Просто соседи

Глава 1

ХЛОЯ

Каждый день, без исключения, мой горячий сосед желает мне доброго утра.

И каждое утро я говорю ему, чтобы он отвалил.

Сегодня все будет по-другому.

— Доброе утро, Хлоя!

Резкий звук его голоса рассекает утренний воздух и лишает меня хорошего настроения. От его глубокого голоса веет властностью и мужественностью, и я сжимаю челюсть от раздражения. У меня с его голосом отношения любовь-ненависть. От него у меня мокрые трусики, но я бы хотела, чтобы он принадлежал кому-то, кто не был бы засранцем.

Я бросаюсь вниз по лестнице, сжимая в руке кружку с кофе, и быстро иду к своей машине. По пути я останавливаюсь, чтобы подумать о том, чему я поддаюсь каждое утро, и моя гордость сводит меня с ума, как только я бросаю взгляд в его сторону.

Я не могу сдержать себя. Его голос требует внимания, словно он король, и без всякой гордости мне необходимо поклониться его виду. Он стоит на своем обычном месте на крыльце без рубашки, несомненно, это еще один прием, чтобы сделать меня несчастной. Сейчас осень, и погода достигает шестнадцати градусов. Ни один здравомыслящий человек в это время года не выставляет себя на всеобщее обозрение. Мне интересно, будет ли он продолжать свое полуголое приветствие, когда наступит зима.

Будем надеяться, что его яйца отмерзнут, и он усвоит урок.

Серые тренировочные штаны висят низко на талии, шнурок свободно завязан, выставляя на всеобщее обозрение его шесть кубиков. Моя гордость падает в пропасть, когда мои бедра сжимаются под юбкой-карандаш, когда мой взгляд падает на глубокий V-образный изгиб, исчезающий под поясом. Его волосы каштанового цвета в беспорядке, как будто кто-то дергал их всю ночь — что не стало бы шоком для всего мира. Женщины регулярно приходили и уходили из его дома.

Он — любимый холостяк Блу Бич. Жаль, что люди, которые его боготворят, не знают, какой он ужасный человек. Этот безумно привлекательный мужчина только и делает, что разрушает мою жизнь и репутацию.

Мои щеки краснеют, когда он с озорной улыбкой подтверждает, что застал меня за его разглядыванием.

— Отвали! — кричу я, проходя мимо него.

Он игнорирует мой ответ и громко свистит, как будто я окликнула его в ответ.

— Сегодня выглядишь профессионально, детка. Сегодняшняя юбка мне больше нравится, чем вчерашняя. Она плотнее. Короче. Сексуальнее.

Высокомерный мудак.

Я берусь за ручку двери и останавливаюсь, прежде чем сесть. Опасно играть с ним в эту игру, но я не могу остановиться.

— Мне все равно, что ты предпочитаешь, придурок. Я одеваюсь не для того, чтобы угодить тебе.

Мысленная заметка: купить пятьдесят юбок, которые носила вчера, и сжечь эту.

Я проскальзываю в машину, игнорируя его смех, захлопываю дверь и кладу сумку и кофе. Когда я проезжаю мимо него, я поднимаю руку вверх и показываю ему средний палец. Он только смеется.

Кайл Лейн, человек, которого я презираю со второго класса средней школы, переехал в соседний дом три месяца, шесть дней и двадцать часов назад. Этот придурок исчерпал мое гостеприимство за пять секунд.

Поправка: ему никогда не были рады в моем районе.

Если бы я знала, что самый большой в мире придурок поселился в соседнем доме, я бы сожгла его дотла. Находиться рядом с ним — это эквивалент менструальных спазмов.

С его раздражающей утренней игры начался наш первый день в качестве соседей. В первые несколько раз он напугал меня до смерти, и я выставила себя дурой — споткнулась, пролила кофе на белую блузку, один раз вывихнула лодыжку.

Поначалу я не обращала на него внимания, полагая, что это продлится несколько дней, но вот прошло три месяца, и я, возможно, уже на пути в тюрьму за убийство соседа.

