Следователя вызывали?

Глава 5

Пока размытое пятно обретало чёткость и яркость, гул голосов постепенно стих, а я смогла разобрать отдельные предложения, слышащиеся со всех сторон очень громким шёпотом.

— Чего она приперлась сюда?

— А разве её ещё не казнили?

— Нет, только посмотрите, стоит, как ни в чём небывало…

— Убийца принца будет продолжать учиться в академии и ходить с нами рядом?!

— Тише, а то ещё услышит!

— Да не убила она его! Попыталась только!

— А что мешает ей попытаться отравить нас, Кара?!

Как меня все рады видеть-то! Смотрю, ручки так и тянутся задушить в объятиях. Как ещё камень никто не кинул? А то мало ли, как начну с ходу всех травить. Дети, что с них взять.

Рассматривая столпившихся по сторонам пентаграммы адептов, спиной ощутила чей-то пристальный взгляд, норовящий прожечь во мне дыру. Дернулась, оборачиваясь назад. Никого. Вернее, адепты так и продолжали стоять, таращась бесстыдно и громко обсуждая, но того взгляда я больше не чувствовала.

— Мадам Шаррон, что делает эта… эта… — высокомерная блондинка, вздёрнув аккуратненький носик, окинула меня презрительным взглядом, подбирая правильное в данной ситуации слово, — эта преступница в стенах академии?! Как позволил Верховный?!

Я смолчала, хотя ответить жуть как хотелось. В глазах блондинки отражалось не только презрение, здесь было что-то ещё, какое-то более глубокое чувство. Жаль, мне не осталась память предыдущей хозяйки тела, стало бы немного легче понять, чем же Елизара успела ей насолить. Рядом с блондинкой скромно стояла рыжеволосая девушка, чьи волосы были заплетены в две смешные косички. Она поправила соскальзывающие на кончик носа очки и перехватила стопку книг, что держала в руках, поудобнее.

— Адептка Солайс, — мелодичный голос женщины звучал крайне устало, словно она повторяла следующую речь не в первый раз: — Адептка Де Буанш продолжит обучение в Академии и, если не сможет доказать свою непричастность, будет казнена. До тех пор она может спокойно перемещаться внутри стен всех корпусов Академии, включая общежитие. — мадам Шаррон тяжело выдохнула, нервно поправила выпавший из строгой прически локон. — Если у вас остались вопросы, вы можете озвучить их непосредственно Верховному. Вам же не нужно будет записываться у секретаря на встречу с отцом, верно?

— О, будьте так уверены, я обязательно переговорю с отцом, — она развернулась на каблуках, встряхнув длинными светлыми волосами, завитыми в крупные локоны, — идём, Саманта, нас здесь больше ничего не задерживает!

Девчушка с рыжими косичками ещё раз перехватила стопку книг поудобнее, прежде чем поспешить за своей подругой. Вот только подругой ли? Была у нас в институте такая же блондинка, с папой владельцем нескольких фирм и имеющим связи в МВД. За ней долгое время бегал такой же забитый «хвостик», услужливо поддакивая, где необходимо. Остановкой задачей «хвостика» было делать «домашку» и таскать сумку с учебниками.

Миры разные, а ситуации в них одни и те же. Наверное, в каждой Академии есть хоть одна крутая девчонка, самопровозглашенная королева, не иначе.

Буравящий, неприятный взгляд вновь прожег спину. Только я не спешила оборачиваться, мысленно костеря смотрящего на чем свет стоит. Сначала, как только взгляд пропал, я подумала на блондинку, кажется, леди Солайс. Но теперь, выстроившаяся цепочка обрушилась. Почесать между лопатками хотелось нестерпимо. Да уж, Елизара, кому ещё ты успела перейти дорожку?

—Расходимся, адепты, здесь не на что смотреть! Или вам на занятия не нуджнл? Каждый, кто задержится в зале телепорта ещё хоть на пять секунд, получит штрафные круги на полосе препятствий, — удивительно, мадам Шаррон говорила тихо, но каждый, кто находился в зале, услышал её.

