Маловероятное. Эпизод 4: Прикладная мозгошмыгология

Рольф дернулся.

— Прекратите мне угрожать, — буркнул он. — В конце концов, вы находитесь в нашем доме.

— А ведь он прав, — спокойно, но всё же мрачно сказал Ньют, обращаясь к своему внуку. — Тебе действительно лучше рассказать всё, что знаешь. Возможно, проблему удастся разрешить до того, как она станет необратимой.

Рольф откинулся на спинку кресла, Снейп счел это знаком того, что первая победа одержана.

— Что ж, кое-что необычное действительно произошло, — обреченно начал Рольф. — Поначалу наш разговор с Луной шел спокойно, я честно старался держать себя в руках. И, в общем-то, поначалу это мне удавалось. Но ее демонстративное спокойствие, равнодушие к аргументам… в какой-то момент — примерно на третий день нашего общения — я сорвался и начал обвинять её. Пожалуй, я слегка переступил черту, перешел на личности. Да, я был не прав, и она справедливо обиделась. Или, возможно, Луна пыталась доказать мне свою точку зрения… я не могу сказать точно, что произошло. В какой-то миг я просто… потерялся. Потерял себя, самосознание, мысли и чувства, которые когда-либо у меня были. Я их потерял, но в то же время они были со мной — сразу, одновременно. Они приходили и уходили, будто умирая и возрождаясь. Не могу сказать точно, что именно происходило и сколько это длилось. Я знаю лишь, что когда все прекратилось, мне было очень плохо. Меня тошнило, болела голова, и, кажется, я потерял сознание… или просто уснул. Предполагаю, что прошло несколько дней… но не могу сказать, то ли мой мозг был болен несколько дней, а я потерял сознание на несколько минут, то ли я провел в безумии минуты, а потом проспал несколько дней. Факт в том, что как только я окончательно пришел в себя, я ушел от Луны и вернулся домой. С тех пор я пытаюсь осознать, что произошло. Лавгуд утверждает, что наслала на меня мозгошмыгов. Я же не знаю, что и думать. Я не испытывал ничего подобного в своей жизни ранее. Ощущения частично совпадают с тем, что Луна описала в своей монографии, но совпадают лишь по качеству, по силе они существенно превосходят то, на что, согласно книге, способны мозгошмыги.

Снейп нахмурился, прикидывая, совпадает ли описание Рольфа с тем, что переживал Джереми Уэббер. Что ж, если его разум был поврежден аналогичным способом, то картина должна была быть вполне сопоставима с той, что показала ему Грейнджер: остановившийся взгляд, человек отсутствует и ни на что не реагирует.

— Мистер Скамандер, есть ли у вас возможность сбросить эти ваши воспоминания в омут памяти, чтобы я мог с ними ознакомиться?

— Вряд ли. Это не воспоминание, которое можно передать образами, а скорее ощущение… всего и сразу. Мешанина всего, что я когда либо видел, помнил, думал, знал. Мозгошмыги питаются мыслями, — продолжил он, слегка помедлив. — Если Луна действительно натравила их на меня — то да, они заставляли меня думать и питались тем, что было у меня в мыслях.

— Как же она потом избавила вас от них? — спросил Снейп.

— Я не знаю. Луна утверждает, что может ими управлять.

— Почему другие этого не могут?

— Возможно, они просто не пытались. А может, их действительно не существует, и вы правы, мистер Снейп, это была какая-то другая магия, которой я пока не знаю.

Повисла довольно долгая пауза, во время которой Снейп размышлял, как можно исправить ситуацию, и достаточно ли этой информации, чтобы связать Лавгуд с Джереми Уэббером.

— Когда вы вернулись домой, мистер Скамадер?

— По-моему, это был четверг, — сказал Рольф.

— Среда, вторая половина дня, — поправил его Ньют.

Рольф пожал плечами, будто такая ошибка его вовсе не удивила.

— Действительно, вечер среды.

Снейпу было известно, что Уэббер оказался в больнице в четверг. Некоторое время могло понадобиться Лавгуд, чтобы попытаться исцелить его самостоятельно, отсюда и такая разница во времени.

