Письма на воде

А в это время четвёртый принц смотрел в глаза Чжи Мона, который протягивал ему зелёную ветку и сосуд с водой, смотрел так, словно находился не на рыночной площади перед дворцом, а на нижней ступени виселицы, куда ему предстояло проделать последнее в своей жизни восхождение.

Пока Ван Со ещё сидел в паланкине, скрытый от взоров простолюдинов, до его слуха долетала искренняя мольба:

– Дайте нам дождя!

– Просим дождя!

– Пускай пойдёт дождь!

Однако стоило ему ступить из паланкина на дорогу, ведущую к воротам дворца, как всё стихло. И в наступившей тишине Ван Со отчаянно цеплялся за взгляд астронома, будто тот единственный мог помочь ему пройти через всё это.

Собственно, так оно и было, но Чжи Мон лишь молча заставил его взять в руки сосуд с водой и оливковую ветку, негласно приказывая: «Ваше Высочество, это нужно сделать. Именно вам!», а потом с поклоном отступил в сторону, давая ему дорогу.

Как бы ни было ему жалко Ван Со, как бы он ни сочувствовал его положению и ни желал помочь, через это испытание четвёртый принц должен был пройти сам, от начала и до конца.

Как в кузне мастера подвергают истязаниям невзрачный, уродливый кусок руды, чтобы создать и закалить сверкающий лёгкий клинок, так и он, Чжи Мон, должен был выковать из этого измученного нелюбовью, неуверенного в себе, напуганного толпой мальчишки в маске будущего великого императора Корё. Но для этого принцу предстояло пройти огонь, воду, грязь и поругание толпы, чтобы закалиться и приобрести уверенность в себе и собственных силах.

Всё это Ван Со должен был выдержать сам.

По воле Небес.

Я не могу сказать тебе, Су, что хуже: целую ночь в одиночку сражаться со стаей голодных волков в заснеженных горах или идти сквозь толпу, которая забрасывала меня камнями и комками мокрой глины, засыпа́ла меня проклятиями и криками: «Волк! Это же принц Волк! Почему именно он проводит ритуал? Как такое могло случиться? А вдруг он вызовет гнев Небес? Он же чудовище, а не человек!»

Они видели во мне не сына короля, а зверя в человеческом обличье, явившегося в Сонгак в час чёрной луны. Но если я и был когда-то чудовищем, то только не в тот день. В окружении бесполезных стражников, закрывая лицо руками, шёл не принц, а мальчик, израненный внутри и снаружи, страдающий и жалкий.

Я не помню, как оказался во дворце, но очнулся именно там, будто от кошмарного сна.

В спину мне неслись проклятия простого народа, а в лицо смотрели члены королевской семьи, министры и дворцовые слуги. Их взгляды навсегда остались выжженными отметинами у меня в душе. И пусть жалости в тот день я не видел, но зато с лихвой окунулся в презрение, злорадство и разочарование во мне – никчёмном выродке, не способном провести простой, но такой важный ритуал, и опозорившем короля.

Только ты и Бэк А взглянули на меня с участием и искренним состраданием. И от этого у меня в глазах закипели слёзы, но рыдал и бежал прочь не четвёртый принц Корё, а тот самый мальчик, которому ещё предстояло стать мужчиной.

Укрывшись в башне звездочёта, я сходил с ума, дав волю чувствам, жалея себя и проклиная Небеса за их жестокую насмешку. И если хотел видеть кого-то рядом, то только тебя, Су, несмотря на то, что сам же отталкивал все твои попытки сблизиться вновь после дня рождения Ван Ына.

Но я так нуждался в тебе, хоть и упорно отказывался это признавать! Потому что моим единственным утешением всегда была и остаёшься только ты…

Мог ли я предположить, что увижу тебя тем же вечером?

Я спрятался на озере, в лодке, покачивающейся у берега под старым платаном, чьи ветви касались воды. И пусть из головы у меня не шло моё унижение, а в ушах не стихали крики толпы, здесь мне было легче справиться с горечью, потому что воздух пах цветущими лотосами, напоминавшими о тебе.

