Хозяин Зимы

Отогнав навязчивые липкие от страха мысли про загадочного беловолосого мужчину, Севара твёрдо приняла решение разобраться с возникшей проблемой и идти по изначальному плану. Некогда думать о сказочных персонажах!

Первым делом, она познакомилась с, кутающуюся в душегрейку, хозяйкой постоялого двора. Оная мило улыбалась и понимающе качала головой, узнав о беде. Тем не менее, цену за комнату заломила неприличную.

Договорившись, что Оленя пока походит при ней, Севара наконец вышла в город. Точнее городок. После Песчаного Лога, вместившим в себя несколько сотен тысяч горожан, Пэхарп с его десятком тысяч жителей казался совсем уж мелким. Большая часть населения здесь трудилась в шахтах, где добывали в основном магические кристаллы, но не только.

Улицы и днём оставались здесь полупустыми, слишком заснеженными для весны. Дома жались друг к другу, будто в попытке согреться. Впереди виднелись массивы снежных гор — Голова Полоза или как их ещё звали — Морозные Хребты, а позади подступал высокий лес. Впереди — единственная площадь, где располагались и полицейский участок, и городская власть, и махонькая больница, и почта…

Хотя идти пришлось относительно недолго, Севара устала. В основном от пронизывающего ветра, поднимавшего пургу и щипавшего за нос. По крайней мере, белая песцовая шуба отлично справлялась с обогревом. Бедняжка Оленя куталась в зипун, и то и дело поправляла платок на голове.

В полиции вошедших узнали сразу, стоило лишь оказаться внутри. Оно и понятно, в городе из дворянского сословия лишь один человек — Севара. А дорогая одежда и манера держаться с головой выдавали благородную кровь.

Прибывшей занялся молодой, на вид ровесник Годияра, маг среднего роста со светлыми серыми глазами и тёмными волосами, одетый в форменную чёрно-золотую мантию.

— Повезло: буквально пару промежей назад прислали копию семейной печати, — пробормотал маг, роясь в ящиках. — Пришли бы раньше, только зря прогулялись бы…

Севара хмыкнула, оглядывая небольшой кабинет, заставленный растениями. Ни одно из них опознать не удалось, что намекало на их необычное происхождение. На столе лежали пара папок, рядом с ними стояла кружка ещё горячего…

— Кофе? — удивилась Севара, принюхиваясь.

— Точно, — маг выпрямился, услышав свою гостью.

— Я думала, его сюда не возят.

— Не возят. Дорого. Но на заказ привезут что угодно. Есть у меня знакомый, вот у него лучшие сорта продаются!

— Мне стоит взять контакты вашего знакомого, домн… — Севара специально сделала паузу после обращения, ожидая, когда ей наконец представятся.

Маг оторопел, будто только сейчас осознал, что так и не назвался, а затем улыбнулся:

— Радмил. Простите, не каждый день оказываешься в таком обществе…

Севара подняла брови, в остальном сохраняя невозмутимость.

— Кхм… Что ж, нужно проверить личность. Могу я просить вашу руку? — Маг замер, видимо, обескураженный двойственностью фразы, которую сказал и уточнил: — Мне нужен палец. Но не для кольца…

— Хотите пустить мне кровь, чтобы проверить по семейной печати, — догадалась Севара, высвобождая левую кисть из муфты.

Радмил кивнул, растерянно улыбаясь. Вряд ли он часто общается, не то чтобы с благородными, а вообще с людьми. Тем не менее, он вполне профессионально проколол безымянный палец своей новой знакомой, будто проделывал такое каждый день сотню раз.

Неспешно Севара прижала ранку к прохладному металлическому кругу с вырезанным в нём семейным гербом, мазнув по нему кровью. Радмил любезно шепнул заклинание, заставившее прокол затянуться, и приступил к проверке. Он сделал несколько пассов, прочёл что-то нараспев и щёлкнул по гербу. Тот ответил ярким свечением.

