Навсегда

Разъяренный Деклан не смог удержаться и выругался. Затем вскочил на своего коня и ускакал прочь. Хулия и Хуана лишь молча проводили его взглядом.

— Ну что, малыш, — ласково пробормотала Монце, обращаясь к ребенку на своих руках. — Пойдем-ка с тобой к нашей страже и раздобудем для тебя немного еды.

ГЛАВА 31

С того дня Монце не обмолвилась с Декланом ни словом, да и он предпочитал держаться от нее подальше. Впрочем, на помощь местным крестьянам у нее уходила уйма времени и ей, не разгибая спины приходилось трудиться с самого утра до заката солнца. Налетчики не пощадили этих несчастных людей, и то, что не смогли увезти с собой, было либо безжалостно разрушено, либо сожжено дотла. Однако, несмотря на все тяготы, местные жители, казалось, были напрочь лишены жадности и с удовольствием делились тем немногим, чем располагали, немало удивляя Монце своим бескорыстием.

— Воистину говорят: «По-настоящему богат не тот, кто много имеет, а тот, кто довольствуется малым», — сказала Монце и Хуана согласно закивала в ответ.

За прошедшие несколько дней они познакомились с большим количеством людей, чем за те полтора месяца, что провели в Элчо. Жители окрестных деревень приветливо встречали их и вознаграждали за заботу и труд добротой и искренними улыбками. Селянами не раз высказывалась мысль, что им жилось бы намного легче, обладай леди Роуз хоть малой толикой человечности и ума добросердечных странниц. Этой фразой, вкупе с подаренной любовью, они так сильно покорили сердца испанок, что те, не колеблясь, взялись за работу с двойным энтузиазмом.

На третью ночь, когда уставшие девушки возвращались в свою хижину, чтобы отдохнуть после тяжелого дня, парочка стражников из отряда О'Каллаханов принялась отпускать им вслед непристойные шуточки. Поначалу это вызвало улыбку. Эти скабрезности, были даже не наполовину грубее, чем те, что приходилось слышать в свой адрес в двадцать первом веке. Однако, когда один из охальников загородил дорогу и попытался схватить Хуану за руку, Монце без колебания применила силу. Один несложный прием каратэ и в следующую секунду могучий горец корчился от боли в грязи. И пока мужчины застыли в изумлении, Монце, воспользовавшись паузой, закричала что есть мочи:

— Ну, сборище гондонов, кому из вас еще пересчитать зубы?

Крестьяне, заинтересовавшись неожиданным зрелищем, зааплодировали Монце, которая, довольная своей победой, подняла руки в знак триумфа.

Стражники, вдоволь наглядевшись на валяющегося на земле друга, благоразумно предпочли промолчать. Но тут очередной смельчак возник перед Монце и даже попытался ухватить ее за талию.

— Обожаю таких как ты, скорых на язык, — прошипел он.

— Ах ты ж, грязная свинья! — закричала напуганная Хулия.

А в этот самый момент Монце, не дав здоровяку и шанса высказать очередную пошлость, нанесла ему удар в живот, затем еще один прямо в лицо и, наконец, с превеликим удовольствием пнула в пах. Великан, взвыв как собака, закатил глаза и грузно рухнул рядом со своим товарищем.

— Узнаю моя девочку! Поосторожнее с ними, а то ненароком еще пришибешь насмерть!

С кривой ухмылкой Монце огляделась по сторонам.

— Ну, и кто следующий? — бросила она вызов стушевавшимся мужчинам.

Крестьяне, развеселившись не на шутку, восторженно приветствовали молодую женщину, которая и сама была готова умереть от смеха. Крутые на первый взгляд парни, растерявшись, не придумали ничего лучшего, чем с позором бежать прочь. На сегодня с них довольно неприятностей. Пока собравшаяся публика медленно расходилась по домам, к девушкам подбежали испуганные Эдель и Агнес.

— Ты в порядке? — спросила Агнес.

