Инсомния-5

Он навалился на тварь всем весом, пытаясь повалить того на землю, но не вышло. Тогда Архангел охватил черную тушу своими крыльями, словно скорлупой. В ответ Колосс уже начал оплетать сияющего эгрегора черными путами, а затем и лупить единственной лапой.

Такое чувство, словно он пытался не оторвать прилипшего противника, а наоборот, вбить того глубже в себя, окончательно поглотив. И ему это удалось. Только вот в следующее мгновение его грудь разорвалась изнутри сияющей вспышкой.

Колосс взревел и от этого звука внешняя стена города пошла трещинами. Земля под ногами задрожала, а тела тварей забились в пертурбациях. Маленькая надежда забилась в моей груди, но быстро сошла на нет.

В центре туши Колосса медленно тлело багровое пятно, но его свет быстро гас под бесконечными потоками вытекающей скверны. Архангел исполнил свою сильнейшую атаку — самопожертвование. Нет, он не умер, все-таки это эгрегор. Просто вернулся в мир грез на долгую спячку.

А Колосс… Ублюдок остался с одной рукой, с развороченной грудью, обливающийся скверной, но все еще живой. Смертельно раненный. Но живой.

Я взлетел в небо и замер напротив него. Добить. Надо добить ублюдка, пока он не регенерировал. Я уже видел, как тварь начала уменьшаться в размерах, будто бы оплывая, но при этом ее раны постепенно затягивались.

И словно на мои мысли пробудился кусочек памяти. Может получиться. Есть крохотный шанс. Если не выйдет, то все. Но я хотя бы буду знать, что попытался.

И я раскрыл свой источник, выпуская наружу весь оставшийся эфир. Весь до последней капли. Так, что Вруму пришлось подхватить мое тело, а Скаю взять на себя защиту. Даже накинутый сон слетел.

Вместо всего этого вокруг меня взвилось облако пепла. Он закружил вихрем, вбирая в себя частички с поля боя. Каждая огненная саламандра, каждый пожар, каждый взрыв на поле боя. Все это порождало пепел, который я сейчас собирал, словно магнит.

И когда концентрация достигла предела, я поднял руку. Облако послушно взвилось в воздух, обретая форму, а затем и плотность. Пепел стягивался, сжимался, оплетаемый моим эфиром. До тех пор, пока в небе не возник гигантский сияющий серый меч. Я с трудом смог повернуть его острием в сторону Колосса.

Сейчас я висел в воздухе на уровне его глаз, а меч возвышался над моей вытянутой рукой в десяти метрах. В последнее мгновение я посмотрел в черноту глазниц Колосса, но не увидел там вообще ничего. Просто марионетка.

— Меч Пепла…

… рухнул вниз, повинуясь движению моей руки. Это не было похоже на удар. Скорее это было падением гильотины. Колосс успел задрать голову, наблюдая за приближением серого лезвия. И когда оно коснулось его, мое сердце пропустило удар.

Но в следующий миг черная плоть поддалась, брызнув скверной в разные стороны, а лезвие продолжило свое падение. Пепельный меч разрубил израненную тушу надвое, лишь немного не дойдя до земли и завязнув в туше. Архангел разорвал его плоть, а я просто завершил начатое.

Но сколько же сил мне на это потребовалось? Все. Врум бережно и мягко начал управлять векторами гравитации, ведя меня к воротам замка. Эфирное истощение сказалось и на физическом теле. Боли практически не было, но ощущение такое, будто из меня вынули стержень и даже спину разогнуть стало трудно.

Я пролетал над полем боя, усеянном человеческими телами, плавающими в черном озере слизи. С падением Архангела пропало и его благословение, так что нашим пришлось отступать. Сейчас ловцы и их сновидения из последних сил пытались отбить натиск и закрыть ворота.

У них это почти получилось. Когда я пролетал над стеной, то видел, как группа ловцов оставалась с той стороны, сдерживая натиск тварей. Они то ли не успевали войти в закрывающиеся створки, то ли и не собирались. В любом случае, это просто очередная жертва, отданная в этом бою. Еще один кирпичик в детскую стену, которая неспособна остановить поток.