Что ж, пора было навестить Лавгуд еще раз. Похоже, она все-таки знала больше, чем пыталась показать, о том, что случилось с Джереми Уэббером. И на этот раз Снейп заставит её отвечать на вопросы, для её же блага и для блага магглов, которые, судя по всему, стали для неё подопытными кроликами.

— Что ж, мистер Скамандер, благодарю вас за информацию. Вы поступили разумно, рассказав всё мне. Пожалуйста, не беспокойтесь, и если вспомните что-либо ещё, обязательно сообщайте.

Оставив растерянных хозяев в гостиной и не дожидаясь, пока его проводят, Снейп покинул дом магозоологов и зашагал по окружавшей их дом степи, размышляя.

Вернуться к Лавгуд прямо сейчас и потребовать объяснений? Какой будет её реакция? Она испугается, начнет сопротивляться, может позвать на помощь. Маглы запаникуют, вызовут полицию. Можно предварительно накинуть на дом магглоотталкивающие чары, но Лавгуд могла заранее наложить защиту на дом, чтобы никто кроме неё не мог наколдовать ничего подобного. Но всё же придётся рискнуть. Девчонка ввязалась в серьёзную беду, и в её же интересах как можно скорее это исправить, понимает она это или нет.

Снейп поглядел на часы. До ужина в Хогвартсе оставалось чуть больше часа. Имеет ли смысл возвращаться в замок, советоваться с Грейнджер, изучать писанину Лавгуд, прихваченную у Скамандеров? На это не было времени, а Снейп сказал Рольфу чистую правду: чем больше проходит времени с момента повреждения мозга, тем меньше шансы на полное выздоровление. Возможно, для Джереми Уэббера один или два дня ничего не решат, он и так уже провёл в нынешнем состоянии почти пять суток. И все же… все же… нет, раз уж Снейп взялся за это дело, он предпочел бы сделать всё как можно более качественно.

Снейп аппарировал к дому Лавгуд, на этот раз настраивая себя на куда как более решительное и агрессивное поведение.

Снейп любил оборотное зелье уже за то, что оно позволяло узнать человека с разных сторон. Он мог изучить манеру общения других людей с интересным ему субъектом, принимая его личину; он мог понять отношение человека к окружающим, притворяясь любым из них. И это уже не говоря о физиологической стороне вопроса. Давным-давно, еще в школе, он провел забавный эксперимент. Он бы ни за что в жизни не признался в этом Лили, но еще в начале пятого курса он сварил оборотное зелье и бросил туда её волос, пока сама она лежала в Больничном крыле. Это было чистым везением, что его авантюра удалась, и никто не заметил подмены. Было забавно пообщаться с Люпином, Эйвери, профессорами и даже Джеймсом Поттером. Велико было искушение раз и навсегда отвадить Поттера от Лили, но Снейп понимал, что не мог сделать это, не вызвав подозрений.

Теперь же, увидев, как разительно отличается реакция Луны Лавгуд на Персиваля Уизли и на него самого, Снейп вспомнил тот самый свой эксперимент. Если Уизли Лавгуд встретила приветливо и без колебаний впустила в дом, то, увидев своего бывшего профессора, Лавгуд заметно стушевалась и замерла в ступоре.

— Э-э… Добрый день, профессор Снейп.

— Здравствуйте, мисс Лавгуд. Мне надо с вами поговорить. Очень серьёзно. И это срочно.

— Э-э… хорошо, — сказала она, но даже не подумала впустить его внутрь.

— Я могу войти? — твердо спросил Снейп, демонстративно хмурясь и уже заранее начиная запугивать Луну. Это был самый эффективный способ добиться того, что ему было нужно в кратчайшие сроки.

— Да, пожалуйста, проходите, — сказала Лавгуд, но, опять-таки, даже не подумала уйти с прохода.

Снейп раздражённо вздохнул, и лишь через несколько секунд девчонка сообразила, что от неё требовалось. Она освободила проход, явно озадаченная.

