Третья дочь

Глава седьмая

Мое самочувствие и вправду улучшилось, с удовольствием позволила себе немного лишнего за обедом, и вообще мы с девчатами хорошо провели время. Очаровательные помощницы без умолку трещали обо всем, чем бы я не поинтересовалась. Просто ходячие Википедия и Гугл с Яндексом. Хотя степень достоверности сведений местами оставляла желать лучшего, все же мои представления об этом мире значительно расширились. Правда, о мэтре Эйброксе девочки предпочитали ничего не говорить. Стоило только заикнуться об этом типе, как девочки замолкали, словно он мог нас подслушать. В общем, не то боялись, не то просто не хотели связываться.

Девчонки были готовы рассказывать и рассказывать о местной знати, кто кому доводится родственником, кто к кому посватался, кто считается самым выгодным женихом или невестой, кто купил недавно новый замок, карету, платье… Какие цвета предпочтительны в этом сезоне, какие были актуальными в прошлом, какие модистки считаются самыми модными… И даже в какие страны стоит ехать отдыхать, а с какими у нас натянутые политические отношения, и почему.

В какой-то момент информация перестала усваиваться, и я предложила девочкам составить мне компанию для прогулки в саду. Старшие замялись, признавшись, что еще не закончили свои дела, а это здесь очень не приветствуется. Зато Тина была совершенно свободна. Мне помогли надеть новое платье, тоже желтенькое, только фасон немного другой, рукавчики подлиннее, и по подолу другая отделка. Вскоре мы с Тиной оказались в уже знакомом красивом парке с оленями. Погода стояла чудесная: тепло, солнышко, птички поют. Полюбовавшись на олешек и вид замка, тихонько пошли дальше по широкой дорожке.

Мысли о побеге не оставляли меня ни на минуту. В соответствии с заранее намеченным планом сейчас мне предстояло выяснить границы поместья, а заодно разузнать о работе местной охраны. Весело болтая с Тиной о всяких глупостях, я успевала примечать все вокруг. Когда дорожка вильнула в сторону, я захотела, чтобы мы продолжили путь по дороге, предназначенной для карет. Тина была так увлечена рассказом о каком-то молодом человеке, что даже не стала возражать.

Шли мы довольно долго, ноги начали уставать, но присесть было совершенно негде. Удивительно, что даже так далеко от дома парк оставался ухоженным. Нас окружали деревья с кронами в виде шаров разных размеров, а под ними зеленел коротко подстриженный газон. Наконец, впереди показалась арка с воротами. Сделав еще несколько шагов, я была вынуждена остановиться для передышки. Да и Тина заметно утомилась. Теперь она удивленно распахнула глаза и пролепетала:

– Госпожа, зря мы сюда пришли. Мамочки, мне же влетит…

– Глупости, – уверила я ее, – скажешь, что я тебя заставила идти с собой, а ты не могла ослушаться.

В это время под аркой началась какая-то возня. Внушительные воротины распахнулись, за ними показалась карета, запряженная четверкой черных как смоль лошадей.

– Ой, мамочки, это же герцог! – Тина всплеснула руками.

Мы были слишком близко, глупо было надеяться, что получится остаться незамеченными. Если Тина еще как-то могла слиться с окружающим пейзажем своим сереньким платьем, моё ярко-желтое сияющее великолепие многочисленная охрана давно приметила. Один из охранников подошел к карете и начал что-то пояснять в открытую дверцу, показывая рукой в нашу сторону.

Нет, я не считала, что мы влипли. Что плохого в прогулке на свежем воздухе ради здорового аппетита? Неприятность была в другом. Едва из кареты показалась голова толстяка, я ощутила новый приступ тошноты. Весь с таким удовольствием съеденный обед тут же попросился наружу. Закрыв рот рукой, я рванула с дороги в глубину парка.

– Куда вы, госпожа? – бросилась следом Тина.

Но я не хотела останавливаться до тех пор, пока рвотные позывы не прекратились. Затем обняла какое-то дерево, уже почти не имея сил держаться на ногах. В глазах стояла сплошная темнота.

– Госпожа, простите, я не подумала, что вам будет плохо, – лепетала запыхавшаяся служанка.

