Altera fabula

— А сам-то!

— Они чужаки в нашем мире!

— Волшебные существа тоже чужаки…

— Нет, они же свои, волшебные.

— Не хочешь сказать об этом гоблинам лично? Или великанов предпочтешь порадовать?

— Но… нет, где были мои мозги?!

— Ну это ты у себя спроси.

— Меня вообще-то отец к Лорду привел!

Разговор продолжался долго — им было о чем подумать очистившимися от влияния, теперь уже окончательно, головами. И думы эти были…

Да вы и сами понимаете.

В какой-то момент в одной из камер к разговору начал прислушиваться крупный черный пес. Вскоре он обернулся и вступил в разговор, кляня и обвиняя всех подряд, чем немало удивил всех, кто его слышал.

А через несколько дней Сириусу Блэку пришлось удивляться самому — как раз к этому времени Альбус Дамблдор — настоящий добрался до еще одной серии секретных записей своего предшественника, который паранойей не страдал, а по-видимому, наслаждался, и весьма часто. Блэка извлекли из Азкабана и отправили прямиком в Мунго — лечить беднягу пришлось много, долго, так что когда тот вернулся в дом на Гриммо, его ждал немаленький сюрприз. То есть два сюрприза: портрет матери и обязанности последнего в роду волшебника.

Немного забегая вперед, скажем, что «настоящий крестный» у Гарри Поттера появится лишь через год после его совершеннолетия, когда он закончит Хогвартс. И как все это будет — еще вопрос… тем более, что Сириус Блэк к тому времени очень сильно изменится как личность, и вовсе не за лето. Быть главой рода Блэк, пусть даже состоящего из единственного человека — это не шуточки. А если еще именно это, по многочисленным прогнозам колдомедиков и нумерологов, должно было помочь восстановить психику (и таки помогло), то деваться Сириусу было совершенно некуда. Да и незачем — воевать больше было не с кем, разве что с самим собой.

Кстати, именно это (точнее, объявление в «Ежедневном Пророке» о том, что несправедливо осужденный Сириус Блэк стал главой рода Блэк, получил «отступные» от Министерства и проходит лечение в одной из лучших клиник на континенте) стимулировало еще одного последнего оставшегося от когда-то весьма известной семьи полукровку пройти ряд непростых действий и все же заполучить для себя наследство рода, глава которого когда-то вычеркнул из своей жизни свою единственную дочь. Вы, конечно, догадались, о ком речь. Северус Снейп стал все же главой рода Принц — в память о предках, какими бы они ни были. Тут была и доля мести, а потом и благодарность — Принцы накопили немало полезнейшей информации, в том числе по менталистике и зельеварению, а Северусу и его растущему и пытливому подопечному это было крайне полезно.

Самым же удивительным было то, что главенство над родом, а может, и не только оно, все же смягчило «злобного гения подземелий», и компания его воспитанника уже во время Рождественских каникул бодро и радостно носилась на метлах по поместью, падала во все мало-мальски приличные сугробы, изображала снежных ангелов на каждой тропинке, лезла во все комнаты, подвалы и чердаки, короче говоря — вполне вольготно чувствовала себя даже когда им приходилось отчитываться о том, что невзначай обнаружили, перед хозяином.

— Может, мне вам начать приплачивать? — ехидно спросил Северус у Гарри, когда компания обнаружила наполовину заваленный подземный ход, который заканчивался порталом в — кто бы мог подумать — Запретный лес, но не тот, что был при школе, а вообще непонятно где.

— Да вы что, профессор! — возмутилась вся честная компания дружным хором.

— Что может быть прекрасней приключений в старом замке… — мечтательно произнесла мисс Грейнджер.

— Особенно когда ты составляешь его зачарованную карту, — ухмыльнулся Драко Малфой.

Да, компания воспитанника «самого ужасного профессора» теперь являла собой полный набор представителей всех факультетов. Кроме компании воронят — однокашников Гарри и четверки слизеринцев, которую все уже привыкли называть малфоевской, в нее входили сестрички Патил, а Парвати не могла не позвать свою подругу Лаванду. Лаванда, к общему удивлению, притащила Сьюзен Боунс с Хаффлпаффа и двух младших Уизли, которые от удивления вели себя едва ли не более чинно, чем Малфой-младший, когда тот старался пустить пуль в глаза, ну а потом и близнецам стало завидно…

Именно Фред и Джордж после дивных захватывающих каникул изобрели такое замечательное заклинание, которое моментально окутывало «очумелые ручки» задумавших шалость или просто незадачливых зельеваров ярким алым свечением, так что Снейп скоро и на уроках начал чувствовать себя немного спокойнее. Правду говоря, даже спокойнее, чем когда вся лихая компания гостила у него в доме, но признаваться в этом не собирался никому.