— Вот и всё, — Радмил наклонился, раскрыл папку и что-то размашисто написал в ней, — личность подтверждена, сударыня. Приятно познакомиться, Севара Милояровна. Подпишите здесь и здесь, пожалуйста.

Оставив свои подписи, она не удержавшись спросила:

— А вы случаем не знаете, что с моими грабителями? Их ловят?

— Зачем же ловить мертвецов? — пожал плечами Радмил.

— Мертвецов? — автоперо выпало из руки Севары.

— Окоченели ваши лихие люди.

— Не из-за магии?

Воспоминания услужливо подкинули образ беловолосого мужчины с ледяной короной. Тот наверняка был способен наказать преступников по-своему.

— Почему вы так решили?

— Слышала, что из Башни кто-то сбежал, — нашлась Севара. Не рассказывать же ему о странной встрече. Чего доброго, за безумную примут.

— Вот оно что. — Радмил нахмурился. — Не думайте о том. Разбойники пали жертвой стужи, а беглеца мы поймаем.

Рассеянно поддакнув, она вышла. Вещи остались на хранении в другом кабинете, где Севара, выяснив, что её старика-извозчика отправили в Лединск, попросила хотя бы его почтовый адрес. Прямо в участке составила недлинное письмо с благодарностью и пожеланиями скорейшего выздоровления. Из только забранных вещей, Севара вытащила кошелёк, добавив денежное спасибо, расплатившись таким образом и за дорогу. Отправила его, не отходя далеко, прямо в почтовом отделении. Благо, очереди тут не было.

Когда саквояж был оставлен на постоялом дворе, Оленя провела к конечному пункту назначения — к поместью «Снежное». Если бы Севара знала, что дорога будет длинной, так ещё и в гору, то послала бы за извозчиком.

На возвышенности, откуда открывался вид на город, стоял массивный дом, зажатый пристройками. Поместье имело два этажа и узкие окна, стены из тёмного дерева и высокое крыльцо. Забор кое-где виднелся, но в основном уже давно сгинул под натиском северных ветров. Мрачное строение на вершине холма внушало беспокойство каждому, кто решил забраться сюда. Всё выглядело так, что внутри никто очень давно не жил, но при том не покидало странное ощущение того, что из-за оконных стёкол, отражающих белёсое от туч небо, выглядывали призрачные духи обитавших здесь людей.

Распахнув шубу, Севара тяжело дышала, разглядывая свой новый дом и одновременно прикидывая стоимость ремонта. Ей бы тетрадь и автоперо, чтобы начать заносить пункты в список дел, но пока приходилось обходиться лишь собственной головой.

— Много же работы предстоит. — Севара запахнула шубу, почуяв, как пот, который выступил при подъёме, остудился. Не хватало ещё заболеть.

— Какой такой работы? Что надыть? И кто вы? Я вас не звал! — гаркнули вдруг за спиной.

Оленя подскочила от неожиданности, а Севара едва заметно вздрогнула, прикрыла глаза, успокаивая забившееся сильнее сердце, и оглянулась. Перед ней стоял высокий жилистый старик с короткой, но густой седой бородой, под нахмуренными бровями виднелись зелёные с точками охры глаза. Он опирался на длинную палку, заканчивающуюся крюком, похожую на пастуший посох. На плечах незнакомца лежал тулуп, будто нацепленный наспех.

— Добрый день. — Севара чуть задрала подбородок. — Моё имя Тамъярова Севара Милояровна, я хозяйка сего поместья, со мной Оленя, служанка. Могу я осведомиться, кем являетесь вы?

— О как, — пробормотал старик, почёсывая затылок, — надо же… А что с Всемилой Милодаровной? Неужто померла? Молодая ещё ж… Иль продала?

— Всемила Милодаровна — моя бабушка, она вверила мне управление «Снежным», — терпеливо объяснила Севара. — Вы не желаете представляться?

— Прощения просим, хозяйка, — старик склонил голову, — дед Ежа я. Уж не примите близко на душу, что встретил вас эдак. А токмо шастают тут всякие… Что не хитник, то охлёстыш.

— Охлё… лёст… — Севара беспомощно обернулась к Олене.