Встала над душой, продолжая бормотать что-то извинительное.

– Вы не переживайте, герцог что-нибудь придумает, сейчас за вами пришлют, ну вот, я же говорила…

Мир постепенно возвращал свои краски. По крайней мере, я смогла увидеть подошедшего охранника, одетого в ярко-красную ливрею.

– Его Светлость велели вам передать, это сразу принесет облегчение.

С этими словами он протянул мне золотой граненый кубок, искрящийся бликами на солнце. На дне кубка плескалась какая-то подозрительно синяя жидкость. С зеленым отливом. Что-то мне подсказывало, что не стоит этого пить. Но Тина радостно защебетала над ухом:

– Госпожа, я же говорила, что герцог вас очень любит, он нашел лекарство.

Как-то любовь герцога меня волновала меньше всего, а вот чувство вины перед человеком было. Кому понравится, если от одного твоего вида выворачивает наизнанку. Опять же возился со мной вчера, платочком вытирал, на руках нес. Если что, комплекция у меня далеко не миниатюрная. Не Дюймовочка уж точно. В общем, совесть решила, что надо принять лекарство. Выпила. Жду. И тут все поплыло. Вспомнила, как мне аппендицит вырезали, чисто ощущения от наркоза. В общем, выключилась я.

Прихожу в себя, глаза разлепляю – снова в своей комнате в доме герцога. Во всем теле слабость, рукой-ногой пошевелить невозможно. Служанки тут как тут. Что-то говорят, к губам стакан прикладывают. Пить хочется ужасно. Глотнула несколько раз и опять отключилась. Летаю по каким-то коридорам в спираль закрученным, а саму такая тоска мучает, что жить не хочется. Хотя, я даже не уверена, что еще живу. Потом вроде опять та же комната. Опять питье, на этот раз сопротивляюсь, но вливают силой. И все это повторяется, повторяется.

А потом вдруг резко отпустило. Открываю глаза – в комнате темно, ночник небольшой горит. На стуле напротив Тина посапывает в подозрительно неудобной позе. Но как-то не хочется ей мешать. И знакомое урчание. Голову поднимаю – Армаильчик мою руку вылизывает. Глянул, что голову подняла, подошел, мокрым носом в щеку уткнулся, урчит еще громче. И ведь не говорит ничего, а как-то понимаю, что бежать надо, и как можно скорее. Только как тут бежать? Еле села, все плывет в глазах.

Что же это за лекарство такое вливали. И тут дошло до меня, что это вообще наркотик мог быть. И герцог запросто мог сделать из меня наркоманку. Хотя, зачем ему это? О, нет. Он хотел сделать из меня послушную марионетку! Как же я сразу-то не догадалась. Страшно стало очень, вот тебе и любовь…

В общем, вспоминаю, как равновесие держать. Из одежды на мне только цыплячьего цвета ночная рубаха в пол, ничего другого в комнате нет, даже шкафа нет. Обуви тоже нет в поле зрения. Лезть под кровать проверять точно не получится. И уже не потому, что темноты боюсь подкроватной. Кажется, я теперь уже ничего не боюсь. Просто не представляю, как с моим головокружением еще и под кровать заглядывать. Сняла тихонько накидку с кровати, закуталась и аккуратненько к выходу двинулась. Неуверенно, словно заново ходить учусь.

Ничего, Олечка, столько лет ходила, этот навык так быстро не позабудешь. Потихоньку, помаленьку, прокрались мы с Армаилом к выходу. И даже дверь оказалась не заперта очень кстати, открылась и закрылась без малейшего скрипа.

Хотела пойти по знакомой дороге к тем воротам на выезд, однако, проводник повел меня совсем в другую сторону. Сначала по дорожке, потом и вовсе по мокрой траве. Ноги заледенели, но это ничего, главное живой остаться. Иду, время от времени останавливаясь, чтобы перевести дыхание. Вот так постою у очередного дерева, намечу следующее и иду к цели. Потом еще постою, отдохну, выберу новое дерево и вперед. Короткими переползаниями.

