Они стучат дважды

Глава 20. Рассвет

Солнце мягкими лучами согревало крыши Петербурга. Александра жмурилась под его обжигающим светом, отражающимся от металлического покрытия домов и оконных стёкол, и медленно покачивалась из стороны в сторону, обхватив колени руками. Июль неспешно пришёл на смену первому летнему месяцу, вытесняя короткие ночные перекуры и ранние подъёмы. И все же Звягинцевой хватало рассвета в четыре утра, чтобы не выспавшись выбраться на крышу и смотреть на горизонт, простирающийся над плоскими домами.

В окружавшей Александру тишине не было слышно ничего, кроме собственного сердца и мыслей, что окружали ее. Город медленно просыпался, автомобили негромко гудели вдалеке, а птицы в гнезде у водосточной трубы раскланивались новому дню переливами трели. Мир вокруг Александры уже давно проснулся.

Вот только она не хотела просыпаться.

— Шур, пойдём.

Феликс осторожно тронул Александру за плечо, но она лишь упрямо мотнула головой и уткнулась лицом в колени. Усталость прошедших недель накатила на неё приливной волной, сбила с ног и лишила понимания, где Александра находится, какое у неё место в жизни и зачем она вообще все это делает. Она хотела бы сказать, что прошедший день отзывался в памяти глазами Андрея, но вместо них она видела только холодные льдинки серых глаз Стаса, прежде чем он взорвался яркой вспышкой. Наверно, ей стоило сильнее привязаться к Морозову, но, Александра горько усмехнулась, ей было не до этого.

Она слишком была занята собственными принципами.

Феликс снова дотронулся до ее плеча, несколько раз мягко толкнул и, разочарованно выдохнув, опустился рядом, приобняв Александру. Интересно, где он только находил силы держаться на ногах после всего произошедшего? Наверно, проживи она столько же, смогла бы сохранять лицо как этот надоедливый вампир.

— Звонили из твоего офиса. Хотят видеть нас, — он замолк на секунду, — обоих.

Шмыгнув носом, Александра вскинула голову, встретившись взглядом с глазами Феликса. Конечно, она знала, что увидит в них только своё отражение, в котором не будет ни капли намёка на бессонную ночь. Александра Звягинцева не умела плакать. Она могла только молча поджимать губы, замыкаться в себе и пожирать собственное нутро. Ведь большие девочки не плачут.

Даже когда им очень больно.

Губы Феликса по-доброму изогнулись в ухмылке, когда он по-отечески заправил за ушко Александры выбившуюся прядь. Шрамы на его лице за несколько дней стали удивительно бледней, но все еще пугали своими уродливыми краями и линиями. И стоило вампиру улыбнуться, как кожа в каком-нибудь из мест трескалась и текла багрово-черной жидкостью, прямо на его светлые штаны.

— Нужно идти, — снова повторил он. — Иначе они придут сами, а мы ведь этого сейчас не хотим, да?

Александра нехотя согласно кивнула и с помощью Феликса поднялась со скользкой после ночного дождя крыши. Сейчас ей не хватало только группы сотрудников «Лихобор» на пороге старенькой квартиры. Кузен обвёл ее спину скептичным взглядом и недовольно цокнул, а затем подхватил на руки и унёс прочь, на чердак, а затем и в квартиру этажом ниже, оставленную Александре матерью.

До офиса они добрались быстро. В пять утра было мало желающих проехать на метро, и все же Феликс умудрился вступить в неравный бой с турникетом, который никак не хотел принимать у него жетон. Пусть это и выглядело так, словно он пытался хоть немного развеселить Александру своей наигранной неуклюжестью с современными человеческими «новшествами». К его чести, Звягинцева действительно смогла улыбнуться. Хоть и очень слабо.

«Лихоборы» встретили их пустыми коридорами, погашенным светом и только изредка возникающими из-за ширм головами некоторых сотрудников. Парочка охотников, три знахаря, развернувшихся в другую сторону, стоило им только заметить Александру и Феликса, да два экзорциста, бросивших на Звягинцеву подозрительно-осуждающие взгляды. Словно это она лично вырвала Ростиславу сердце.

