Они стучат дважды

— Что насчёт нас? — кажется, Феликс прослушал ту часть, где Джеймс говорил только об одном вопросе. — Таких как я? Вампиров, оборотней и призраков?

Скривившись, новый временный обладатель кресла Ростислава нехотя ответил:

— Генная инженерия. Вроде это сейчас так называют. — Джеймс взмахнул рукой, описав в воздухе неопределённые круги. — Кто-то был выведен искусственно. Некоторые же также являются результатом долгих лет эволюции. Взять к примеру кицунэ или тэнгу[15]. Этих прекрасных существ рука человека не касалась. Деятельность «Лихобор» всегда была ограничена тем, что вы сейчас называете христианским миром. Нет, конечно, мы, а конкретно я, слежу за всем, что происходит на этой планете. Но… — Джеймс помедлил, словно подбирал подходящее слово, чтобы не сказать ничего лишнего. — Мы те, кем вы нас считаете. Для жителей Европы мы были сначала жестокими, но справедливыми богами, которые порой не слишком следили за целомудрием, а затем скатились до уровня третьесортных ангелов и демонов. Не скажу, что мы жалуемся, нет. Какая разница, как нас зовут люди, если мы продолжаем всем управлять? А восток… — он улыбнулся, словно вспомнил что-то очень приятное. Александра даже не сомневалась, что именно так все и было. — Восток всегда был делом тонким и там наша работа всегда отличалась.

Феликс хотел спросить что-то еще, но замолк, стоило ему поймать на себе тяжёлый взгляд Александра. Джеймс качался на кресле, сцепив на животе руки в замок и глядя куда-то сквозь Звягинцеву. Пошевелиться было невозможно: пустой и отстранённый взгляд Джеймса все равно следил за каждым движением Александры, за тем, как она обхватывает себя руками, как вцепляется ногтями в бока и царапает кожу сквозь ткань кофты. Эта лёгкая боль приводила в чувство, и все же Звягинцевой было этого мало: хотелось попросить Феликса вонзиться в шею клыками и подарить ослепительную агонию хотя бы на несколько минут, чтобы забыться.

Увы, ее кузен никогда не сделает чего-то подобного.

Он слишком любит Александру.

Джеймс закряхтел в кресле, выпрямляясь и теперь уже глядя на Александру.

— И запомните главное, — он понизил голос, словно его кто-то мог услышать, кроме Звягинцевых, — если вы думаете, что за вами никто не следит, вы ошибаетесь. Вселенная наблюдает за каждым вашим шагом, знает каждую вашу мысль и может использовать это против вас.

О, Александра слышала это с самого детства. Сначала дед внушал ей, что следит за каждым ее шагом и знает все, что она делает, чтобы Звягинцева сама рассказывала ему обо всех проступках. Затем подобную тактику выбрали и учителя в «Лихоборах». Умелые манипуляторы, они все же не смогли сравниться с дедом Александры, а вскоре она и сама поняла, что никто не знает о проступках, кроме неё самой. Страх ушёл и Звягинцева вырвалась из-под гнетущего давления чувства вины.

И вот теперь ей снова говорят, что кто-то следит за каждым ее шагом и знает каждую мысль.

Только почему-то сейчас ей было все равно.

— Это все? — бровь Александры изломленно выгнулась, и она опустила руки, пытаясь рассеянно поправить лямку рюкзака, которого не было.

Джеймс оскалился.

— Не больше одного вопроса, Александра.

— Это не вопрос, — холодно парировала Звягинцева. — Это констатация. Это все? Я могу теперь идти?

Джеймс помедлил. Он смотрел на неё своими золотистыми глазами, жевал щеку и покачивался на кресле. Снова закинув ноги на стол, он развёл руками и отвесил Александре лёгкий поклон головой.

— Разумеется.

Его губы растянулись в широкой улыбке, а Александра поспешила вскочить со стула и быстрыми широкими шагами направиться к двери. Феликс за ней почему-то не последовал, но это сейчас и не было ей нужно. Пять минут одиночества были Александре просто необходимы. Но прежде чем она смогла вылететь из кабинета Ростислава, ее снова окликнул голос Джеймса.

