Этот мир не выдержит меня. Том 2

— Я не хочу на неё давить, — сказал Марк.

Мне показалось, или разведчик слегка покраснел? Кто бы мог подумать, что бравый ветеран так быстро западёт на синекожую дамочку. Да и сама Барталомея, помнится, провожала его весьма заинтересованным взглядом...

Впрочем, всё это не имело значения. Марк был слишком хорошим профессионалом, чтобы позволить чувствам взять верх на долгом.

— И не надо давить, — произнёс я. — Просто попроси.

— Просто попросить? — Марк криво усмехнулся. — А если это не подействует?

— Если не подействует, тогда скажи Барталомее, что вместо неё в бордель отправиться Хоми.

Разумеется, я говорил несерьёзно. Хотя учитывая, каким большим «гурманом» был Вилли, чебурашка-переросток мог стать для него не самой плохой приманкой.

— Хоми — это существо, которое она прятала в клетке? — уточнил Марк, а затем, не дожидаясь ответа, произнёс: — Я выполню то, о чём ты просишь, но у меня есть условие.

— Слушаю.

— Поклянись, что сделаешь всё, чтобы Барталомея не пострадала.

— Клясться не буду, — я покачал головой. — Но изо всех сил постараюсь обеспечить её безопасность. Этого достаточно?

Марк недовольно поморщился. Мои слова явно пришлись ему не по душе. Однако ничего не поделаешь — в ходе операции никогда нельзя быть на сто процентов уверенным, что всё пойдёт так, как планируешь. А когда планы летят под откос, трудно гарантировать чью-либо безопасность.

И разведчик не хуже меня понимал это. Уже через секунду он развернулся и, не прощаясь, пошёл туда, где по моим прикидкам должна была находиться лавка Барталомеи. Я остался один.

Торчать посреди улицы в гордом одиночестве, смущая своим видом местных богатеев, было глупо.

На меня и так поглядывали редкие прохожие, а за стёклами окон виднелись настороженные лица слуг. Не стоило привлекать ненужного внимания. Тем более, меня здесь больше ничего не держало.

Я не знал, как выйти к трактиру, но в здешнем «мегаполисе» заблудиться не получится. Нужно просто идти вперёд.

Дома вокруг недолго поражали своей роскошью. Стоило свернуть на ближайшем перекрёстке, и всё сразу стало куда проще — трубы, как говорится, пониже, дымы пожиже... А вот людей, наоборот, прибавилось.

Улицы пестрили заинтересованными лицами, но лезть ко мне никто не спешил. И правильно. Я пока не был готов к встрече с фанатами.

Спустя четверть часа я вышел к площади и сразу увидел трактир. А рядом — толпу мужиков с кувшинами в руках. Они кучковались в группки по интересам и обсуждали мою скромную персону, не забывая потягивать пиво.

— Я слышал, он совсем пацан...

— Пацан — не пацан, какая разница? Главное, чтобы монеты башлял.

— Много ли пацан накомандует? Вот нюхнул бы он с наше...

Я не ожидал, что желающих завербоваться в отряд будет так много. Трактирщик ведь только вчера вечером пустил слух, а уже сегодня здесь выстроилась целая очередь. Что же, отдохнуть мне вряд ли удастся...

— Не верю я ему — поди, ублюдок он дворянский, которого к делу пристроить решили.

— И чего ты тогда припёрся? Вали отсюда! А серебришко твоё нам достанется!

— А ты кто такой, чтобы на мои деньги зариться???

— Ты щас узнаешь, кто я...

Стоило мне подойти ближе, как все разговоры тут же стихли. Больше полусотни мужиков разного возраста, разного роста и разного достатка уставились на меня. Я ответил спокойным, почти равнодушным взглядом.

Толпа — как дикий зверь. Ей нельзя показывать неуверенность или страх. Да и спину лучше не подставлять.

Мы играли в гляделки примерно полминуты, а затем я молча прошёл в трактир мимо ничего не понимающей «публики». Некоторые — видимо, самые борзые — попробовали высказать недовольство моим поведением, однако не преуспели в своём благородном начинании. Я просто проигнорировал их слова.