Суматоха по быстрому опустошению помещения, когда было два входа, закончилась довольно быстро. Видимо, никому из адептов не хотелось заработать штрафные круги, что бы это не значило. А я вдруг поняла, кем бы не была эта женщина – её явно уважали и, возможно, даже немного побаивались.

Прожигающий взгляд тоже исчез, а я наконец-таки смогла свободно выдохнуть. Стараясь как можно незаметнее завести руку за спину, попыталась почесать между лопаток – зудело, зараза.

—А вы, адептка Де Буанш, пройдемте со мной. С сегодняшнего дня я ваш куратор, — мадам заложила руки за спину, направляясь сквозь арку в коридор, освещённый десятками парящих над головой светлячков.

— А что случилось с моим предыдущим куратором?

Я старалась не отставать, но чтобы поспевать за куратором, пришлось быстрее шевелить ногами, отчего казалось, будто я бегу за ней.

— Ничего, профессор Ле Гранж продолжает курировать ваш курс, за исключением вас, разумеется, — мадам Шаррон свернула на лестницу, ведущую вверх. Одной рукой она опиралась на перила, второй же придерживала края чёрной мантии. — Вы сейчас находитесь, как бы это сказать, в подвешенном состоянии. Понимаете?

На лестничном пролёте она остановилась, оборачиваясь ко мне. В обрамлении шоколадных пушистых ресниц сверкнули желтые радужки глаз, заставив меня вздрогнуть. Я вцепилась в кованные перила, боясь потерять равновесие. Пересчитывать шеей количество ступеней совсем не хотелось.

У людей таких глаз не бывает! Господи, или кто тут, пошли мне, пожалуйста, весь справочник местной фауны! Иначе, клянусь, я умру от испуга раньше, чем истекут тридцать дней.

— П-поняла, — закивала я, отводя взгляд в сторону.

— Отлично, тогда поспешим. Ректор отчего-то не любит, когда опаздывают.

Услышав, как вновь застучали каблуки по лестнице, поспешила за мадам Шаррон. Смотреть в её спину было не так страшно, как остаться без провожатого. Удивительно, но по дороге нам не встретилось ни одного адепта. И лишь выглянув в одно из окон, заметила, как на улице под дождём (психи, не иначе!) проходит спарринг тренировка у… обнаженных по пояс молодых парней. Я, конечно, девочка не молодая, повидала всякого, но даже здесь зависла, любуясь. Пришла в себя лишь тогда, когда куратор окликнула.

А ребятки очень даже ничего так… словно почувствовав, что за ними наблюдают, один из парней поднял голову вверх. Не знаю почему, но я отскочила от окна как ужаленная, боясь быть обнаруженной. Сердце гулко стучало в груди, дыхание немного сбилось. Что это, тело юной девушки, не видавшей любовной ласки, буянит? Не припоминаю за собой подобных финтов последние лет пять.

Так, Елизавета, у тебя нет времени на шуры-муры! Быстро нашла убийцу, отчиталась «дядюшке» и вернулась в свой мир, разбираться со своим тараканом-Макаром. Всё, точка. Вдохнула – выдохнула – выкинула из головы порочные мыслишки.

«Ага, щас, выкинула она! Ты видела этот пресс? А руки того парня?! Такие… ух, одним словом!» — мечтательно раздалось в голове.

— Адептка Де Буанш! — настойчиво во второй раз позвала мадам, немного повысив голос.

— Иду, простите!

Рассказывать ей о том, что отвлеклась на созерцание прекрасного в виде обнаженных торсов парней, по которым каплями стекала вода? Нет уж, увольте! Мадам Шаррон хмыкнула, посмотрев в окно и, кажется, догадавшись, что меня могло задержать. Отвела взгляд в сторону, стараясь рассматривать очень интересные (нет) картины, висевшие на стенах.

Пройдя несколько развилок, мы остановились перед, казалось бы, неприметной дверью. От остальных её выделяло одно единственное – большое золотое кольцо вместо ручки.

— Прошу!