Да наверняка уже весь офис был в курсе произошедшего. Смерть ведущего координатора не могла остаться незамеченной. А в случае Ростислава Дементьева для кого-то она еще была и долгожданной.

В сообщении, присланном на телефон Александры, ее просили подойти в офис Ростислава. Как будто это могло хоть немного успокоить бьющееся в груди о ребра-клетки сердце. Колючее ощущение маленьких иголок расползалось по венам, впивалось в них и разрывало на маленькие клочки. Она долго не решалась взяться за начищенную до блеска ручку двери — казалось, открой она дверь, и увидит там знакомые глаза Ростислава, услышит насмешливые замечания в свой адрес и опустится в знакомое кресло, в котором Дементьев, к удивлению, разрешал порой посидеть после очередного долгого задания, а сам стоял, пока ему отчитывались. Но вместо этого из-за двери раздался голос, который слышать Александра не хотела бы еще очень долго:

— Если будете стоять там еще дольше, я уйду.

Феликс осторожно отцепил ладонь Александры от ручки и толкнул дверь, впуская ее внутрь.

На месте Ростислава сидел Джеймс. Он даже не переоделся со вчерашнего дня, а выглядел так, словно пришёл в офис сразу же и прождал тут Александру все это время. Впрочем, она бы не удивилась, будь это действительно так.

— Проходите, — он расплылся в гостеприимной ухмылке и, закинув ноги на стол, жестом пригласил Александру и Феликса на стулья напротив. — Располагайтесь. Чувствовать себя как дома не предлагаю. Хотя не сомневаюсь, что для вас обоих «Лихоборы» всегда были домом.

Александра переглянулась с Феликсом. Они синхронно хмыкнули, но все же последовали приглашению Джеймса.

— Уверен, у вас есть очень много вопросов ко мне, — он развёл руками и, оттолкнувшись ногами, крутанулся на стуле. — Поэтому я по доброте душевной позволю вам задать один вопрос, прежде чем наши дороги окончательно разойдутся. Так что подумайте хороше…

— Кто ты? — оборвала его Александра. — Что ты такое?

— О, — выражение лица Джеймса кричало, что он ждал этого вопроса больше всего на свете, — отлично. Но ты задала два вопроса, поэтому, увы, я могу ответить только на первый. Я Джеймс.

— Я это знаю. Кто ты? Ангел? Демон? Или что-то еще? — Александра откинулась на спинку стула, сложив на груди руки.

Джеймс хмыкнул, еще раз крутанулся на мягком офисном кресле и, остановившись вновь закинул ноги на стол, даже не стряхнув с подошвы налипшую на неё подвальную пыль.

— Ангелы, демоны. Все едино. Это лишь человеческие попытки классифицировать окружающий мир, — он развёл руками. — Я тот, кем хочешь меня видеть ты. Нет ни ангелов, ни демонов. Это условность. Древние греки были близки в своей теории сотворения мира, считая всех, кто после Хаоса — богами. Но боги — всего лишь мы. Каждый народ придумывает собственное объяснение окружающим вещам. Мы же подыгрываем. Сейчас у людей популярно христианство. Что ж, значит будем играть в ангелов и демонов, если остальным это нравится.

Джеймс слегка подскочил в своем мягком кресле, и затем развалился в нем бесформенным телом. Он ответил на вопрос Александры самым бесчестным образом — не дав никаких ответов. Он скрывал от неё половину правды, давая только то, что считал уместным, и оставляя в неведении. Взгляд Звягинцевой метнулся на Феликса, который с интересом рассматривал потолок и иногда зевал.

— Всю жизнь мне говорили, что если я пойду по выбранному пути, то попаду в Ад, — Александра горько хмыкнула, поведя головой в сторону.