Жизнь становилась все более и более интересной — ему ли жаловаться? Разве что на то, что вдруг стал завидным женихом, но теперь у него было просто великолепное средство от слишком навязчивых дам. Много-много средств, если уж на то пошло. Один Гарри чего стоил. А если вся компания… Подумать только, при последнем приеме, который его вынудили устроить, дети решили использовать боггартов, которых в доме обнаружили немало, в качестве актеров «театра ужасов»!

Было смешно и грустно, когда потом одна из невест кричала «ридикулюс», наставив палочку на самого хозяина дома… Зато была прекрасная причина поговорить по душам с ее родителями, после чего те, конечно, предпочли забрать дочь и откланяться. Нет, такие дамы ему не нужны. И не такие — тоже. Может быть, когда-нибудь потом, лет так через… в конце концов, при длинной жизни волшебников у него, Северуса еще достаточно времени.

Он еще не знал, что именно его воспитанник представляет собой «пятую колонну» — Гарри хранил это в строжайшей тайне. Он уже не раз задумывался о личной жизни своего профессора — потому что — а кто еще об этом позаботится-то, не Дамблдор же?

Взрослые дамы ему довольно активно не нравились — ни одна, и про себя он называл их курицами, а потому задумался, не присмотреть ли нормальную девчонку… И уже пробовал подключить Гермиону — нет, ни в коем случае не в этом качестве, что вы! Чисто как консультанта. Увы, та могла только логически вывести, что оптимально было искать на Слизерине или на худой конец Рэйвенкло.

— А почему не Хаффлпафф? — спросил тогда Гарри. — Они заботливые…

— Ему это точно надо?

— Думаешь, ему надо такую же как он?

— Ой, да кто же его знает, Гарри? Уж точно не я! И вообще… он взрослый человек, как-нибудь сам разберется. Или ты в нем не уверен?

Гарри вздохнул, кивнул и решил… продолжить наблюдение.

* * *

— Да зачем тебе это? — удивилась Джорджина Дорин Гуссокл, когда ее любимая младшая сестра стала уговаривать ее встретиться с Дамблдором. — Чем меньше людей знают, что к чему, тем лучше! С чего ты взяла, что он достоин хранить этот секрет?

Миранда приложила все усилия, чтобы убедить сестру, и наконец выбила из нее согласие. И теперь на веранде сидело трое пожилых волшебников, глядя на весну, которая постепенно вступала в свои права в небольшом аккуратном саду, выдержанном в благородном истинно английском стиле.

Когда Альбусу рассказали все о мальчике по имени Том, ему тоже было что добавить — и, раз уж пошла такая откровенность, подкрепленная строжайшими взаимными обетами, признался заодно в том, к чему был причастен, а к чему — не был, а главное, почему. После того как старуш… простите, пожилые леди узнали о судьбе Геллерта Гриндевальда и о том, как Альбус все это время разгребал его художества, то весьма прониклись. Тем более потому, что этот Альбус всецело одобрил и их план по поводу Тома, и даже способы его претворения в жизнь.

Да, этим троим совершенно не были нужны ни психопаты, ни фанатики, ни просто упертые и неадекватные личности, а вот вырастить и воспитать еще одного достойного волшебника было вполне подъемной и даже приятной задачей. А будет ли он светлым, темным или серо-буро-малиновым — какая разница? Был бы человек приличный. Вон, некроманты какие полезные бывают!

Альбус растроганно глядел на сестер — подумать только, какие замечательные женщины! А ведь он мог даже не познакомиться со старшей сестрой, и это было бы ужасным упущением! Он встал и как мог галантно поднес к губам руку Миранды Гуссокл, своей старинной коллеги.

— Благодарю вас, прекрасные леди, — взволнованно начал он, но его весьма неожиданно прервали.

— Ну вот и все, Бусенька. — Миранда Гуссокл никогда не называла уменьшительно-ласково тех, кого не была готова считать самыми близкими, так что Альбус замер от неожиданности. — Закончились твои труды. Будешь увольняться али еще бородой помашешь?

Он смотрел на нее, распахнув глаза, как ребенок — он слишком ждал, когда сможет сам себе сказать, что — всё. Он сделал все, что мог и все исправил. А еще он понял, что никогда бы этого не сделал — просто не решился бы. А потому вдруг совершенно по-детски переспросил:

— Правда, всё?

Бабули Гуссокл дружно рассмеялись, Джорджина по-матерински погладила его по голове, а Миранда даже чмокнула в щеку. Альбуса Дамблдора давненько так не смущали. А если быть точными, то практически никогда.

А зря…

Недаром он зачастил в гости — и не к старшей сестре, что было бы логично, если бы он собирался все же присматривать за воспитанием нового волшебника, не доверяя полностью никому, а к младшей. Ну а что… Это ведь тоже очень важно, в какой компании встречать старость. Быть скучающей старой развалиной никто из них не собирался. А вот написать приличный исторический труд — да по новейшей истории, перебрасываясь друг с другом ехидными ремарками и даже кое-что включая в текст — это, представьте, тоже удовольствие.