Помнишь ли, как ты отыскала меня там, упав мне в руки, словно дар Небес, свидетельствующий о том, что они не отвернулись от меня? Ты говорила со мной, врачуя своим тихим ласковым голосом мои душевные раны.

Знаешь ли, что тогда ты спасла меня, как спасала много раз, одним своим присутствием придавая мне сил?

Тогда ты сказала, что хочешь сама решать, как тебе жить, чем снова изумила меня. А ещё ты сказала, что никому в этой жизни не бывает слишком легко. И я думал над твоими словами, вдыхая запах лотосов и всё меньше сожалея о произошедшем.

Никому не бывает слишком легко. Сколько раз потом я вспоминал эти твои слова, Су! И они вновь и вновь возвращали меня к жизни.

Вот и сейчас, когда я пишу тебе в этой же самой старой лодке, только они заставляют меня нести свою ношу…

***

Чжи Мон старательно имитировал панику, впрочем, она всегда удавалась ему довольно натурально. Но толстокожий четвёртый принц не понимал его намёков и сидел за столом, упорно не желая пойти навстречу. То есть на ритуал дождя.

– Ритуал скоро начнётся, а наследного принца всё ещё нет! А вдруг с ним что-то случилось? – вовсю истерил астроном и метался за спиной Ван Со, который с мрачным видом слепо листал какую-то книгу.

– Подожди ещё, – угрюмо изрёк четвёртый принц, даже не повернув голову.

– Люди начнут возмущаться, если ритуал дождя будет отложен! – продолжал гнуть своё Чжи Мон, проклиная упрямство Ван Со. – Я пойду и попробую поискать наследного принца.

Ну да, поискать! И где, интересно? На конюшнях?

Его блеф был настолько грубым, что астроном охнул и покосился на принца, который дураком не был и мог за эту очевидную глупость размазать Чжи Мона по стенке. Но Ван Со был не в том состоянии, чтобы напомнить зарвавшемуся звездочёту, что наследный принц задержался на границе и никаким образом не сможет появиться в столице к сегодняшнему ритуалу. Чжи Мон употребил все свои возможности, чтобы Ван Му торчал на севере как можно дольше и не мешал ему тут своим осточертевшим самоедством и бесконечными сомнениями.

Притомившись носиться по комнате и впустую сотрясать воздух, звездочёт шагнул к столу:

– Ваше Высочество, пожалуйста, сделайте что-нибудь, чтобы успокоить народ!

– Я не пойду, – даже не шелохнулся Ван Со. – С меня хватит и прошлого общения с народом.

Ну надо же, какой упёртый, а!

Что теперь, все карты перед ним раскрывать, что ли? Всё равно силой стащить по лестнице и выгнать его из башни не получится, хотя Чжи Мон никогда не жаловался на собственную немощь. Ещё ведь нужно заставить его переодеться, затолкать в паланкин и всучить эту несчастную ветку, чёрт бы её побрал вместе с принцем, рождённым в год Петуха!

Чжи Мон мысленно досчитал до пяти (до десяти не мог: поджимало время!) и пошёл в лобовую.

– Именно вы должны быть там вместо наследного принца! – выпалил он. – Вы уничтожили банду наёмников, но впадаете в уныние из-за такой мелочи?

Ван Со побелел так, что Чжи Мон испугался, а не перегнул ли он палку.

– Мелочи? – сощурился принц.

Голос его опасно упал.

– Вы чересчур уж переживаете из-за этого шрама! – вздохнул астроном. – Как вы будете наследным принцем, если не справляетесь даже с этим? Ваша обида на мать никогда не пройдёт.

Ну всё.

Он точно переступил черту: в открытую заявил, что Ван Со предстоит стать наследным принцем, несмотря на то, что следующий по счету за Ван Му принц Ван Ё здравствовал и метил на престол с немалым рвением, пусть и с подачи королевы Ю.

Более того, он и королеву приплёл! А откуда, спрашивается, он, простой звездочёт, мог всё это знать?

Чжи Мон нервно сглотнул.

Перебор.