— Ад — слишком сложная концепция для сегодняшнего разговора, Александра Звягинцева. Все пошло от Хаоса. И в хаос вернётся. Вы ведь знаете, что такое Хаос?

— Беспорядок, — пожал плечами Феликс.

— Нет, — с полуулыбкой ответил Джеймс. — Хаос — это порядок. Идеальный порядок, когда даже пылинка лежит на своем месте, — он резко опустил ноги и подался вперёд, вперившись взглядом в маленькую пылинку по центру стола, — и ты не смеешь ее тронуть. В беспорядок хаос превратили ранние христиане. До этого же люди верили, что все произошло из Хаоса. Сначала появился он. Затем из него появились Титаны. По крайней мере, так их звали древние греки. А потом появились мы, — Джеймс снова улыбнулся и, оттолкнувшись ладонями от края стола, откинулся на спинку кресла. — Занятно, правда? Язычество незаметно перетекло в монотеизм.

Александра не видела в этом ничего занятного. Шестеренки в ее мозгу судорожно пытались соотнести друг с другом сказанное Джеймсом, но она не видела смысла ни в одном произнесённым им словом. Если то, что он говорит — правда, то… все, что она знала до этого было ложью? Все, что рассказывал ей дед, чему их учили на уроках в «Лихоборах», оказалось не более, чем воображением парочки спятивших стариков? Нет, это определенно не могло быть так. Она была в этом уверена…

…хотя Александра не была уверена даже в том, как ее сейчас зовут.

— Вселенная почти полностью состоит из темной материи, — тем временем продолжил Джеймс, не обращая внимания на замешательство Александры. — И энергии. Планеты, звезды и все остальное, что вы видите — лишь небольшая часть того, что дожило до наших дней. Да и то большая часть из них давно мертвы. Мы видим их следы, как палеонтологи[14] наблюдают следы давно исчезнувших растений. Если не поливать цветок каждый день, он зачахнет. Если не следить за мирами, они умирают.

Настолько простая и логичная установка казалась Александре нереальной. Еще безумней выглядело то, что это рассказывал ей парень, юноша, что, кажется, внешне был моложе ее. К тому же… Александра замотала головой. Нет, сейчас в этом разговоре не могло быть ни намёка на тайный смысл. И все же, не уточнить Звягинцева не могла.

— Зачем ты нам все это рассказываешь? — Александра вцепилась пальцами в собственные бока, словно пыталась вдавить кожу и вывернуть себя изнутри.

— Чтобы вы не питали иллюзий. Ангелы, демоны. Чушь, — выплюнул Джеймс. — Вы имеете дело с более сложными вещами. Человеческое упрощение низвергло все до банальных религиозных констант. Увы, вы можете столкнуть с чем-то более опасным.

— Разве ты не должен хранить это в тайне? — снова подал голос Феликс, наконец оторвавшись от потолка. — В мою молодость лепнина была красивей. Теперь они просто сделали объёмный рисунок. Фи, дилетанты, — он посмотрел на Александру и ткнул пальцем куда-то наверх.

Как и Александра, Джеймс проследил за этим жестом Феликса и, подняв голову, на несколько секунд остановился взглядом на потолке. Маленькие румянощекие ангелочки смотрели на Александру с издевательски довольными улыбками, тянули к себе пухлые ручки, но чем дольше она смотрела на них, тем дальше, казалось, они отдаляются. Джеймс сжал губы в тонкую полоску, а затем протянул:

— Возможно. Но мне никто этого не говорил.

Было не совсем понятно, на какую часть фразы Феликса он отвечает. Возможно, на обе сразу. Александре казалось, что в такой момент, как этот, в ее голове будет тысяча вопросов, которые она вывалит на собеседника в поисках ответов на реальности бытия. Но вместо этого она слышала только завывание ветра и единственный непрерывно повторяющийся вопрос: «Почему ты не спас Стаса?» — Джеймс с виновато-невинной улыбкой посмотрел на неё, словно прочитал мысли.