Кайл делает это ради своего больного развлечения.

Он получает удовольствие от того, что делает меня несчастной.

Я торможу у знака «Стоп» и провожу руками по лицу, делая глубокий вдох. Если и есть какой-то день, когда я не хочу иметь дело с его дерьмом, то это сегодня. Я с ужасом ждала этого дня, отметив его на своем настольном календаре красной ручкой, как будто там было написано, когда я умру.

Но этого не избежать. * * *

Мой офис находится на втором этаже здания.

По пути туда я прохожу мимо толп людей и отдельных офисов. Чтобы избежать любопытных взглядов, часто полных жалости, я поднимаюсь по лестнице вместо лифта. Кардио не является моей любимой утренней рутиной, но моя задница скажет мне за это спасибо позже.

— Не-а, не-а. Разворачивайся, пока я не вытащила тебя на улицу и не запихнула в багажник моей машины, и мы не возьмем оплачиваемый отпуск до завтра, — заявляет Мелани, моя помощница, когда я вхожу в офис, похожая на взъерошенную неумеху.

Я бросаю ключи в сумку.

— Я не собираюсь убегать от своих проблем.

— Может быть, тебе стоит. Бежать от своих проблем лучше, чем совершить убийство.

Я застонала.

— Боже мой, я сегодня не убегаю и никого не убиваю.

Она поднимает бровь.

— Хотя, завтра это возможно? — Я сигнализирую ей на компьютер своим кофе, проходя мимо ее стола по пути в свой кабинет. — Поработай над новым резюме. Я тебя увольняю.

Она откидывает свои блестящие светлые волосы на плечо.

— Не набирай мой номер, когда новая кандидатура окажется отстойной и не поможет тебе похоронить тело. — Улыбка пляшет на ее губах, когда я смотрю на нее.

— Я ценю твою преданность, Мелани. Ты заработала себе еще одну неделю работы.

— А я ценю твою за то, что ты не уволила меня после шестисотой угрозы. — Она поворачивает свой стул и смотрит на меня. — Ты сегодня принимаешь звонки?

Я пожимаю плечами — попытка изобразить безразличие.

— Да. Сомневаюсь, что кто-то будет звонить.

— Еще одна причина для нас унести отсюда задницу.

Я вздохнула.

— Я буду в своем кабинете, если понадоблюсь.

Но, пожалуйста, не надо.

У меня есть пакетик мини-сникерсов, много кофе и фляжка на случай худшего, чтобы пережить этот день.

Она приветствует меня.

— Звучит неплохо, босс. Я буду на Pornhub, так что, пожалуй, я не нужна.

Я не могу сдержать улыбку и качаю головой.

— В один прекрасный день я тебя уволю.

— И это будет худший день в твоей жизни.

— Да, да, да, — бормочу я, прежде чем исчезнуть в тишине своего кабинета.

Я закрываю дверь, разваливаюсь в неудобном кресле за своим столом и безучастно смотрю на стопку бумаг, нуждающихся в редактировании. Этот кабинет — то, чего я хотела долгие годы, то, ради чего я трудилась изо всех сил. Я — главный редактор газеты «Блу Бич Регистер». Количество скандальных историй в нашем маленьком городке — как на улице Сезам, но это дало мне работу, опыт в резюме и возможность продвинуться по службе.* * *

— Какого хрена, Хлоя?

Я слышу очень знакомый и очень взбешенный голос в приемной возле моего офиса, и моя спина напрягается в кресле. Его тон прямо противоположен тому, что был сегодня утром, когда он полуголый торчал на крыльце.

Я бросаю ручку на стол, готовясь к предстоящему дерьмовому шоу, когда дверь моего кабинета распахивается.

Мне срочно нужно выпить.

Я выпрямляюсь, расправляю плечи и хмуро смотрю на мужчину, стоящего в дверном проеме.

— Прошу прощения. Кем ты себя возомнил, ворвавшись в мой кабинет?

Мелани определенно нужно уволить.

