Алая Корона

— Он в порядке, — снова сказал Расмус.

На этот раз тон его голоса был более резким, но это не помогло унять мой страх.

— И чем быстрее мы до него доберёмся, тем лучше он себя будет чувствовать. Тебе просто надо довериться мне.

Вряд ли я кому-либо доверяла в этот момент. Я закрыла глаза, моё сердце опустилось.

— Почему ты не вернулся назад? Почему ты решил меня подождать?

— Потому что, — сказал Расмус, немного помолчав. — Мне пришлось.

Какое-то время мы летели в тишине. Множество чувств переполняло меня. Мы парили над горами, затем над башней Города смерти, обнесённой стеной, которая протыкала самые высокие облака точно копьё. И хотя я в некоторой мере восхищалась видами Царства мертвых, которые я обозревала, сидя на летящем единороге-скелете, способном мысленно общаться со мной, я испытывала довольно противоречивые эмоции.

Я беспокоилась о своём отце всё это время, но я была уверена в том, что с ним всё в порядке. Часть этой уверенности исходила от меня самой. Я глядела на камни авроры в своих сережках, которые светились жизненной энергией, и думала о том, что Расмус был сейчас с моим отцом и присматривал за ним. Он ведь говорил, что мой отец был ему как родной. Не мог же он позволить ему вернуться в наш мир в одиночку, когда те двое хотели его убить?

Разряд молнии неожиданно разрезал пространство впереди нас, воздух наполнился запахом гари и электричества. Мы с Расмусом закричали в унисон, а Алку тревожно фыркнул. Вместо ясного неба мы вдруг увидели гигантские чёрные облака, приближающиеся к нам. Мы словно наблюдали за бурей в быстрой съемке.

— Расмус! — закричала я. — Что ты делаешь?

— Я ничего не делаю! — закричал он в ответ, а грозовые тучи всё приближались.

«Сомневаюсь, что мы сможем их обойти, — сказал мне Алку, — но я попробую».

Алку резко повернул влево, в сторону низкой горной гряды, которая, казалось, находилась в нескольких километрах от нас. Тёмные клубящиеся облака растянулись над поверхностью земли так далеко, насколько хватало взгляда. Лес под нами начал редеть, а рельеф стал ровнее и превратился в сменяющие друг друга степи и равнины. Молния ударила в несколько отдельно стоящих деревьев, подпалив их.

Если это был не Расмус, значит, это мог быть только он.

Мор.

Он узнал, что я сбежала.

«Значит всё это из-за тебя? — задумчиво спросил Алку, прочитав мои мысли. — Забавно. Кстати, я заметил, что погода в последнее время изменилась в лучшую сторону. Получается, это также было связано с тобой».

Я ничего не сказала. В этом не было необходимости. Сейчас это было уже неважно, так как Мор вызвал бурю, которая легко могла нас убить.

Как только я подумала об этом, молния ударила так близко, что я буквально почувствовала, как она опалила мои оголённые руки.

— Как же близко! — крикнул Расмус, и в его голосе прозвучали высокие ноты.

«Скажи шаману, что я делаю всё от меня зависящее, — сказал Алку. — Если он не поможет мне своей магией, нам очень повезет, если мы найдём укрытие».

— А мы можем развернуться и полететь назад? Может быть, мы могли бы спрятаться в Городе смерти? — спросила я.

«Если ты отправишься туда, велика вероятность, что тебя найдут, так как ты не умерла. И тогда ты уже не сможешь выйти оттуда», — предупредил Алку.

— Ты можешь хоть что-нибудь сделать, Расмус? — спросила я его.

Я почувствовала, как его тело напряглось под моими руками.

— Я пытаюсь. Мне необходимо сконцентрироваться и…

Я была почти уверена, что буря была вызвана не одними эмоциями Мора. Но опять же, Расмус удивлял меня и раньше…

«Держись», — сказал Алку.

Я вцепилась в Расмуса ещё крепче, как вдруг мы неожиданно нырнули вниз и полетели по направлению к земле. Казалось, что мы должны вот-вот разбиться о её пустынную поверхность. Но затем единорог неожиданно повернул, и вместо земли я увидела перед собой зияющее ущелье, а внизу — чёрную бушующую реку примерно в тридцати метрах от нас.

— Вот чёрт, Ущелье отчаяния, — сказал Расмус. — Там мы станем лёгкой добычей.

«Может, у него есть идея получше?» — спросил Алку язвительным тоном, когда мы нырнули в ущелье и начали опускаться всё глубже и глубже в узкий каньон, и выровнялись только тогда, когда оказались в метре от воды.