Возможно ли, что на неё не подействовал Обливиэйт, и она запомнила разговор с «Персивалем»? Вряд ли. Снейп привык доверять своей магии и был уверен, что сотворил волшебство верно. Но, возможно, Луна изначально разоблачила в «Уизли» его? Такое могло быть. Впрочем, рассуждать об этом не имело смысла. Не важно, узнала ли она его и помнит ли о разговоре. Вопрос лишь в том, какое отношение она имела к Джереми Уэбберу, и смогут ли они ему помочь. Поняв, что Лавгуд вовсе не собирается приглашать его в гостиную и угощать печеньем, Снейп скрестил руки на груди и начал разговор прямо в коридоре.

— Мисс Лавгуд, из достоверного источника мне стало известно, что вы можете быть причастны к болезни Джереми Уэббера.

— Я… профессор Снейп, я… — в её странных глазах явственно читался страх. — Я не знаю, о чем вы говорите. Кто такой… Джереми Уэббер?

— Это тот человек, которого вы несколько дней назад доставили в клинику святого Мунго и сказали, что встретили его в Оттери-Сент-Кечпоул, хотя на самом деле он был здесь, в Ньютонморе. Он сотрудник Отдела Тайн, и он приезжал сюда, чтобы расследовать перепады интеллектуальных способностей у жителей. Возможно, даже наведывался к вам, потому что вы — одна из немногих волшебников в округе. А теперь он лежит в больнице святого Мунго с очень странными симптомами, которые не так давно испытал на себе Рольф Скамандер. Чего ради, мисс Лавгуд, вы бы лгали, если бы не имели никакого отношения к его нынешнему состоянию?

Часть из того, что сказал Снейп, было его домыслами, но вполне вписывающимися в картину. Если он прав — Лавгуд расколется очень быстро, если нет — есть шанс хитростью заставить её откорректировать историю, сыграв на её любви к истине, какой бы та ни была.

Лавгуд несколько раз тяжело вздохнула, и Снейп буквально видел, как её страх перерастает в решительность. Интересно, что эта девчонка задумала? Что, станет сражаться с ним и попытается стереть ему память? Это было бы забавно.

— Вам лучше не юлить, мисс Лавгуд, — сказал он. — Джереми Уэббер в очень тяжелом состоянии, и чем быстрее мы ему поможем, тем больше у вас шансов избежать наказания. Просто поверьте, лучше бы вам раскрыться передо мной, чем перед мракоборцами. Вы же не хотите, чтобы ваш друг Гарри Поттер пришел и арестовал вас? Поверьте, мисс, ему это будет не более приятно, чем вам.

Возможно, он слишком поторопился, может быть, имело смысл подойти к вопросу более деликатно или хотя бы подготовить девчонку к такому повороту. Но сказанного не вернёшь, Луна явно растерялась, и вряд ли вообще соображала, что делает. Снейп не заметил ни движения палочкой, ни артефактов, ни зелий, которые могли быть распылены в воздухе. В какой-то момент он просто ощутил давление на свой разум и какой-то подозрительный, ни с чем не сравнимый хаос в сознании. Нечто атаковало его мозг, пытаясь высосать мысли, вытянуть их на поверхность, чтобы в образовавшемся в глубине вакууме всё с большей скоростью рождались новые идеи. Отчасти это было похоже на легилименцию, но если при проникновении в сознание мысли никуда не исчезали, а просто концентрировались на нужной идее, то теперь Снейп чувствовал, что не может сосредоточиться ни на чём. Едва появлялась какая-то мысль — она тут же исчезала, на её месте появлялась новая, и так раз за разом, а потом снова по кругу…

— Что вы творите?! — воскликнул он, не без труда сосредотачиваясь, выхватывая палочку и направляя на Луну.

Она запаниковала ещё сильнее и отступила на несколько шагов. Лавгуд явно не ожидала, что он сможет ей противостоять. Никто из предыдущих жертв не мог. Снейп подумал, что, возможно, это всё же был какой-то вид ментальной магии сродни легилименции. Он мог ей сопротивляться, но был несказанно рад, когда давление прекратилось: надолго бы его точно не хватило.