Переступившая черту

Но, к огромному сожалению офицера, военные слишком поздно заметили этот прорыв – изрешечённый автомобиль в последние секунды успел пересечь ту самую черту, за которой кончалась их власть. И, несмотря на то, что стрелки вели прицельный огонь по водителю и колесам, «пташка» очутилась в лапах аравийцев. Офицер скрипнул зубами, вряд ли это упущение благоприятно отразится на его послужном списке. Но он не успел сильно расстроиться, ибо наблюдая в мощный армейский бинокль, как из покорёженной машины вытаскивают сперва окровавленную женщину, затем закутанного в одеяло ребёнка, понял – ЭТО очень, очень плохо отразится не только на списке, но и на нём самом…

- Что с женщиной? – спросил Кемаль, не отрываясь от экрана.

Хамид, глядевший куда угодно, только не на голограмму в центре помещения, ответил:

- Мы поместили её в «кокон». У ребят, конечно, руки «чесались», но взяться оперировать не рискнули, слишком обширные повреждения.

- А девочка?

- Милостью Всевышнего, без единой царапины. Тоже в «коконе» подержали. Она уже абсолютно здорова. Всё, что требуется – это откормить её, уж больно худенькая. Вот только, - Хамид задумчиво нахмурился, - не понимаю, как получилось, что у малышки успела развиться такая большая опухоль? Как врачи проглядели?

- Не понимаешь, потому что у тебя очень скудное досье на пациентку, почтенный Хамид, - произнёс Кемаль в ответ.

Молодой мужчина уже отошёл от застывшей картинки видеоизображения и стоял у огромного панорамного окна. Мехди убрал видимый экран и приблизился к Кемалю. Что-то ему подсказывало – сейчас он услышит много интересного.

Новый, не оборачиваясь к нему, заговорил:

- Долорес Кьянти, двадцать один год, веб-дизайнер, родилась на острове Лампедуза. Её родители держали небольшую ферму, доход с которой был невелик, да и долги банку не позволяли роскошествовать. До двенадцати лет жизнь Долорес была довольно безоблачной. А в тринадцать она заболела ангиной, которую не долечили, что вылилось в осложнение, перешедшее затем в порок сердца. – Мехди поморщился, а Кемаль понимающе кивнув, продолжил. - Выявили это несколько запоздало, я бы даже сказал очень запоздало, поэтому лечиться пришлось долго. Чуть больше года она провела в клинике и домой попала, когда ей исполнилось семнадцать, – молодой человек помолчал, затем продолжил. – Девушка из-за здоровья не особо развлекалась до лечебницы и, естественно, была лишена этого во время лечения… Одним словом, жажда наверстать упущенное была настолько сильна, что Долорес Кьянти стала практически каждый вечер проводить в клубах и на вечеринках. Напивалась она там до беспамятства, часто оставалась ночевать у подруг, иногда вообще просыпалась в незнакомых местах. Спустя два месяца после такой «активной» жизни, девушка поняла, что беременна.

Хамид слушал внимательно, не перебивая. Причина, по которой этой женщиной или её дочерью заинтересовался Новый, ещё не была озвучена.

- Кто именно мог быть отцом ребёнка, Долорес не знала. Некоторых из них она даже вспомнить не смогла… Состоялся семейный совет, на котором девушка объявила, что не будет прерывать беременность. Родители её поддержали, более того, отец попросил помощи у своего хорошего друга из Австралии. Друг прислал своего двадцатидвухлетнего сына, который прожил у них два месяца и уехал. Когда пришло время рожать, этот самый сын друга вернулся, дал новорожденной свою фамилию, позволил записать себя как отца и по истечении месяца, отказавшись от своих прав в пользу матери, вернулся на родину. Теперь в глазах окружающих именно он был биологическим отцом, - Кемаль прервал рассказ, обратившись к собеседнику. - Почтенный Хамид, уверен, ты знаешь, зачем всё это было проделано?..

- Конечно, - кивнул тот в ответ, - у матери, под любым предлогом забрали бы девочку, чтобы определить её в однополую семью.

