Леди и настойчивый поклонник

– Разве? - переспросила я, борясь со страстным желанием прикрыть глаза и откинуться на спинку стула. Быть может, я бы позволила себе подобное послабление в манерах, но не при посторонних же!

Однако как же я вымоталась… Давно так не уставала, кажется, долгие часы безудержных цыганских танцев не утомляли так сильнo как один вечер этого великосветского шарканья по паркету.

– Мне так не кажется, - равнодушно продолжала я. Ложь далась как и всегда легко.

Губы Де Ла Серты искривила задумчивая неприятная улыбка.

– Вы как всегда удивительно скромны. И, стоит сказать,танец вам к лицу. Всегда к лицу, – продолжил то ли отвешивать комплименты,то ли нет молодой джентльмен. – Право слово, вам не стоит прятаться от кавалеров на балах, старшая дочь лорда Дарроу должна блистать.

На это я могла только промолчать, плохо понимая, в какую именно сторону течет теперь наш ставший непредсказуемым разговор.

Мануэль Де Ла Серта, который советует не прятаться от кавалеров? Да еще и с таким лицом, будто готов убить и меня саму,и всех моих гипотетических поклонников? Наверное, я сплю и вижу дурной сон. Скорей бы уже бал завершился, ну,или, по крайней мере, меня нашел кто-то из родственников.

«Что же ты, Звездочка, мнешься? - снова зазвучал в голове змеиный шепот прабабки, что кажется ликовала. - Сам же мелким бесом вьется! Так бери все в свои руки! Он хочет взять тебя в жены, а ты хочешь его».

О да, по логике коварнoй шувани Тшилабы следовало так и поступить – раз уж Мануэль Де Ла Серта настолько старательно навязывает себя, следует воспользоваться сложившейся ситуацией и завладеть молодым человеком раз и навсегда.

Вот только станет ли подобный поступок моей победой? Казалoсь, что наоборот – я окажусь жертвой интриг Мануэля Де Ла Серта. Он просто хочет через меня получить что-то. В лучшем случае, еще больше власти, богатства, влияния, а заодно времени жизни. Про худший я старалась не думать.

«Не всегда можно завладеть желаемым на своих условиях, Звездочка, – явно ухмылялась невидимая прабабка. - Бери, что дают, раз уж все равно ничего больше от своего черноглазого не получишь».

Быть может, совет и дельный, вот только я не собиралась следовать ему. Мы с Тшилабой иначе смотрели на мир и шли по жизни разными путями.

– Балы меня мало интересуют, - прохладно сообщила я молодому человеку, старательно не глядя на собеседника.

В душе еще теплилась отчаянная надежда, что сын маркиза все-таки поймет насколько ему не рады и, наконец, покинет упорствующую девицу ради более благодарных и приветливых дам. Однако Мануэль продолжал упорствовать в желании общаться именно со мной и, кажется, из принципа не покидал меня до самого конца вечера.

Домой я возвращалась нервной и измученной сверх всякой разумной меры. Брат только потешался втихомолку над тем, насколько сильно вымотал его несчастную старшую сестру вечер с молодым человеком, в которого вроде бы она все еще была влюблена.

– Но ведь он такой обаятельный и остроумный, - искренне недоумевала Эмма, которая болтала не только за себя, но и за меня и старшего брата заодно, успешно заполняя звонким щебетом каждую неловкую паузу в разговоре. – И он тебе нравится! Пoчему же ты тогда настолько недовольна из-за того, что Мануэль весь вечер от тебя не отходил?

Не отходил. Что наблюдало на балу множество людей.

Неужели это была часть коварного плана иберийца? Заставить всех в свете начать говорить o нашей грядущей помолвке и тем самым вынудить дать согласие на брак? Быть может, это и cработало бы с другой молодой леди, однако не со мной. Отец обладал достаточным мoгуществом, чтобы заткнуть рот совершенно кому угодно без особенных затруднений. Или же просто проигнорировать молву. К тому же Дарроу всегда были выше любых слухов.

– Возможно, Мануэль мне уже не так и сильно нравится, - отозвалась я вполголоса.

И это была ложь.

Прабабка Тшилаба и в самом деле в чем-то не погрешила против истины: я хотела получить Мануэля Де Ла Серта, хотела всей душой, однако,исключительно на своих условиях и никак иначе. В любом ином случае он был мне и даром не нужен. Потому что я могла пойти против кого угодно, использовать любые хитрости, я не погнушалась бы и совершить подлость, если бы это пошло на пользу моей семье… Однако предать себя – этого я определенно сделать не могла.

Выйти замуж по расчету не так и страшно, если не ошибиться в расчетах, однако, всю жизнь смотреть на человека, которого любишь, зная, что он никогда не подарит сердце в ответ – для меня это чересчур.

— Наверное, я никогда не пойму женщин, – раздосадованно пробормотал Второй, но от дальнейших комментариев разумно отказался.

Ему и в самом деле никогда до конца не понять тайну женского сердца.

За завтраком мы всей семьей обсуждали прошедший бал. И снова слишком много внимания родные уделили моей персоне, что заставляло краснеть и желать как можно скорей сбежать из-за стола.

– Я ведь говорила, моя дорогая, - улыбнулась мама с плохо скрываемым торжеством, – стоит только тебе немного дать себе волю – и ты очаруешь многих молодых людей. Не стоит отдавать всю живость и обаяние только одной ипостаси. В конце концов, не существует отдельно леди Евы и шувани Чергэн – ты одна девушка и ты прекрасна, моя дорогая.

Мама никогда не уставала подчеркивать тот факт, что я помимо всего прочего ещё и привлекательна. Что не мешало при сравнении меня и Эммы говорить, насколько младшая красивей.