— Да, не стоит волнений, — усмехнулась Монце, поморщившись от вида сбитого кулака. — Вот уж кому стоит поволноваться, так это им.

Оставив двух мужчин валяться на земле, женщины поспешили вернуться к отдыху. Вот уж кто по праву заслужил его. Однако, стоило добраться до своей хижины, как их встретили крики, срывающегося на хрип, визгливого голоса.

— Где эта блудница вавилонская? Я ей покажу, как поднимать руки на мою стражу!

Агнес и Эдель замерли от страха.

— Рапунцель нарывается, — улыбнулась Хуана.

— Ну что ж, если ей так неймется, почему бы и не устроить дружеские посиделки? Я как раз разогрелась, — прошипела Монце, припомнив, как эта дурочка бесстыдно повисла на шее Деклана.

И вот она предстала перед ними. Юная леди Роуз, верхом на белом коне. Свежая как утро и чистая как горный ручей, одетая в великолепное платье цвета жженого кофе. Подходящего оттенка атласные ленты были вплетены в прекрасные золотистые волосы. И на фоне своих грязных и измученных крестьян она смотрелась на редкость неуместно.

— Пустая бочка громче гремит, — пробормотала Хулия. — К черту эту истеричку. Идемте отдыхать!

Но Монце даже не сдвинулась с места. Вместо этого она вперилась взглядом в юную прелестницу. Этой выскочке наверняка было не больше двадцати лет.

— Леди Роуз, что вам угодно?

— Вы Синди? — надменно спросила юная дева ледяным голосом.

— К вашим услугам.

— Это вы прислуживаете лэрду Кармайклу?

— Допустим, — холодно ответила Монце.

— И вы та, что вернула сокровище Кармайклов?

— Да, черт побери… так и есть. Я Синди Кроуфорд, служанка, которая вернула чертов кулон Кармайклам, что вашей милости еще угодно?

Окинув Монце нахальным взглядом, блондинка недобро улыбнулась.

— Даже если это и так, и кулон вернулся к Деклану благодаря тебе, ты мне не ровня, так что знай свое место!

— Господи боже мой, ваши речи просто услада для моих ушей, — усмехнулась Монце, не сводя глаз с леди Роуз.

Неприятная особа, смерила ее с ног до головы недовольным взглядом, и спешившись, направилась прямиком к Монце, на ходу поигрывая длинным хлыстом.

— До меня дошли слухи о тебе и лэрде Кармайкле. Есть ли в них хоть толика правды?

Даже не пошелохнувшись, Монце окинула ее взглядом и с полуулыбкой на губах ответила:

— Если достопочтенную леди интересуют чьи-то грязные секреты, то Бог ей судья. Я же не имею привычки делиться с незнакомыми людьми подробностями своей личной жизни.

— Так значит ты и есть его бесстыжая шлюшка? — вскричала леди Роуз.

Презрение, с которым она произнесла эти слова, заставило кровь вскипеть в жилах Монце. Но потом она здраво рассудила, что, поддавшись на провокацию только доставит этой нахалке удовольствие.

— Прошу прощения, леди Роуз, но, если вы продолжите проявлять ко мне неуважение, я потеряю терпение и отплачу вам той же монетой.

— Признайся, это ты по ночам согреваешь постель своего лэрда?

— Как бы то ни было, это то, что происходит между мной и Декланом. А вам негоже совать нос в чужие дела.

— Как ты посмела называть герцога по имени! Женщина такого низкого положения должна обращаться к нему подобающе, даже если она его шлюха.

— Если ты сейчас же не надаешь ей по морде, то, видит бог, я сама это сделаю, — крикнула Хулия по-испански.

— Попридержи коней, Норма! Не надо подкидывать Кроуфорд подобных идей, иначе она повыдирает этой средневековой дурочке все космы, — засмеялась Хуана.

Монце прекрасно понимала, что дотронься она до этой нахалки хоть кончиком пальца, неотвратимые последствия тут же ее настигнут. Так что Хулия получила в ответ лишь недовольный взгляд и сердитый упрек.