Остановившись у самой двери, Александра нехотя обернулась на лыбящегося Джеймса.

— Я бы на твоём месте заглянул к подруге. Ты ведь не хочешь потом жалеть, что вы не поговорили? — он ехидно подмигнул Звягинцевой, но она заметила это только в щёлку захлопывающейся двери, едва дослушав его слова.

Жалела сейчас Александра только об одном.

Что вообще позволила привести себя в этот кабинет снова.

***

— Марьян, что происходит?

Несмотря на собственную гордость, Александра все же последовала совету Джеймса. Несколько пересадок, душный и тесный в семь утра автобус и вот ее уже встречала знакомая многоэтажка. Консьержка на входе недовольно ворчала на Александру, что та позвонила ей, а не сразу в квартиру. Сообщать Марьяне о своем приходе раньше времени было глупо и, несколько раз вжав звонок около тяжёлой металлической двери, Александра убедилась в правильности своего решения.

Марьяна распахнула дверь, взъерошенная и раскрасневшаяся. Она тяжело дышала, сдувала упавшие на лицо малиновые пряди волос и смотрела на Александру тупым взглядом, словно не узнавала ее. Когда же до хозяйки квартиры дошло, кто к ней пришёл, лицо Марьяны растянулось в ехидной ухмылке, и ведьма, отпустив дверь направилась вглубь квартиры. Александра неуклюже ступила через порог, оглядываясь: неподъёмная тканевая сумка была полностью забита одеждой Марьяны, а теперь пришла очередь рюкзака.

Скрывшись из виду в спальне, Марьяна вылетела из неё через секунду, подхватила рюкзак и, сунув в него какую-то футболку, посмотрела на Александру.

— Что?..

— Только не делай вид, что тебе действительно интересно, — оборвала ее Марьяна, закатывая глаза. — Мы все знаем, что нет.

— С твоей стороны достаточно грубо говорить со мной в таком тоне. — Александра быстрым шагом последовала за бросившей рюкзак на пол Марьяной, настигнув ее в дверях комнаты. — Особенно после того, как…

— После того как что? — снова прервала ее ведьма. Марьяна несколько долгих мгновений смотрела на Александру хмурым взглядом, а затем резко распахнула ящик комода и вывалила из него вещи. — Может быть мне стоит напомнить, по чьей вине все произошло? — она обернулась на Александру, ткнув в неё ночной футболкой и разъярённо тряся малиновыми волосами. — Или мы такие невинные в белом пальто? Раскрой глаза, Саш. Единственный виновный во всем это ты, — с неожиданным презрением выплюнула Марьяна. — Ты потащилась на это чёртово кладбище. Ты и твой стажёр сорвали ритуал, обрёкши Стаса. А теперь ты еще и мою жизнь разрушила.

— Ну знаешь ли… — Александра подавилась от возмущения воздухом.

Марьяна замерла, разглядывая пустой ящик перед собой. Постояв так несколько мгновений, она схватила выброшенные из него вещи и, грубо оттолкнув Александру в сторону, вылетела в коридор. Футболки полетели на пол, а Марьяна, раздражённо рыкнув, захлопнула дверь.

— Тебя не учили закрывать за собой? — не глядя на Александру, рявкнула Марьяна. — Я знаю больше тебя, Саш. И теперь из-за тебя мне придётся уехать. — Она запихнула несколько футболок в рюкзак.

Щеки Александры вспыхнули. Впервые за многие годы ей действительно было неуютно от того, что ее отчитывает другой человек. Она неловко переминалась с ноги на ногу, не решаясь подать голос, пока Марьяна собирала свои вещи, то засовывая очередную деталь гардероба в сумку, то прыгая на ней, словно это могло помочь утрамбовать вещи.

