доктор головой кивает, а сам все серьезнее и серьезнее.

– Я тоже вызываю у вас неприятие? – спрашивает.

– Простите, – только и смогла ответить.

Хотя, конечно, на доктора я реагирую в меньшей степени. Он покачал головой и опять спрашивает:

– Мэтр Эйброкс предлагал вам выпить стакан сока или холодного лимонада?

При чем тут это, думаю. Стала вспоминать события последних дней.

– Завтраком накормил, был еще чай, точно, а потом я потеряла сознание и очнулась здесь.

Доктор посмотрел сочувственно. А у меня даже душа похолодела.

– Отравил? – с ужасом шепчу.

– В некоторой степени, – соглашается доктор.

За что? Я ведь еще так мало жила. У меня планы были, в конце концов.

– Сколько мне… осталось?

Доктор удивленно поднял брови, потом улыбнулся.

– Вы меня неверно поняли, вашей жизни совершенно ничего не угрожает. А с остальным мы разберемся, не переживайте. Отдыхайте.

Сказал и вышел. Легко сказать, не переживайте. Что-то у меня с каждым днем все больше вопросов к этому Эйброксу. Попался бы он мне только на глаза.

Немного полежала, и то ли отвар подействовал, то ли еще что, но стало заметно легче. Поднялась, подошла к окну, смотрю на лужайку и думаю обо всем. И так захотелось с этим Эйброксом поговорить, что даже кулаки зачесались. А с другой стороны, при чем тут Эйброкс. Просто карма у меня такая. Проклятье третьей дочери. Нет, не Эйброксу надо вопросы задавать, а тому ужасному предку, что обрек всех нас на мучения. Натворил же ты дел, дорогой незнакомый прародитель.

Хотя, Эйброкс тоже хорош. Нет, мне с ним определенно надо поговорить. Обо всем. Надо же, какой подлец. Весь такой обходительный, и тут же пакостит, да еще по-крупному.

Приступ не прошел бесследно. Всего-то немного постояла, а перед глазами поплыли круги, пол начал качаться, так и норовя познакомиться поближе с головой. Нет, так дело не пойдет. Вернулась к постели. Собрала все подушки, сложила в кучу под спину, получилось что-то среднее между лежу и сижу.

– Кс-кс-кс, – тихонько позвала старого знакомого.

Мало ли, вдруг услышит?

Портьера шевельнулась, из-за нее выглянула грустная кошачья морда

– Мяу, – жалобно протянул кот.

– Иди ко мне, Армаильчик.

Еще одно жалобное мяукание, кот не сдвинулся с места.

– Иди ко мне, я тебя поглажу, – уговариваю кота и протягиваю руку.

– Мрррр, – подумав, соглашается кот и прыгает на кровать.

Подходит под руку и ластится. Беру его аккуратненько и к груди прижимаю.

– Ты мой единственный друг в этом мире, – говорю, а у самой слезы градом полились, – ты хороший, добрый, а они все злые, испорченные, ужасные люди… Знаешь, меня тошнит от этого мира…

Прижалась щекой к мягкой шерстке и того пуще разрыдалась. Кот тоже жалобно мяучит, вдруг вижу, – а хвост-то у него как обрублен. От такого безобразия даже слезы высохли. Взяла хвостик в руку, рассмотрела. Нет, не обрублен, но здорово подпален.

– Кто это тебя так? – возмущаюсь.

Котик почему-то не отвечает, только новое «мяу» жалобное выдает. Но что-то мне подсказавает, что обидчик у нас общий.

– Ну он и урод, – шепчу сквозь зубы.

– Милочка, это так грубо. Тебе не к лицу, – перед кроватью материализовался Эйброкс собственной персоной.

Его губы скривились в усмешке.

– Вижу, ваша беседа сегодня не очень задалась. Сожалею, но пришлось применить небольшое наказание моему питомцу за излишнюю болтливость.