В зале трактира народу было немногим меньше, чем на улице. Однако здесь собрались не наёмники, а обычные городские забулдыги и пьяницы, которые, похоже, выбрали это место своей штаб-квартирой. И вот они-то поприветствовали меня как родного — одобрительным гулом и поднятыми кружками.

Приятно, что хоть кто-то тебя ценит и любит...

Услышав гомон, с кухни выглянул трактирщик. Здоровяк увидел меня, вытер руки о передник и помахал огромной ладонью.

— Уже девятый бочонок пива хлещут, — сообщил он довольным тоном, когда я приблизился. — Скоро жрать захотят.

Разумеется, речь шла о той компании, которая встретила меня у входа.

— Давно они там? — спросил я.

— Кто-то приходил, кто-то уходил, но большинство стоят с рассвета.

Я кивнул. Похоже, предложенная мной плата была настолько хороша, что люди готовы были ждать. А раз так, то пускай подождут ещё немного.

Свободных лавок в глубине зала не нашлось, но мне быстро уступили место, стоило только попросить. Я сел так, чтобы, видеть всё, что происходило на улице, оставаясь в тени.

Прежде чем идти в народ, необходимо немного «помариновать» будущих подчинённых. Не из врождённой гнусности, конечно, и не потому, что я вдруг почувствовал себя большим начальником — вовсе нет. Дело было совсем в другом.

Ожидание — это неопределённость, а неопределённость нервирует любого человека. Перед таким давлением одинаково бессильны и умудрённые опытом ветераны, и желторотые новобранцы. Устоять помогает только характер. И проверить его проще всего в условиях стресса.

Именно этим я и собирался заняться. Ожидание под палящим солнцем обнажит внутреннюю сущность собравшихся перед трактиром людей лучше любого детектора лжи.

Мне нужно было посмотреть, как наёмники станут вести себя теперь, когда увидели меня. И когда поняли, что набор должен начаться в самое ближайшее время...

Первые «дезертиры» появились уже через четверть часа. От толпы отделились пять человек — они молча отошли в сторону, а затем растворились на улицах города. Что же, всего хорошего — нам с вами не по пути.

— Не хочу под сопляком ходить, — сообщил ещё через пару минут какой-то патлатый детина и зашагал прочь от трактира.

За ним потянулось сразу человек десять.

Ничего удивительного в этом не было — более того, я ожидал, что мой возраст отпугнёт больше народу.

Мы, люди, не так уж далеко ушли от бабуинов, поэтому вопросы иерархии имели для нас серьёзное значение. Совсем не каждый мог пересилить себя и подчиниться молодому командиру.

Особенно когда этот командир не какой-нибудь высокородный аристократ, взращенный чтобы повелевать всяким «быдлом», а такой же простолюдин, как и ты сам.

— Жарко-о-о-о... — протянул кто-то из наёмников, спустя полчаса. — Долго ждать-то ещё?

— Кто знает? — спокойно произнёс худощавый мужчина лет пятидесяти с большими, будто бы удивлёнными глазами. У него единственного не было в руках кувшина с пивом. — Но какая разница? Лично мне спешить некуда.

«Трезвенник» держался хорошо — говорил размеренно, двигался плавно, не мельтешил, не дёргался, не суетился. Уверенный в себе человек, сразу видно.

Какой-то низенький, но крепкий мужичок с огромными, как у моряка Папая предплечьями, толкнул в бок своего соседа — молоденького румяного паренька лет двадцати.

— Сходи, — пробасил коротышка, — спроси, когда уже дело начнётся?

— Так Висельник не велел заходить, — робко возразил парень. — Он сказал ждать здесь, а в трактир не соваться...

— А я сказал тебе сходить и спросить.

Коротышка оскалился, нагло глядя в глаза своему собеседнику. Тот покраснел ещё сильнее, но с места не сдвинулся.