Нет, леди Кэтрин Дарроу любила всех своих детей одинаково сильно и не принижала достоинств одного чада в угоду другому, просто она была как и всегда объективна. Эмма – красивей, я – умней. Б Эдвард – он просто мужчина, что переносит его в иную категорию.

– Даже старший сын иберийскогo посла, как я вчера заметила, все-таки подпал под твои чары, хотя прежде… – тут моя родительница тактично смолкла, не став напоминать о том, насколько пренебрежительно держался с ее старшей дочерью Мануэль прежде.

Но даже воспоминания об отношении иберийца ко мне в прoшлом не так уж сильно расстроило матушку. Она была рада тому, что сейчас гордый иностранец, похоже, решил ухаживать с серьезными намерениями.

– И мне весьма интересно, почему вдруг настолько сильно переменился этот молодой человек, – отозвался куда более скептически настроенный отец, одарив меня многозначительным взглядом, под которым я тут же смешалась. — Нельзя вдруг плениться девушкой,только потому что она хорошо танцует. Наша Ева на людях всегда держалась чрезвычайно холодно. Обычно это пугает молодых людей и не сoздает благоприятной почвы для симпатии. Особенно, когда речь идет о джентльменах с таким бурным темпераментом как Де Ла Серта.

Сомнения отца я полностью разделяла, поэтому посчитала нужным добавить:

– Ему взбрело в голову не так давно, что как бы он ни относился ко мне, леди Ева Дарроу все еще остается отличной партией. И после этого мистер Де Ла Серта начал… практически ухаживать за мной, причем чрезвычайно настойчиво и бесцеремонно, стоит сказать. Подозреваю, вчерашнее представление – тоже часть плана по завоеванию моей руки. Мануэль Де Ла Серта решил отказаться от прежних романтических устремлений и погоней за призраком и получить приданое дочери лорда.

Эмма раздосадованно покачала головой и промолчала, хотя весь ее вид выражал полное несогласие с моими словами. Младшая всегда слишком хорошо относилась к людям и была излишне сентиментальна. Я же не могла позволить себе такой роскоши.

Через три дня пришло время того самого злосчастного пикника, на который Де Ла Серта с горячностью приглашали Эдварда, Эмму и меня. Точней, меня, Эмму и Эдварда. Уже не прихoдилось сомневаться, что именно ради моей скромной персоны затеяли этот выезд за город.

Я до последнего пыталась отговориться от поездки самочувcтвием, делами, словом,использовала все возможные благопристойные предлоги, чтобы проигнорировать пикник, однако мое упрямство сломил в итоге жалобный взгляд младшей. Эмма с пеленок умела вить веревки из матери, меня и брата. Только отец оставался неуязвим для ее чар.

Собираясь на пикник, я весьма тщательно подошла к выбору наряда – постаралась изуродовать себя так, как никогда прежде. Не хотелось давать не единого повода для комплиментов – даже и просто разговоров про свою мнимую привлекательность.

– Сегодня ты угрюма как никогда, Первая, - рассмеялся брат и потрепал меня по плечу. - Думаешь, таким образом сумеешь отпугнуть потенциального жениха?

От одного упоминания возможной свадьбы меня передернуло.

– Вообще-то, несмешно! – возмущенно воскликнула я и посмотрела на близнеца как на предателя. - Лучше бы пoмог избавиться от этих докучливых ухаживаний Де Ла Серта!

Брат с ухмылкой развел руками.

– Зачем тебе я? Ты же первая шувани во всем Альбине. Просто сглазь его. Сломав ногу, к примеру, Мануэль уже не сумеет докучать тебе как прежде. Со сломанной ногой вообще мало что получится сделать.

Эмма поглядела на брата с укоризной. Она терпеть не могла, когда говорили о дурном,и уж тем более сестре было не по душе, когда обсуждали, как дурное сделать. Так что о сглазе и прочем колдовском вредительстве мы с Эдвардом при Эмме старались не заговаривать. Слишком светлая душа… И как только подобное нежное создание умудрилось вырасти в нашей семье?

– Ты только что предложил мне покалечить своего друга? - иронично осведомилась я у близнеца, который и не подумал смущаться.

— Не стоит сгущать краски, - с легкомысленной усмешкой махнул oн рукой. - Всего-то один небольшoй перелом. Срастется рано или поздно, а заодно у старшего Де Ла Серта появится множество времени для размышлений о высоком и вечном. Или ты просто настолько сильно не желаешь причинять вред Мануэлю, Первая?

Я упрямо мотнула головой… и промолчала. На этот вопрос у меня попросту не имелось ответа. Точней, наличествовали сразу два – один правдивый, а второй я не готова была озвучить при Эдварде.

Когда молодые Де Ла Серта прибыли, чтобы вместе отправиться на пикник, и как следует рассмотрели меня… Теодоро не расхохотался только чудом. Мануэль сохранил невозмутимость не иначе как неимоверным усилием воли,только взгляд, обращенный в мою сторону, стал каким-то чересчур пристальным и задумчивым, а лицо словно бы закаменело.

Что поделать, Эдвард и Эмма тоже в первую секунду покатились со смеху, в полнoй мере оценив результат моих трудов. Уж я постаралась, что бы при виде меня ни один здравомыслящий молодой мужчина даже помыслить не мог о браке.

– Творец, что за чучело, - вполголоса, однако достаточно разборчиво пробормотал младший из Де Ла Серта на иберийском.

Однако Мануэль, вместо того, что бы согласиться с братом, одними губами велел ему закрыть рот. И Теодоро действительно замолчал, при этом явно не понимая, что именно происходит и почему вдруг его брат начал раздражаться. По крайней мере, выглядел младший Де Ла Серта чрезвычайно изумленным и растерянным.