Он не раз уже поражался интуиции и остроте ума четвёртого принца и сейчас сильно рисковал, говоря ему всё это. Но иначе Ван Со не сдвинется с места! Астроном это чувствовал и начинал переживать за успех предприятия.

Святые Небеса, за что ему всё это, а? Ох, не зря он оттачивал план, не зря дёргался из-за вероятной импровизации – вот, пожалуйста! Опять четвёртый принц заставляет его выкручиваться прямо на ходу.

А четвёртый принц тем временем поднялся из-за стола и с угрожающим видом наступал на Чжи Мона:

– Значит, вы специально выбрали меня, чтобы унизить? Зачем? Вы хотели посмотреть, как я с этим справлюсь? Так?

Вот теперь точно всё.

Ну почему Небеса наградили этого человека таким умом и прозорливостью? Ну почему ему предстояло управлять какой-то страной вместо того, чтобы стать проводником?

Как бы там ни было, а притворяться дальше смысла не имело. Не с четвёртым принцем.

– Ну вы же сами всё поняли, – глухо ответил Чжи Мон. Он помедлил, а потом подошёл вплотную к Ван Со. – Вам нужно обрести уверенность в себе. И тогда камней, летящих в вас, станет меньше.

– А тебя когда-нибудь закидывали камнями? – прошипел ему в лицо четвёртый принц, чьи глаза наполнялись гневными слезами. – Это что – воля Небес? Ты считаешь меня глупцом? К моим братьям относятся, как к принцам, а меня воспринимают, как сына мясника. И вы выбрали меня вести ритуал? Если вам нужен раб, который бы сидел там, так бы и сказали!

– Если дождь пойдёт от ритуала раба, он станет королём! – закричал, сорвавшись, Чжи Мон. – Это воля Небес! Вы должны устоять перед народом и доказать своё право на трон!

Увидев, как Ван Со поник под его напором, Чжи Мон смягчил тон:

– Я могу только подсказать, но не могу заставить вас произнести: «Я понимаю. Я справлюсь». Только вы сами можете решить, что вам делать.

Припечатав окаменевшего принца этими словами, Чжи Мон направился к лестнице. Ему действительно пора было уходить. Сейчас сюда должна была прийти Хэ Су, которой он вчера якобы от имени Ван Ука передал целую коробку редких порошков, масел и трав. И он знал, что всю ночь Хэ Су старательно смешивала ингредиенты и пробовала полученные смеси на коже. Он в ней не сомневался.

Равно как и в четвёртом принце.

***

Когда Чжи Мон ушёл, Ван Со упал обратно на стул и замер, глядя на белое одеяние, которое очистили от грязи и глины и принесли ему сегодня, чтобы он вновь провёл ритуал дождя.

Он был раздавлен словами звездочёта, их силой и правдивостью. Если он не сможет переступить через себя, побороть свой страх, то что тогда он может вообще? На что годится? Чего стоит?

Внезапно в его ушах прозвучал тихий голос Хэ Су: «Никому в этой жизни не бывает слишком легко. И каждый сам решает, как ему жить».

Ван Со глубоко вздохнул, а затем решительно поднялся, схватил одеяние и устремился к лестнице.

Будь что будет! Он не позволит издеваться над собой ни матери, ни братьям, ни кому бы то ни было. И пусть камни полетят в него вновь, народ Корё больше не увидит ни его слабости, ни его слёз.

Но не успел он шагнуть на лестницу, как перед ним появилась Хэ Су, которая, встретив его хмурый взгляд, радостно воскликнула:

– Ваше Высочество! Вот вы где! Вы должны пойти со мной!

– У меня сейчас нет времени, – попытался обойти её Ван Со. – Я иду на ритуал дождя.

– Я могу помочь вам снять маску.

По какой причине он вдруг послушался Хэ Су и пошёл за ней? Что он делает здесь, в просторной светлой комнате дворца Дамивон, у стола, заставленного баночками со странными порошками и мазями? Почему позволяет Хэ Су развязывать кожаные ремешки на его затылке, когда ещё совсем недавно угрожал ей смертью за то, что она видела его без маски?