Спасение Петрова и Карпова

В ожидании клиента

День Напоминания Петров старался проводить дома, в одиночестве. Работать в этот день было глупо, он сидел в кресле, вспоминал, что сумел сделать за прошедший год, и пытался составить план на оставшееся будущее.

Но на этот раз все пошло наперекосяк. К Петрову за помощью обратился советник из Института Спасения, который именно в День Напоминания умудрился столкнуться с чем-то настолько странным, что не смог самостоятельно найти удовлетворительное объяснение своему наблюдению. Надо полагать, что в Стандартной модели не обнаружилось правильного ответа.

Предупреждение инопланетян о Конце Света в один момент уничтожило земную науку и сделало любые фундаментальные исследования бессмысленными. У людей, которых совсем недавно называли учеными, осталось одно занятие — искать способ спасения хотя бы крошечной части человечества. Вот почему Академию наук переименовали в Институт Спасения. Остальным землянам было предложено искать подходящие способы развлечения, чтобы скрасить ожидание неминуемого конца. Наверное, Петров отныне единственный человек на планете, который выбрал для развлечения занятие фундаментальной наукой. А что такого? Занятие не хуже любого другого. Жаль, что люди из Института Спасения не последовали его примеру.

И вот он сидел в кафе и ждал встречи с человеком, почему-то считавшим, что только Петров способен помочь ему разобраться в ситуации, с которой не сумел справиться он сам. Не потому, что глуп, нет-нет, скорее всего, новый клиент относился к узкой, но перспективной категории людей, которым именно избыток ума не позволяет решать некоторые отвлеченные задачи. Им мешает прекрасное образование, отличная репутация в сообществе советников и, главное, высокий пост, который они занимают в Институте Спасения. Петров объяснял это довольно часто встречающееся явление тем, что у них срабатывает особый фильтр, тупо отбрасывающий любые идеи, которые можно посчитать «ненаучными», то есть отличающимися от общепринятых догм и представлений. Однако встречаются среди советников и менее стойкие люди, нервные. Встретившись с чем-то непонятным, они испытывают странное раздражающее неудобство, будто потеряли что-то неуловимо крошечное и незаметное, но полезное. Именно эти советники, немного помучившись, обращаются к Петрову.

Петров считал таких людей своими самыми лучшими клиентами. Они приходят за разъяснением к парню, о котором известно только то, что ему наплевать на мнение самых авторитетных корифеев. И решаются на такой смелый поступок только потому, что понимают — никто другой им помочь не сможет. Петров видел, что клиентам нравится слушать, как Петров без опасений произносит слова, которые им произносить не положено по долгу службы. Они ожидали, что Петров поможет им понять то, что им запрещено знать. Как малые дети, честное слово. Так, наверное, относятся к «народным целителям» больные люди, которым отказала в помощи официальная медицина.

Каждого нового клиента Петров честно предупреждал, что им не следует рассчитывать на его помощь, но они не верили. Считали Петрова лжеученым, циником, болтуном и проходимцем, но ждали от него чуда. Это было по-настоящему трогательно.

Петров понимал, что никогда не станет для них своим. Впрочем, он и сам не горел желанием вернуться в Институт, стать обычным советником и обзавестись пресловутым фильтром. Наука для Петрова была всего лишь одним из способов познания мира. А познание — так он считал — не может управляться специальным социальным учреждением. Даже таким важным и необходимым как Институт Спасения.

Наверное, об этой крамоле узнали начальники, и Петрова без лишних объяснений выставили из Института. Прошло два года. Все чаще стали происходить события, которые нарушали причинно-следственные связи. Петров связывал эти проявления с приближающимся Концом Света. Чего-то подобного обязательно следовало ожидать. Людям из Института хотелось, чтобы со всеми этими неприятными чудесами разобрался чужой, которого легко можно будет обвинить в невежестве и некомпетентности. Петров подходил для этой роли наилучшим образом, потому что ему было наплевать на чужое мнение.

Почему он соглашался встречаться с этими людьми? Да потому, что сам выбрал такую работу — разбираться с ошибками умных людей. Во-первых, Петров был очень любопытен, а во-вторых, считал, что анализ ошибок интеллектуалов — отличный способ познания. Он хотел знать, как на самом деле устроен мир. Ему не хотелось верить в то, что кроме него не осталось людей, которые бы считали познание достойной работой. Однако таких энтузиастов он давно не встречал. Народ волновало только одно — личное выживание. Его клиенты искренне не понимали, зачем нужно добывать знание, если оно никогда не пригодится в реальной жизни? Петров отвечал одинаково: это всего лишь моя прихоть, не направленная на получение выгоды, хочу и занимаюсь, разрешения ни у кого спрашивать не собираюсь.

Иногда Петров терял контроль над собой. Думал, что стоит попробовать спасти человечество. Почему бы не попробовать, если тебя просят об этом, и ты знаешь, как это сделать. Но вовремя останавливался, потому что это был бы подлый обман. Петров не знал, как спасти человечество, и сомневался, что это возможно. Он честно признавался в этом, но никто не верил. Но ему до этого не было никакого дела. Не он бегал в поисках новых случаев нарушения причинности, клиенты сами к нему приходили и охотно делились своими проблемами. Некоторые случаи были по-настоящему необъяснимы и загадочны. Но самое удивительное — несмотря на то, что Петров пока еще не помог ни одному из своих клиентов, по крайней мере, так он думал, меньше их не становилось. Он объяснял этот эффект только тем, что озабоченные своими проблемами люди действительно чувствуют необъяснимое облегчение после встречи с ним.

Вот и сегодня ранним утром позвонил очередной попавший в неприятную ситуацию советник и попросил о встрече. Петров честно его предупредил, что работа, которой он занимается, не предусматривает помощи клиентам, так что рассчитывать на него не следует. Новый клиент ответил интересно: «Это неважно!» Это было неожиданно и красиво.

Петров не был лично знаком с этим человеком. Точнее, он слышал о его существовании, но встречаться не приходилось. Он знал лишь то, что Филимонов ведущий советник из Института Спасения. Большой человек, при должности, но чем конкретно занимается, постороннему человеку понять трудно.

А вот о Петрове Филимонов наверняка слышал. Вряд ли что-то хорошее. Должно было случиться что-то по-настоящему странное, чтобы советник такого уровня обратился за помощью к человеку, изгнанному из Института за вредные идеи. Впрочем, Филимонов ничем не рисковал. Всем было известно, что Петров никому не отказывает и лишних денег не берет. А в случае неудачи (естественно, с точки зрения Института Спасения) Филимонову будет приятно сознавать, что дело провалил не он, а давно разоблаченный Петров. Есть люди, которым крайне важно не признавать себя проигравшими при любых обстоятельствах. Кто угодно может опозориться, только не они. Петров, конечно, знал об этой особенности касты советников — сваливать свои ошибки на других, но относился к этому с иронией, потому что испортить его реноме еще больше они не могли, даже если бы занялись этим специально.