Кемаль чуть улыбнулся:

- Да, вся эта «операция» была проделана, чтобы соцслужбы не лишили Долорес материнских прав. Всё прошло удачно. Правда, социальные работники первое время часто навещали молодую мать, но вскоре угомонились. Прошло два года, за которые Долорес Кьянти, позабыв о своих пьяных загулах, погрузилась в заботы о малышке. И, к её чести, она стала прекрасной матерью, несмотря на то, что сама только-только вышла из пубертатного возраста. Семейная идиллия, одним словом, - задумчиво глядя вдаль произнёс Новый.

Хамид, которому последние несколько минут не давала покоя смутная мысль, неуверенно заговорил:

- Постой, Лампедуза… Это же… Но ведь там…

- Верно, почтенный Хамид, - Кемаль обернулся к Мехди. - Лампедуза, на которой полгода назад случился вооружённый мятеж и где пролилась кровь. Супруги Кьянти погибли от рук бандитов, и Долорес была этому свидетелем. Она с ребёнком бежала с острова, как и многие другие. Перебравшись в континентальную Италию, женщина не стала там задерживаться и переехала во Францию. Целый год жила на съёмной квартире, перебиваясь мелкими заказами.

- А она обращалась к кому-нибудь за помощью? – спросил Хамид, заподозривший что-то.

- Нет, - покачал головой Кемаль. - Наоборот, ещё в Италии, она ускользнула из толпы бежавших с Лампедузы, воспользовавшись суматохой, творившейся в порту. Села на рейсовый автобус и просто ехала. Всё время ехала, не выпуская из рук девочку, делая пересадки, останавливаясь лишь для того чтобы переночевать в какой-нибудь гостинице, а наутро снова в путь.

- Она была в прострации, - догадался Мехди.

- Да, и неосознанно пыталась дистанцироваться от места событий, - кивнул Кемаль. – Выбравшись из Италии и проехав через всю Францию, женщина поселилась в городе Мец, почти на границе с Германией. Нигде не регистрируясь, ни с кем не общаясь, она буквально заперлась в четырёх стенах. Заказы принимала через электронную почту, таким же образом отправляла выполненную работу, получала деньги на карту…

- А «портрет» её уже набросали? – перебил Хамид Нового. Он знал, что тот нисколько не обидится. Новые вообще снисходительны к простым людям.

- Да, - ровно и мягко ответил Кемаль. – По словам наших психологов, Долорес находилась под воздействием случившегося: психологическая травма, плюс то, что она была лишена общения, ночные кошмары… События могли развиться по наихудшему сценарию…

- Суицид, например, - тихо предположил Хамид.

Кемаль согласно кивнув, продолжил:

- Но, на её счастье, у неё была дочка. Маленькая девочка, к которой мать прижималась, пытаясь спастись от жутких воспоминаний…

- Сенситивная?! – поражённо воскликнул Хамид.

- Именно, - подтвердил Кемаль. – Восприимчивый ребёнок перетянул на себя весь негатив, что не могло остаться без последствий. Тогда у неё и развилась эта опухоль. Долорес некоторое время не замечала, что девочка ест всё меньше, играет всё реже… Тревогу забили слишком поздно. Из-за отсутствия у них местной медицинской страховки, много времени потратили на бюрократические проволочки. Когда же девочка наконец попала к врачам, те развели руками. Как ты уже знаешь, метастазы были повсюду. А «химию» не рекомендовали из-за боязни, что малышка не выдержит. Вот тогда Долорес и решила поехать к нам.

Кемаль замолчал. Хамид некоторое время осмысливал информацию, затем осторожно заметил:

- Из всего сказанного, я так и не смог понять – почему вы заинтересовались ими?

- Всё очень просто, почтенный Хамид, Долорес Кьянти – сильный водник. Настолько сильный, что может потягаться с Новым.

- Но… - растерянно произнёс Хамид, - ведь она уже не ребёнок… Как получилось, что её упустили?

- Её дар спал, - пояснил Кемаль.

- Как?.. Почему?..

- На Лампедузе нет естественных источников воды, - прозвучало в ответ.

Будь Хамид Новым - уяснил бы всё и сразу, но он им не был. Чтобы понять сказанное потребовалось время.