Следующее задание в моем списке дел — нанять секретаршу, которая ненавидит моего соседа и не против взять на себя уголовное обвинение за удар ногой по яйцам.

Стены вибрируют, когда Кайл захлопывает дверь, как будто он здесь хозяин, и он проходит несколько шагов, пока не оказывается прямо перед моим столом. Он расставляет ноги и скрещивает руки на широкой груди.

— Твой сосед. Твой провозглашенный враг. Человек, на чьем члене ты мечтала покататься со второго года школы.

О, этот ублюдок.

— Правда. Правда. — Я усмехаюсь над ним в отвращении. — Или ты этого хочешь.

Он смотрит на меня, и его тон снова становится серьезным и раздраженным.

— Говорят, ты выпытываешь у Лорен Барнс о нападении, чтобы потом опубликовать об этом в своей жалкой газетенке. Какого хрена?

Я ждала этого разговора. Я знала, что он ворвется сюда, готовый к войне, и не поймет, почему я написала подробности того, что случилось с невестой его лучшего друга.

— Это история, которую стоит прочитать, — неохотно отвечаю я.

Руки Кайла переходят с груди на карманы, и он замолкает достаточно надолго, чтобы я смогла оценить его вид в полицейской форме. Я уверена, что форма подогнана под каждый дюйм его высокого, мускулистого роста. Его волосы причесаны, а легкая щетина, растущая на щеках, дополняет его глупо красивое лицо. В центре подбородка у него небольшая ямка, а скулы такие, за которые любая настоящая домохозяйка умоляла бы своего пластического хирурга. Вид Кайла ранним утром без рубашки хорош, но, черт возьми, и этот тоже. Я ненавижу свое влечение к нему.

Я прерываю свой штурм глазами, когда он снова начинает говорить.

— Это отчаянная попытка опубликовать что-то скандальное. — Последнее слово он произносит резко. — Это чушь собачья. Придерживайся своих скучных историй о продуктовых акциях и мелких преступлениях и держи рот на замке о тех, кто близок ко мне.

Я поморщилась от его оскорбления, но взяла себя в руки.

— Это не отчаянная попытка. Этот человек торговал наркотиками в этом городе, домогался женщин, напал на невесту твоего лучшего друга и его отца. Они дали ему взбучку, потому что у него семья, и это полный бред. Я журналист, Кайл. Освещать эти истории — моя работа.

— Найди другую историю. — Его сильная челюсть сжимается. — Ты опубликуешь ее, и, клянусь Богом, я разрушу твою жизнь всеми возможными способами.

— Ты угрожаешь мне? — Я тяжело сглатываю.

Он наклоняется вперед и кладет руки на мой стол, запах тикового дерева и цитрусовых проникает в мое пространство.

— Считай это не просто угрозой. То, что произошло между нами в прошлом, покажется сказкой по сравнению с тем, что я сделаю. Я арестую всех, кого ты любишь. Каждый день к твоей матери и сестре будет приходить офицер. И не вздумай со мной шутить.

Я расправляю ладони и кладу руки на стол, повторяя его позу.

— Ведя себя как придурок, ты не сможешь добиться того, чего хочешь.

Он усмехается и придвигается ближе. Его прохладное, мятное дыхание касается моего лица.

— Я не из тех, кто умоляет, но я из тех, кто хочет доказать свою точку зрения. Не делай вид, будто не знаешь, что я могу уничтожить человека за одну ночь, Филдгейн.

Я вздрагиваю. Известно, что я презираю свою фамилию. Она никогда не нравилась мне из-за людей, с которыми я ее разделяю, но моя ненависть к ней усилилась после того, как она превратилась в издевку — благодаря ему.

Наши губы находятся на расстоянии дюйма друг от друга, и ни один из нас не теряет зрительного контакта. Это приведет к одному из трех вариантов: один из нас убьет другого, мы трахнем друг друга или я вышвырну его из своего офиса до того, как произойдет одно из двух.

Я отстраняюсь, надеясь, что он сделает то же самое, и сажусь обратно в кресло.