– Что вы сделали с Армаилом? – я даже приподнялась от возмущения.

– Ничего серьезного, просто мой пушистый друг пережил небольшой стресс и на какое-то время лишился дара речи.

Эйброкс самодовольно усмехнулся, а я только крепче прижала к себе несчастное животное.

– Вы – мерзкое жестокое чудовище, – говорю прямо глядя Эйброксу в глаза.

– А то я не знал, милочка! – довольно ответил Эйброкс и сел на стоящий неподалеку стул, положив ногу на ногу.

– Верните меня домой! – проговариваю четко, почти по слогам.

– Никак не могу, – отвечает, сосредоточенно убирая пылинку с рукава камзола.

– Хотя бы во дворец, – не сбавляю оборотов.

Эйброкс смотрит на меня с усмешкой и разводит руками.

– Тогда дайте хотя бы противоядие, – прошу, а сама еле сдерживаюсь, чтобы не наговорить чего-нибудь лишнего.

Эйброкс делает удивленное лицо.

– Противоядие от чего, милочка?

– Вы сами знаете от чего, – отвечаю со злостью, так же глядя на него в упор.

– А, это, – отмахивается рукой, – нет, никак не могу. Видишь ли, дорогуша, дело такое. Людям все время от меня что-то надо, и так случилось, что, как бы это сказать… В общем, мне приходится заключать сделки со страждущими. Никак не могу отказаться. И хотел бы, да не могу. Сие наказание есть плата, скажем так, за… Впрочем, неважно. Я исполняю людские желания, они мне взамен что-то ценное. Только это все слишком утомительно, – он притворно вздохнул, – настолько, что мне приходится закладывать некую изюминку в каждое реализуемое желание. Маленький пустячок.

– Например, невеста, которая на дух не переносит жениха? – догадываюсь я.

Мэтр от радости даже в ладоши захлопал.

– Браво, ничуть в тебе не сомневался, милочка.

Он занялся веселым смехом, а потом резко замолчал. На лице маска недовольства. Встает.

– Армаил, нам пора.

Мои руки разжались против моей воли, кот послушно прыгнул к ноге злодея.

–Погодите, но как же тогда королевство? – спохватилась я.

– А что королевство? – удивился мэтр. – С королевством все в порядке.

Улыбнулся злодейской улыбкой и растаял в воздухе..

Вот ведь черт настоящий. Хотя, может, так и есть. Этакий местный демон, контролирующий все вокруг. Вспомнила реакцию Анри Артонийского на появление Эйброкса. Интересно, у того что за сделка была. Похоже, и ему "изюминка" поперек горла встала.

В дверь постучались, в комнату заглянули три любопытных носика.

– Госпожа, вы не спите?

Махнула им рукой, чтобы заходили. Судя по выражениям лиц, все трое были в полном курсе причин моего недуга.

– Несчастье то какое! Бедная госпожа! Что теперь будет! – запричитали они на три голоса, заливаясь слезами.

Нет, я тут немножечко поплакала по делу, накопилось. А им-то с чего?

– Девочки, быстро вытерли свои сопли! – говорю строгим голосом.

Три пары глаз уставились на меня удивленно-обижено.

– Доложите обстановку, – прошу уже спокойно.

Тина шмыгнула носом и быстро заговорила:

– Когда доктор рассказал хозяину причину вашей, госпожа, тошноты, то герцог стал мрачнее тучи, он велел приготовить экипаж и уехал сразу вслед за доктором.

Пухленькая Нати тут же подхватила:

– Так что если вы проголодались, а оно так, скорее всего, и есть, то мы можем принести обед, и вы спокойно…

– Довольно! – остановила я поток красноречия. – Несите. И накройте на четверых, вы ведь тоже еще не обедали?

Девочки сначала замялись, но я еще раз повторила свое намерение пообедать в их компании, после чего повеселевшая троица выскочила за дверь. Судя по топоту, на кухню они летели чуть ли не наперегонки.