- То есть, Кьянти не проявилась как водник, потому что рядом не было источника воды? – недоверчиво уточнил Хамид.

Кемаль лишь кивнул в ответ.

- И что с того? – мужчина начал догадываться к чему весь этот ажиотаж со стороны Новых.

- Она нужна нам, - просто сказал Кемаль.

- Она слишком взрослая, - не согласился Хамид. – К тому же, любой, кто пришёл ОТТУДА, должен пройти карантин.

- Она нужна нам, - повторил Кемаль. – На карантин просто нет времени.

- Они не согласятся, - уверенно объявил мужчина.

- Уже согласились.

- Но так нельзя, - продолжал упорствовать Хамид, хоть и понимал, где-то там, «наверху», уже всё решено. – После всего того, что с ней случилось, её разум может не выдержать.

- Человеческая психика намного гибче, чем кажется, - ответил на это Кемаль. – Поверь, после того «зомбирования», что устроили западники, Долорес будет ожидать от нас чего-то ужасного. А когда поймёт, что её страхи беспочвенны, она будет в восторге. – Кемаль подошёл к Хамиду и положил ему руку на плечо. – Но, конечно, мы будем рядом, чтобы всё прошло удачно, - его пальцы нажали несколько точек на шее мужчины, после чего молоточки, барабанившие в висках Мехди, разом унялись. Усталость в мышцах сошла на нет, а раздражение, порождённое напряжённостью последних часов, развеялось, словно дым на ветру.

Хамид, лишь вздохнул и покорно склонил голову в согласии. Кемаль направился к выходу.

- И, да, Хамид, - сказал он, обернувшись, - не нужно говорить ей из-за чего заболела девочка.

Мехди лишь пожал плечами: он и не собирался…

ГЛАВА 2

Когда Лори очнулась, она вспомнила всё.

Не урывками, не обрывками, а цельной картинкой.

Хоть это полотно и было затянуто кое-где мрачно-серым туманом с кровавыми прожилками, последние события отражались на нём со всей чёткостью.

Вот молодая мама замечает странности в поведении дочери.

Вот Нелли всё чаще жалуется: то животик болит, то голова. Аппетит у девочки с каждым днём ухудшается.

Когда Лори привезла дочку в больницу, начались мытарства по поводу неоформленного местного медицинского полиса. В Евросоюзе он ещё не был единым или универсальным. После бесконечных звонков «страховщику», после многочисленных уточнений условий договора, после бесчисленных переговоров с врачами… когда после всех этих «телефонно-переговорных истязаний», Антонеллу обследовали… Даже то, что случилось с родителями не сделало с Лори то, что сделал озвученный диагноз. На неё словно упала гранитная плита, погребая под собой всё, ради чего стоило жить… Её маленькая девочка, улыбка которой отгоняла страшные воспоминания, её малышка, объятия которой спасали от ночных кошмаров, её солнце, что грело и освещало…

Ненасытно-зыбучее отчаяние, казалось, уже поглотило Лори, когда до неё сумел достучаться один из врачей. Видя, как буквально на глазах мертвеет молодая женщина, опытный терапевт сперва оказал ей необходимую медицинскую помощь, минимизируя последствия потрясения. А потом дал совет.

Затеплившаяся надежда вернула Лори к жизни. Она собрала все свои силы, чтобы схлестнуться с соперницей по имени Смерть. Выстроив стену между собой и своим отчаянием, женщина бросилась в бой…

Лори отчётливо помнила, как «поисковик» выдал нужную информацию. Вот он – госпиталь, расположенный в Болгарии, на бывшем приграничном посту Лесово, недалеко от границы. Этот госпиталь был построен аравийцами, и принимал всех желающих. На официальном сайте говорилось, что здесь готовы оказать любые медицинские услуги, причём бесплатно. Отписавшихся, как на самом сайте, так и на форумах, связанных с ним, было без счёту. Как и в любых отзывах, тут встречались и восхваляющие, и пугающие. С каждым прочитанным комментарием, сердце Лори сжималось то от страха, то от надежды. Но это было уже неважно. Потому что где-то в неведомых и запутанных лабиринтах подсознания, материнский инстинкт уже сделал свой выбор.