Ящик с костями

Глава 47

Когда полицейский побежал за Ллойдом, Рэймонд воспользовался шансом и припустил что есть духу. Он несся через заросли, словно дикий вепрь, учуявший запах падали, и на полной скорости влетел в старую «коробку для пилюль», остановившись за мгновение до того, как свалился бы со ступенек головой вперед. Он перепрыгивал через две ступеньки и, не рассчитав, пропустил одну, проехавшись по оставшимся. Упав и больно ударившись правым бедром – все-таки ему было шестьдесят семь, – он нащупал в кармане пробку. Слава богу, она была на месте. Он бы выглядел полным идиотом, если бы сам напоролся на нее.

Рэймонд встал и стал искать в другом кармане фонарик. Бедро болело после падения. Где он? В туннеле было темно: либо дверь в озерную комнату закрыта, либо кто-то выключил свет. Мужчина проверил карманы, но фонарика там не было. Наверное, он оставил его дома или выронил при падении. Рэймонд уже бывал раньше внизу без фонаря – он не боялся потеряться, ведь туннель мог вывести только в одно место, – но это было еще до того, как Проныра стал шнырять здесь. Теперь тьма пугала.

Двигаясь на ощупь вдоль стены туннеля, Рэймонд шел вперед так быстро, как только мог. Ходьба в полной темноте нервировала его, и мужчина сосредоточился на текущей задаче. Тогда, много лет назад, он не сумел спасти Грегори и медсестру Эбботт, но, возможно (всего лишь возможно!), он сможет спасти Конни. Его сердце бешено колотилось. Однажды ему было так же плохо после сэндвича с тунцом, и теперь он жалел, что съел пачку бисквитного печенья. Рэймонд беззвучно рыгнул и скривился от горького привкуса апельсинового джема.

Он медленно продвигался вперед по туннелю. Мужчине показалось, что темнота впереди как будто стала немного другой. Он понял, что дверь в озерную комнату открыта: мрак впереди был еще гуще, чем в туннеле. У двери он прислушался, пытаясь уловить признаки чужого присутствия, но стояла оглушающая тишина.

– Конни? – прошептал он, нащупывая выключатель.

Когда зажегся свет, глазам понадобилось несколько секунд, чтобы привыкнуть к нему, но вскоре Рэймонд понял, что здесь никого нет. Дверь, ведущая к декоративным руинам, была открыта, и живот мужчины скрутило от ужаса. Он опоздал? Рэймонд заметил, что стол был отодвинут к стене. На полу он увидел следы. Подойдя поближе, он заметил там несколько капель крови и что-то еще, что-то бледное. Он наклонился и, присмотревшись, отшатнулся. Это был зуб – или, по крайней мере, часть зуба. Вряд ли Конни могла выбить кому-то зуб, и в его голове пронеслась тревожная мысль: Проныра. Рэймонд взглянул на открытую дверь в туннель, ведущий к руинам, и понял, что выбора у него нет, – и неважно, бродит ли тут Проныра… Он зажег свет в туннеле и двинулся по овальному проходу. Лампы над головой тихо гудели, а он все шел вперед: сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, пока наконец не перешел на бег. Его шаги эхом отдавались от металлических стен. Рэймонд не хотел оставаться здесь ни на секунду дольше, чем требовалось.

Добравшись до декоративных руин, он вдохнул свежий холодный воздух. Ворота, к счастью, были открыты. Он стоял на пороге, тяжело дыша; при каждом выдохе у него изо рта вырывались продолговатые облачка пара. Сердце бухало в груди, бедро болезненно пульсировало. Рэймонд дико озирался в поисках Конни, проклиная себя за потерю фонарика. Внезапно он заметил на снегу свежие следы. С реки наползал холодный туман, но слева от себя он мог рассмотреть сквозь густую белую дымку тусклое сияние. Он засунул руку в карман и осторожно снял пробку со шляпной булавки, украшенной жемчужиной, а затем пошел по видневшимся на снегу следам. Через несколько футов следы стали другими: было очевидно, что здесь кого-то тащили, и Рэймонд осознал, что нельзя терять ни минуты. Он ускорил шаг, крепко сжимая в руке булавку и держа большой палец на жемчужине.

По дороге он думал о Ллойде, выбежавшем из зарослей. Он не был похож на человека, который совершил что-то плохое и получил от этого удовольствие – скорее, на человека, у которого забрали награду. Насколько знал Рэймонд, только один человек мог это сделать.

Пока он бежал, истина начала просачиваться в его сознание, словно шоколадный мусс, стекающий по приготовленным на пару пудингам миссис Муир. У него возникло ощущение приближающейся развязки. Только один человек мог помешать Ллойду сделать то, что он хотел. И этим человеком был отец Ллойда.