Когда я буквально упал в руки целителей, то даже глаза держать открытыми было трудно. Меня усадили прямо на землю, возле какого-то здания. В рот запихнули что-то мягкое, на вкус как манго.

Я с удивлением понял, что это Камнецвет. Эльфийские огурцы в шариках. Огурцы, потому что зеленые и хрустят. А еще в них содержится эфир. Давно же я их не пробовал. Сразу вспомнилось начало этого путешествия. Исцеление, заново сломанные кости, академия и все вот это.

А теперь? Теперь от нашего войска не осталось и сотни живых. Сидим тут без сил и ждем, когда скверна пересилит стены из белого камня. Кстати, не похоже, что их кто-то охраняет. Да и сами стены все в глубоких трещинах. И ворота…

Ворота сочились черной смолой и сгнивали прямо на глазах. В наступившей тишине это видели все. Могучие створки, что невозможно сломать или пробить, сейчас просто рассыпались трухой.

И в образовавшейся бреши стояла одинокая фигура, а за ее спиной маячило сплошное месиво тварей, рвущихся в нашу сторону, но словно бы неспособных преодолеть некую незримую черту. Просто ни одно из порождений скверны не могло пойти вперед своего господина.

Фигура вышла вперед. Улыбающаяся, но лицо скрыто тенями. Она шла и ее вид менялся в зависимости от того, на кого она бросала взгляд. За один ее шаг я успевал увидел пять-шесть лиц. Эдей, Мор, Бион, Ева, Сантор, незнакомый Птичник, кто-то из Дюжины, Шут, Ильда, а затем… Ее взгляд остановился на мне и фигура приняла мою внешность.

Архитектор был живым зеркалом, только все его лица были искажены, словно он отражал не целиком нас самих, а лишь самые темные наши стороны.

— Это он? — спросил я.

— Он, — раздался голос Биона.

Я повернулся и посмотрел в бледное лицо друга. Сейчас его глаза сияли особенно ярко, а тело парня трясло от ужаса. Вот уж действительно, счастье в неведении. Не хотел бы я видеть то, что видит сейчас он.

Я выхватил мешочек у юного ловца рядом, судя по цвету мантии, это был один из целителей. Высыпал содержимое в рот и принялся жевать. Судя по вкусу, Камнецветы были свежими, лишь недавно сорвали с куста.

Я попытался подняться, но тяжелая рука буквально пригвоздила меня обратно к земле.

— У нас был план, — произнес Хоуп, глядя на Архитектора без всякого страха. — Действуем по плану, отдохни пока.

Лунатик пошел вперед, без всякого страха обогнув еле стоящие на ногах остатки Белой Дюжины. Хоуп смотрелся странно, но его фигура вызывала восхищение в эти минуты. Даже Архитектору не удастся напугать того, кто боялся всю свою жизнь.

Хоуп скинул плащ и в вечерних сумерках улица засияла лазуром. Специальная мантия, больше похожая на безрукавку с капюшоном, сейчас испускала мягкое свечение. Архитектор тут же принял образ Хоупа, но стал похож лишь на его тень.

Тем временем послышался звон отщелкивающих блокираторов. По три на каждой руке. Шесть блокираторов, полностью блокирующих связь лунатика с миром грез. Шесть блокираторов. Такое количество скорей всего убило бы меня или навсегда оставило калекой.

Но этого едва хватило, чтобы скрыть лунатика от внутреннего взора. И сейчас эти блокираторы со звоном катились по камням под ногами уверенно шагающего мессии.

— Лунатик, — булькающим голосом прошелестел Архитектор. — Умно. Но всего лишь один. А меня — миллион.

— Нет, — спокойно произнес Хоуп и убрал руки в карманы. — Я никогда не был один.

И на меня нахлынули воспоминания с того самого дня, когда я впервые окунулся в кошмар лунатика, проходя испытание.