— Хочешь сказать, что я после всего этого ослица, но подруга. ты тоже недалеко от меня ушла

— Но разве ты не видишь, как сильно она хочет тебе насолить? — спросила Хулия.

— Да, но я не собираюсь плясать под ее дудку. Так что буду выше и промолчу.

Собрав в кулак все свои силы и терпение Монце снова повернулась к капризной молодой девушке, чтобы попытаться убедить ее разойтись с миром.

— Леди Роуз, думаю вы покажете всем пример благоразумия, если тотчас сядете на коня и отправитесь восвояси. А если вы все же решите остаться здесь, то не лучше ли вам будет тогда оказать помощь своим крестьянам? — сказала она и испуганно замолчала, при виде высоко занесенного над нею хлыста. Крестьяне от страха рассыпались по сторонам. — Сударыня, если вашими стараниями с моей головы упадет хоть один волос, — сурово прошипела Монце, — Клянусь памятью всех своих предков, вы сильно пожалеете об этом.

— И как же ты собираешься меня, знатную даму, заставить пожалеть? — усмехнулась Роуз.

— Смею вас уверить, у меня есть кое-что на уме. К примеру, я могу как-нибудь стащить вашу милость с лошади и хорошенько вывалять в грязи, а после схватить за прекрасные локоны и пару раз макнуть прелестным личиком в самую глубокую лужу, которую только смогу отыскать. Я ясно выражаюсь?

Юная О'Каллахан недоверчиво опустила хлыст, но злобно зыркнула на столпившихся неподалеку крестьян, которые были совсем не прочь насладиться зрелищем ее купания в грязной воде.

— Понятия не имею, что Деклан мог найти в тебе. Свет не видывал настолько грязных, уродливых, невежественных простушек. Да к тому же не первой свежести. Старуха, признайся, сколько тебе лет?

— Матерь Божья! Этими словами она подписала себе смертный приговор, — прошипела Хуана.

— Я рада! Пусть получит по заслугам, — усмехнулась Хулия.

Монце же сильно напряглась, услышав последнее замечание леди Роуз.

Старуха? Со злобной улыбкой она посмотрела на подруг и спросила:

— Я правильно расслышала? Эта средневековая сучка назвала меня «старухой»?

Когда подруги согласно кивнули, Монце повернулась к встревоженным крестьянам, наблюдавшим за ними, и схватила за руку их госпожу, которая тут же попыталась вырваться.

— Друзья, я знаю, что эта неумная и невоспитанная дамочка из вашего клана. И еще знаю, что то, как я собираюсь поступить с ней, противоречит людским правилам. Но, если я этого не сделаю, то наверняка убью ее! Клянусь, я убью ее! Так что если не хотите нести вину за то, что не остановили меня, поскорее идите прочь или сделайте вид, что ничего не видели.

Лишь только она это произнесла, улица тут же опустела.

— Убери от меня свои грязные руки, нахалка! — потребовала Роуз.

С многозначительной улыбкой на губах, Монце посмотрел на девушку.

— Однажды я дала себе клятву, что если хоть краем уха услышу, как кто-то назовет меня старухой, то затолкаю эти слова ему в глотку. Простите, но время пришло.

Откинув в сторону переживания о карах, которые непременно падут на ее голову после того, что она сделает, Монце, схватив Рапунцель за волосы, от всей души пнула ее, отчего та с криком упала на колени, а затем с удовольствием повозила ее лицом в ближайшей луже, — повергнув этим в шок немногочисленных зевак.

Десять минут спустя Монце и ее подруги вошли в свою хижину.

Им просто необходимо было отдохнуть.

— Любопытство разбирает, что скажет Рапунцель, когда заявится в замок, чумазая как свинья? — спросила Хуана, покатываясь от смеха.

— Придумает очередную байку, в которую трудно будет поверить. Даже не знаю почему… — ответила Монце, устало откинув голову на подушку. И уже засыпая, вспомнила, какими восторженными возгласами и улюлюканием проводили ее сегодня крестьяне.