— Не пойду! — голос паренька дал петуха. Однако он явно не собирался выполнять чужих распоряжений.

И это было правильно — коротышка не являлся его командиром. Пока что все они просто наёмники и равны друг другу по статусу.

— Ты бесстрашный или тупой?

— Отстань от пацана, Ворс, — негромко попросил «трезвенник». — Или ты хочешь, чтобы Висельник его прихлопнул?

Коротышка, которого звали Ворс, мерзко заржал, но отошёл от румяного парнишки. Похоже, «трезвенник» пользовался среди собравшихся определённым уважением.

— Слыхали, братва? — голос подал сутулый мужик с чёрными злыми глазами. — Феликс-то этот Висельника в размене сделал...

— Слыхали, кто же не слыхал? — ответили из толпы.

— Я думаю, враньё это, — низким грудным голосом сообщил статный мужчина среднего роста.

Холёный, с короткой ухоженной бородкой, он выделялся дорогой одеждой и надменным взглядом. Честно говоря, было странновато видеть столь важную птицу в числе наёмников. Не думал, что такого «мажора» заинтересует предложение повоевать с бандитами.

— Да как враньё, када стока народу видало? Свалился Висельник аки подкошенный!

Слова какого-то тощего и слегка оборванного мужичка были поддержаны одобрительным гомоном. Похоже, о моём «подвиге» знали все без исключения.

— А я всё равно думаю, что враньё, — хмыкнул «богач». — Не мог сосунок его победить. Это не-воз-мож-но!

Последнее слово он произнёс по слогам. Видимо, для большей убедительности.

— Вряд ли это враньё, — рассудительно заметил «трезвенник». — Слишком много людей видело размен, и все говорят одинаково.

— Людей? — скривился «мажор». — Разве то люди? Но мне плевать, я всё равно проверю сосунка, и мы посмотрим, каков он. Может, и воевать ни с кем не придётся... Может, если хорошенько потрясти, монеты к нам сами в руки посыплются...

Большей части наёмников эти слова не понравились — они даже немного отошли от болтуна, неодобрительно покачивая головами. Будучи профессиональными солдатами удачи, они не хотели губить репутацию, участвуя в ограблении нанимателя.

А вот парочка «пассажиров», одетых в потрёпанные кожаные тужурки, наоборот радостно захохотала. Похоже, идея «мажора» пришлась им по душе. Думаю, такой комапашке не место в наших стройных рядах. Мы собирались отчистить округу от бандитов, а не наплодить новых — так что с этими «товарищами» придётся попрощаться.

— Нехорошо сказал, — «трезвенник» выразил общую мысль. — Даже плохо.

— Не гунди, — отмахнулся «мажор». — И не бойся. Я просто немного поиграюсь с сосунком...

— Ты, главное, не проиграй, — с лёгкой иронией в голосе сказал «трезвенник». — А то всякое бывает.

«Мажор», услышав эти слова, покрылся красными пятнами и выпучил глаза. Похоже, тема проигрыша отозвалась в его сердце какими-то неприятными воспоминаниями.

Я прекрасно понимал, что проверки на «вшивость» не избежать. Это обычное дело в мужском коллективе.

Пусть мне удалось заслужить определённый авторитет, но сама наша природа вынуждала ставить под сомнение любые авторитеты. Особенно такие скороспелые, как мой.

В общем, раз уж меня всё равно собирались проверять на прочность, стоило совместить «приятное» с полезным. И силу продемонстрировать, и от лишних людей, не вписывающихся в наш ансамбль, избавиться.

Я выждал ещё немного, но больше ничего значимого не произошло. Лишь один наёмник не выдержал солнцепёка и ушёл, однако его место тут же заняли сразу несколько новичков. Что же, пора действовать.

Я поднялся с лавки, заглянул на кухню, где колдовал трактирщик, и перекинулся со здоровяком парой слов. Тот коротко рассказал мне о «мажоре», которого звали Альтиф, а затем предложил помощь в его усмирении, однако я отказался. Нужно было разобраться с проблемой самому, без привлечения посторонних.