Женщина указала раскрытой ладонью на кольцо, отчего-то не решаясь дернуть его первой. Нарочито медленно потянулась к ручке, остерегаясь подвоха. Чуждый, странный магический мир, чтоб его. Кто знает, вдруг кольцо заговоренное, да как цапнет меня сейчас…

«Да хватайся уже, не чувствую я ничего!» — гаркнула, спящая до этого момента, интуиция.

Что ж, эта дама врать не будет, ещё ни разу в жизни она меня не подвела. Кроме той ночи… Так что теперь я буду на чеку, мало ли что может случиться. Интуиция обиженно хмыкнула, но голоса больше не подавала. Правильно, нечего мне тут смуту разводить.

Мысленно молясь местным богам, осторожно дотронулась кончиками пальцев до золотого кольца-ручки. Ничего. Да ты, Елизавета, скоро параноиком станешь! Досчитав про себя до десяти, под приподнявшейся в удивлении бровью куратора, потянула на себя. За дверью тянулась длинная винтовая лестница, ведущая куда-то вверх.

Да они издеваются!

— Адептка, не заставляется господина Фокена ждать, прекрасно знаете – он этого не любит, — женщина любезно подтолкнула меня в спину. — Я буду ждать вас здесь.

Конечно, не любил бы ждать, выбрал бы кабинет где пониже.

— Спасибо, что проводили, — бросила я, поднимаясь по лестнице вверх.

В кабинете никого не оказалось, так странно, не могли же мы разминуться с ректором? Застыв в проходе, я не решалась пройти дальше порожка, зато это не мешало мне бегло осмотреть комнату. В ней не было ничего лишнего, я бы даже сказала, в ней практически ничего не было.

По середине комнаты одиноко стояло кресло, словно его здесь оставили ненароком, забыли. Солнечный свет проникал сквозь раскрытые настежь окна, являя причудливо летающую в воздухе пыль.

— А-а-апчхи!

— Будьте здоровы, адептка Де Буанш.

— Спасибо, — поблагодарила машинально, даже не задумываясь над тем, кому это я говорю.

Потому что в кабинете, чего уж там, в башне никого кроме меня по-прежнему не было. Ну, вот, кукушка все-таки поехала…

— Да что вы крутитесь, Елизара, как в первый раз, честное слово, — снова этот голос!

Он был тихим, ненавязчивым, но удивительно мелодичным, его отчего-то хотелось слушать и слушать.

— Присаживайтесь, Елизара, в ногах правды нет, уж я то знаю.

И, едва я решила, что ректор академии, как Гудвин, спрятался за фальшивой стеной, а я могу его лишь слышать, мое предположение разбили в пух и прах. Очень, кстати сказать, эффектно – господин Фокен материализовался рядом с креслом, оперевшись на его спинку призрачными руками. Ну, дела! От отвиснувший челюсти меня спасло только титаническое самообладание. Ой, да кому я вру, просто устала удивляться. Смирилась, так сказать.

Пожалуй, уточнять, а ректор ли академии стоит… или… висит? А, не важно! Так вот, думаю, уточнять не стоит, он ли это. Я бы вообще предпочла перед призраками не отсвечивать. Потому как не уверена, может ли он увидеть то, что в теле его адепттки уже не та душа, что была ранее?

— Благодарю, господин Фокен, — на с трудом гнущихся ногах, подошла к креслу, осторожно присев на самый край.

Облокачиваться на спинку, где продолжали маячить призрачные руки, отчего-то совершенно не хотелось. По спине пробежался табун мурашек, вызвав неконтролируемую дрожь во всем теле. Я чувствовала, как становятся дыбом даже самые крохотные волоски, о существовании которых и не догадывалась.

— Вы дрожите, адептка де Буанш, вам страшно?

Призрачный ректор выплыл из-за кресла представая предо мной во весь свой рост. Надо признаться, при жизни он явно пользовался большой популярностью у дам. Высокий, статный мужчина, с широким разворотом плеч, одетый в брюки и рубашку навыпуск. Волевой подбородок с небольшой ямочкой, острые, немного хищные черты лица. Они его совсем не портили, отнюдь, добавляли ему, как бы сказали в моем мире, чуточку брутальности. Волосы ровными прядями струились куда-то за спину, а вот его глаза… они светились голубоватым, пугающим пламенем.