В этот момент на нас уставились десятки лиц. Какие-то длинные вытянутые люди, больше похожие на тени. Никаких различий, только одна особая черта.

Они все скалились широкой улыбкой в буквальном смысле от уха до уха. И у каждого из пасти торчали ряды острых заточенных клыков.

Они ходили по улице, прижимались к окнам, пялясь на нас из каждого дома, и неотрывно смотрели на Хоупа. Те, что проходили мимо, поворачивали голову на сто восемьдесят, продолжая следить и капать слюной.

— А почему у них глаз нет? — спросил Бион.

— Они их прячут, — пробурчал Хоуп. — Никто из них никогда на меня не смотрел открыто. Я не видел ничьих глаз.

— Люди, что смотрят на тебя, как на чудовище, — произнес я, раздумывая. — Которые боятся тебя и хотят сожрать при первой возможности. А их тела — это тени, потому что они прячутся по углам и всегда следят за тобой. Так ты воспринимаешь жителей своего города.

— Какой есть, — произнес Хоуп. — Каким родился.

Теперь к безглазым теням добавился шепот. Сильный, громкий, сотканный из тысячи голосов. Он сплетался в хор сплетен и пересудов, но я не мог разобрать ни одного слова.

— Они точно не нападут? — спросил Бион.

— Они только поглядывают исподтишка, да шепчутся между собой, — произнес Хоуп. — И за спиной шепот всегда громче.

Мы шли узкой улицей, и с каждым шагом Хоуп становился меньше. Чем громче был шепот, тем слабее становился лунатик. Если из дома он выходил с расправленной спиной, то сейчас был похож на сгорбленную тень самого себя.

— Ты становишься слабее от этого места, — произнес я.

— Это мой личный кошмар. Он напоминает мне реальную жизнь. А в реальности я действительно слаб.

Те же вытянутые тени сейчас заполонили улицы города. Они бродили вокруг, шептались между собой, неотрывно смотрели на лунатика. Только сейчас он больше не выглядел слабым. Тени заполонили все свободное пространство, словно только они были истинными жителями этого города.

Хоуп глубоко вдохнул и, не вынимая рук из карманов, просто хмыкнул, глядя на Архитектора. Звенящая тишина оглушила. Тени замерли и все как по команде перевели взгляд на Архитектора, оскалив клыки.

Архитектор расплылся в широкой улыбке и отзеркалил Хоупа, убрав руки в карманы. Вдохнул и хмыкнул в ответ.

Это было похоже на взрыв ядерной бомбы, на удар молнии, на бурю. В одно мгновение тишина разлетелась мириадом осколков. Оскверненные твари с невероятной скоростью и диким ревом бросились в атаку.

Тени Хоупа сорвались с места и бросились на встречу. Сотни метров расстояния между ними сократились меньше, чем за удар сердца. А затем тварей скверны словно комбайном перемололо. Тени оказались ревущим потоком, сносящим все на своем пути.

Я видел, как сотни тварей в одно мгновение разлетелись на куски, тени проломили их орду, пройдя раскаленным тараном сквозь черное масло. На второй секунде тени с визгом, граничащим с ультразвуком, ворвались в ворота. Образовался затор от столкнувшихся в узком проходе армий. На третьей секунде тени разметали жалкие потуги тварей к сопротивлению и рванули наружу, оставляя за собой лишь обрывки тел.

Тени сплошным потоком, больше напоминающим лезвие бритвы, проносились мимо моего лица. Мельтешение безглазых лиц сливалось в один сплошной росчерк. Тени не трогали никого, кроме тварей.

И в центре этого бушующего визжащего потока стояли две улыбающихся фигуры. Стояли, неотрывно глядя друг на друга.

— Силен, — наконец произнес Архитектор довольным голосом. — Так даже лучше.

А затем я даже не понял, что произошло, потому что план был не такой. Темная фигура Архитектора как-то расплылась черной кляксой и в следующее мгновение они с Хоупом уже сцепились.