Пороги на реке были такие пенистые, а вода такая тёмная, что у меня возникло ужасное чувство, что я вглядываюсь в космическое пространство, в бездну пустоты или, возможно, на вход в ещё более страшный мир.

«Зато здесь нет молний», — добавил Алку.

Он начал махать крыльями, отчего вода пошла рябью в тех местах, где мы пролетали над ней.

Я подняла взгляд в небо, которое представляло собой узкую чёрную полосу над высокими стенами каньона. Мы оказались в сердце шторма, но пока мы летели по дну ущелья, мы были в безопасности.

«Я надеюсь, — сказал Алку, — что, если мы сможем добраться до Хийсинского леса, и в нас не ударит молния, мы сможем укрыться там. И переждать».

— Переждать? Как долго?

«Пока не стихнет буря».

— Но именно Мор вызвал эту бурю. Что если он будет злиться целую вечность?

Алку ничего мне не ответил.

— Так это из-за Мора, — ворчливо произнёс Расмус. — Мне следовало догадаться. Похоже, ты, и правда, заморочила ему голову, Ханна.

— Вообще-то это ты украл его невесту прямо перед бракосочетанием! — отметила я. — Ты думал, он не разозлится?

— Ещё раз, я тебя освободил. Спас. Я тебя не крал. Ты пошла со мной по своей воле. Вероятно, это именно твоя вина, что Мор так разъярён. Что ты такого сделала, чтобы заставить Бога смерти влюбиться в тебя?

Я фыркнула.

— Если под «влюбиться», ты имеешь в виду то, что сначала он хотел помучить и убить меня, а потом передумал, то да.

Ни за что на свете я не стала бы рассказывать ему что-либо ещё. Расмусу не обязательно было знать, как близко я подобралась к Мору, причём добровольно. Мои мысли перенесли меня к тому, как мы занимались сексом в последний раз, но мне пришлось остановить себя, так как последнее, что мне было нужно, это чтобы Алку прочитал и эти мысли тоже.

— Послушайте, — сказала я им обоим, — я полностью за то, чтобы спрятаться от грозы, но мне надо возвращаться к своему отцу. Чем дольше я нахожусь здесь, тем более он уязвим. И я тоже.

«Тебе придётся смириться с тем, что происходит, дорогая, — сказал Алку. — Не обещаю, что мы выберемся из этого всего живыми».

Отлично.

Даже несмотря на невероятную скорость, с которой двигался Алку, мне показалось, что прошло несколько часов прежде, чем стены ущелья начали опускаться и вдалеке появились деревья, кроны которых трепал ветер. Река сделалась шире, пороги стихли. Неожиданно Алку полетел вправо, устремившись в лес. Мы продолжили лететь, но в какой-то момент его гигантские крылья уже больше не могли лавировать между кедрами и густым кустарником, и мы внезапно остановились.

Расмус и я тут же слетели со спины единорога и, пролетев по воздуху, плюхнулись на покрытую мхом землю.

Я едва успела отдышаться, как вдруг Расмус схватил меня за руку и попытался поднять. Несмотря на то, что деревья немного защищали от бури, вокруг нас начали падать ветки, сломанные резкими порывами ветра, а в воздухе запахло электричеством.

— Нам надо найти укрытие, — заорал Расмус, перекрикивая шум, и потащил меня к поваленному кедру, который был около трёх метров в диаметре, и тридцати метров в длину.

Его загнутые корни образовывали арку и могли защитить нас. Расмус потянул меня вниз, и вот мы уже сидели, спрятавшись под деревом, словно это была какая-нибудь пещера.

— Подожди, — крикнула я, оглядев лес, — а где Алку?

Минуту назад единорог принёс нас сюда, и вот его уже не было. Мы остались в лесу абсолютно одни.

— Может быть, он устал мне помогать? — пробормотал Расмус. — Хорошо, что он унёс нас так далеко.

Я взглянула на Расмуса и впервые с тех пор, как мы покинули Сумеречную окраину, я смогла разглядеть его лицо. Он выглядел старше. Его скулы сделались ещё более заметными, и было что-то в выражении его лица, что заставляло меня волноваться. Его лицо показалось мне смутно знакомым, но он как будто напоминал мне кого-то другого. Он также выглядел заведённым, его глаза сверкали. Должно быть, это адреналин кипел у него в крови.

— И что теперь? — спросила я его.

Он пожал плечами и раскрыл рот, чтобы что-то сказать.

Но прежде, чем он успел вымолвить хоть слово, крепкая пара костлявых рук схватила меня сзади и утащила в какую-то дыру, в полнейшую темноту.