Последняя поспешила прийти на помощь:

— Охлёстыш — то человек нехороший, с дурной славой, бессовестный.

— Вот как… А вы, значит, их гоняете? — Севара вернула взгляд деду Еже.

— Уж не привечаю! — воскликнул тот.

— У вас с моей бабушкой какая-то договорённость была? Ибо меня, увы, не известили.

— А? Нет. Я так, добровольцем. Мальчишкой ещё здесь жил, как подрос на шахты ушёл. Домик себе в городе отстроил, там сын сейчас с семьёй. Я дюже стар стал, не хочу молодости мешать, а так и сынок ходит, и внучки прибегают. Но мне и тут хорошо. Однако ж, ежели вы меня прочь погоните, так противиться не буду.

— Отнюдь, — Севара позволила себе улыбку, — никуда я вас не погоню. Мне помощники нужны, а вы и дом знаете, и город, и шахты. Лучше и не найти.

Дед Ежа усмехнулся:

— Добро. Своё поместье поглядеть желаете? Идёмте, госпожа.

Ключи, которые выдала бабушка, старые и немного ржавые, больше не котировались. Замки́ сменились новыми без уведомления хозяев. Внутри дом оказался холодным, пустым и пыльным. К тому же оказалось, что окна первого этажа, выходящие во «внутренний» двор были разбиты:

— В первую же зиму после смерти прежнего хозяина побили, снаружи укреплённые — не разбить просто так, а тут чепуха. Хитники искали, чем поживиться и согреться. Токмо ваша бабушка ещё по лету приезжала, всё ценное забрала, да заперла. Три десятка зим минуло с тех пор или около того…

Окна внизу дед Ежа заколотил тонкой фанерой, не пускавшей совсем уж злые ветра. Однако по полу гулял ледяной сквозняк, гоняя пыль. Зато не было паутины. В таком морозе пауки просто не жили. И всё же крепкое поместье осталось нерушимым, хотя и было изрядно постаревшим и покалеченным. «Жить можно», — вынесла мысленный вердикт Севара.

Первым делом нужно вставить стёкла, но для того нужно дождаться выплат горнодобывающей компании. Им уже должно было прийти уведомление о смене адресата. Правда, не ясно, согласились ли они на посезонную выплату. Если передача и пересчёт пройдут гладко, то за прошедшую зиму должны выплатить тридцать тысяч резов. Достаточно много, хватит, чтобы привести поместье в нормальное состояние, а летом укрепить его.

До того времени придётся жить как-то так. До вечера ещё есть время, значит, Севара может успеть переехать. Конечно, она предпочла бы остаться на постоялом дворе, хотя бы потому, что там теплее, но за комнату нужно платить. А когда появятся деньги, неизвестно. Писать с просьбой о спасении бабушке не хотелось — она и так многое сделала. А брату… Нет уж!

Была ещё шкатулка… Севара тут же отогнала такую мысль. Нет. Она воспользуется ей лишь в крайнем случае, а лучше вернуть странный дар. Но и о том она подумает позже.

Перво-наперво нужно раздобыть дров для топки. Но немного, ибо отложенных резов осталось что-то около сотни. Помимо того понадобится постельное бельё и одеяла, чтобы как-то пережить хотя бы ночь. Благо, на втором этаже осталась мебель. Что-то подсказывало, что часть перетащили сюда с первого, видимо, чтобы усложнить возможную кражу.

— Дедушка, а как же вы тут жили? — тихо удивилась Оленя, выходя, следом за остальными.

— Я не тут, я там, — он махнул рукой, — у хлеву, рядом с конюшней. Меньше места, теплее.

— Есть хлев? — уточнила Севара. — И конюшня?

— Хлев… ну, был. И курятник стоял. Сейчас вместо хлева моя опочивальня, считай. А конюшня сохранилась, да. И завозня есть…

— Завозня?

— Сарай для саней там, телег. Он с той стороны. Они тут дом обжимают, чтобы холода мене было.

— А вы с лошадьми обращаться умеете?