Привел так меня Армаил к ключику. Прямо из небольшой расщелинки в земле фонтанчик бьет. Показал, что пить можно. Сам полакал язычком и на меня глядит. Я ему верю. Потому тоже стала пить, тем более что после той гадости во рту горечь невозможная.

Пила долго, думала что лопну. Но вроде как полегчало. Особенно после того, как в кустики сходила. Ничего, Олечка, наши так просто не сдаются. Наши на всех фронтах воевали, а здесь и подавно пробьемся. Что дальше? Повел меня Анмаил снова куда-то. Чувствую, передвигаться легче стало. Уже не ближайшее дерево высматриваю как пункт очередной, а даже третье-четвертое.

Правда, когда он меня к высокой каменной стене привел, что-то я взгрустнула. Стене этой не было конца и края ни вправо, ни влево. Видимо, забор местный. А котейка ловко так прыгнул на плющ и полез вверх. Забрался на стену и смотрит на меня, мол, давай так же. А на улице уже светает, между прочим. В общем, сняла я накидку, свертела в тугой узел и попыталась на ту сторону перекинуть. Раза с третьего сработало. Потом давай цепляться за все подряд и пытаться как-то залезть. Пыхтела, пыхтела, кажется, целую вечность. Забралась. Не успела дыхание перевести, глянула вниз, куда спускаться, чуть не свалилась досрочно. Это со стороны герцогской усадьбы плющ, а с той стороны вообще ничего, просто камни.

Армаил опять замурчал, вроде как подбадривает. Пригляделась – точно. Некоторые камни заметно так выпирают, можно попробовать зацепиться. Эх, зря на курсы по скалодрому не записалась, звали же подружки. Тут такой опыт точно бы пригодился. Ничего, вся жизнь впереди. Главное – начать. Еще и Армаильчик ловко так прыгнул сначала на один камень, потом на второй. Повернулась тылом к свободе и пытаюсь первую опору ногой нащупать. Потом вторую, потом третью. Лишь бы никто сзади не стоял, а то вид сейчас не очень. Ночнушку-то задрать пришлось. Спасибо служанкам, хоть панталончики оставили. Могло быть и хуже.

Найду опору ногой, плавно на нее вес перенесу, затем руку перецепляю. Отдохну немного и все сначала, только с другой ноги. Не знаю, сколько прошло времени, по ощущениям – вечность. Но когда коснулась ногой земли, даже затрясло от радости. Чуть не разревелась. Да только рано расслабляться. Послышался из-за стены лай собачий. Далеко еще, конечно, но это ведь ненадолго. Вот тебе и «кино и немцы». Оглянулась, покрывало свое увидела, подхватила узелок и думаю, куда дальше. Армаил мой тут как тут, опять куда-то побежал. Оглянулся, мол, что медлишь.

Но приключилось со мной вдруг странное. Словно третий глаз открылся, вот чувствую, что надо в другую сторону идти, и все тут. Даже силы прибавилось.

Повернулась и припустила в неведомом направлении, куда внутренняя чуйка тянет. Армаильчик мявчет, за собой зовет. Но как ему объяснить, что мне туда надо? Ноги сами несут, откуда только силы взялись. Какое-то время кот рядом бежал, жалобно мяукал, потом отстал. И то верно. Не дело ему за мной шастать. У меня свои дела. Под ногами камни начали попадаться, лес совсем поредел. Остановилась. Вижу – два огромных валуна рядом подозрительно так стоят. Подхожу – а меж ними проход. В душе радость так и шевельнулась.

Пробираюсь внутрь. Узковато, но не критично. Протискиваюсь. Тютелька в тютельку проход по моей фигуре. А дальше стены пещеры разошлись, так что вполне комфортно передвигаться. Чувствую, вперед мне надо. Хоть уже и темно стало, свет сюда не попадает. Да только и не совсем темно. Где-то далеко впереди мерцает что-то. Не знаю, что именно, но чувствую, нужное мне очень. Просто вопрос жизни и смерти. Только почему-то никак дойти не получается до этого нужного. Уже и покрывало это где-то бросила, чтобы не мешалось. Пару раз о колючие выступы каменные ночнушкой зацепилась. В итоге собрала ее и завязала узлом на уровне бедер. Ноги саднит, видимо, уже в кровь расцарапала.