— Если ты из-за произошедшего — никто об этом не узнает, — проскрипела Александра и нервно сглотнула. — Мы что-нибудь…

— Ты прикидываешься дурой? Или?.. — Марьяна, стоя на сумке, повернула голову в сторону Звягинцевой. — Нет, ты слишком умна, чтобы задавать такие вопросы, Саш. Мне плевать на то, что произошло. Мне плевать, — она слезла с сумки и резко дёрнула молнию, открывая ее, — расскажет ли кто-то о том, что увидел, потому что я медиум. Вроде как, — Марьяна неловко усмехнулась. — Но мне не плевать, что «Лихоборы» будут вести на меня охоту.

— «Лихоборы»? Да брось, Марьян, — Александра и сама не верила в то, что говорила, но продолжала упорно стоять на своих принципах. «Лихоборы» не могли никому причинить вреда. В фантазии Александры. — У них и без тебя проблем полно.

— О, — насмешливо протянула ведьма, — ты слишком наивна, Саш, если действительно веришь, что они упустят шанс заполучить такой редкий экземпляр — элементалист и медиум в одном лице. Да на мне можно будет проводить эксперименты до скончания времён просто перенося сознание из одного тела в другое. Идеальный план, правда? — Марьяна оскалилась, запихивая в рюкзак какую-то кофту.

Она несколько раз дёрнула молнию, громко выругалась и наконец смогла закрыть рюкзак. От помощи Александры она отказалась, остановив Звягинцеву рукой и недовольно поджав губы. Марьяна говорила быстро, иногда сбивалась, но потом делала глубокий вдох и возвращалась к ровному непрерывному потоку слов. Александра мало что понимала, каждый раз цепляясь слухом за «элементалист». Память подкидывала ей намёки, но Звягинцева не могла их уловить, не могла понять на что ей намекает собственный разум, крича, что она уже слышала это слово и не раз.

Вместо этого Александра только молча наблюдала за тем, как ее лучшая подруга спешно собирает вещи, кажется, собираясь покинуть ее навсегда.

— Я ведь была готова за тебя умереть, Саш. Я даже позвонила Диме, когда Стас… Когда Стас сказал, что поймал тебя. Но ты… — она хмыкнула, и Александра не могла понять, чего было больше в этом звуке: горького сожаления о собственным словах или поступках Звягинцевой, — ты все испортила. Ты влезла, втянула в это Антона и Ростислава. Ладно, — она подняла голову, возведя взгляд к небу и словно что-то прикидывая, — Слава был мудаком, это не считается. Но Антон. У его па… охотника не язык, а помело. Уверена, уже весь филиал в курсе, что я элементалист, — Марьяна снова повторила это слово, выделяя его, словно оно что-то могло сказать Александре. — И не смотри на меня таким взглядом, ты прекрасно знаешь кто… — Ведьма резко замерла, медленно повернув голову в сторону Александры и глядя на неё округлившимися от удивления глазами. — О мой дух, — разделяя каждое слово, медленно отчеканила она. — Александра Звягинцева не знает чего-то об этом мире? Ха, я думала, меня уже ничем не удивишь.

Марьяна бросила рюкзак на пол и, схватив с вешалки кожаную куртку, тут же надела ее.

— Что ж, — она хлопнула себя по карманам, а затем вскинула палец, что-то вспомнив, и, подскочив к Александре, схватила с тумбочки ключи, — было очень приятно увидеть тебя напоследок, правда. Возможно, если духи позволят, мы еще свидимся. Сомневаюсь, конечно, но… чем духи не шутят, да? — Марьяна улыбнулась.

Щеки Александры все еще горели. Марьяна отчитывала ее, как провинившегося школьника. Разве что не выставила к доске перед всем классом и не зачитала все проступки Александры Звягинцевой, чтобы народ знал своих героев. Кажется, ей действительно не стоило приходить сюда, но… не увидеться с Марьяной Александра просто не могла.

Улыбка Марьяны на этот раз была тёплой и домашней. Ведьма смотрела на Александру знакомым взглядом, не метала в ее стороны молний, а затем резко подалась вперёд и оставила на ее губах мягкий поцелуй, слегка прикусив нижнюю губу.