Миряне

— Чего так расстроился, сегодня мне повезет, завтра тебе, это же просто забава, — я взял костяшки и стал трясти, загадав две единицы.

Я подмигнул горилле и выбросил кубики на стол, единица, единица и тройка.

— Сотня! — обрадовался молчавший за моей спиной Ванюха.

— Рано радуетесь, — прошипел седой.

— Морячки не хотите развлечься? — к нам подошла накрахмаленная страшная местная проститутка.

— Згинь! — выпалил резко седовласый бандит.

— Зачем же так грубо с дамой, — ничуть не обидевшись на грубость, игриво сказала продажная девка и пошла, клеить других посетителей харчевни.

Этот кон я сыграл точно так же как и второй, колдовал под руку седому, а себе выкидывал, не задумываюсь. Как итог сто на пятьдесят в мою пользу.

— Может, сыграем по последнее сразу на пять серебряников? — спросил я, пряча еще две монеты, сейчас у меня как раз была требуемая сумма, — да расслабьтесь, играем на долг моего друга. Ходи, если не слабо, — я улыбнулся злющему седому.

— Мы еще посмотрим, кому здесь слабо, — бандит схватил костяшки и яростно стал их трясти в кружке.

Четыре, три и два, представил я новый расклад. Кубики как ураган выкатились на дубовую гладь стола и показали, что моя магия сильнее, потому что расклад четыре, три и два предстал пред мои ясные очи. Я, молча пару раз трясанул кости, и вывалил расклад с двумя пятёрками.

— Пятьдесят! — подпрыгнул от нетерпения Ванюха.

— Мухлюешь! — заревел гориллоподобный бандит.

— Не верите? — наигранно удивился, — пусть за меня перебросит Иван.

— Этот бросок не считовый! — тоже взвыл седой.

— Ваня, тряхни кружечкой, — попросил я друга.

Ванюха сосредоточенно взял кости и стал их яростно вращать в кружке, потом весь побледнел и вывалил на стол три единицы.

— Я так и знал, что мне повезет! — заверещал он.

— У вас два хода, если не перебьете, то мы в расчете, — сказал я и угрожающе посмотрел прямо в глаза седому.

Седовласый бандит пару раз выбросил какую-то мелочь и прошипел, — чтобы я вас здесь больше не видел.

— Поживем, увидим, — миролюбиво сказал я, — может завтра и вам повезет, зачем же сыпать напрасными угрозами? Пойдем Иван, раз нам здесь не рады.

На улице уже заметно смеркалось. Мы прошли мимо еще двух таких же забегаловок из которых уже звучала простенькая музыка и слышались крики, смех и пьяное любительское пение.

— Я знал, что сегодня мне повезет! — горячился Ванюха, — нужно завтра в другой трактир наведаться!

— Зачем? — спросил я, прибавив шаг, что-то нехорошие предчувствия одолевали меня.

— Как? — удивился он, — я же у этих сегодня целый серебряный выиграл, правда потом пять проиграл, но монета при мне осталась, — Ванюха достал желанную денежку, — вовремя ты вмешался!

— А если завтра я не вмешаюсь? — я попытался достучаться до сознания молодого и горячего паренька.

— А? — Иван задумчиво остановился, — идея! Будем играть вместе, это лучше чем разгружать мешки на причале, или колоть дрова для трактира. Я уже год батрачу, еще четыре осталось, все до чертиков надоело. Чуть что сразу бьют плетью. Во! — он приподнял рубаху, под которой можно было разглядеть следы от розг.

— Кошелек или жизнь! — нам путь преградили две темные плохо различимые в сумерках фигуры.

В руке одного из нападавших угадывался нож.

— Давайте кошелек, — ответил я, играя на нервах себе и гопникам, — и я вам сохраню жизнь.

И тут же в меня полетело оголенное стальное лезвие. Не то от испуга, не то еще по какой причине, время для меня замерло. Рука с ножом хоть и двигалась мне прямо в живот, но с черепашьей скоростью. Я спокойно переместился в сторону и въехал со всей дури в челюсть нападавшему. Сначала послышался треск костей, а затем время вернулось к своему стремительному течению. Второй гопник бросив товарища, улепетывал в неизвестном мне направлении. Я нагнулся к телу поверженного противника и пощупал пульс.

— Жить будет, но питаться придется пока соками и водами, — прокомментировал я текущий момент Ванюхе, — челюсть сломана.

— Ерунда, — отмахнулся друг, — магик за серебряный враз все кости поправит.

— Какой магик? — опешил я.

— Ясно какой, лекарский, ты как будто не тутошний, таких простых вещей не знаешь, — Иван напряжённо стал озираться по сторонам.

Я же пошарил по карманам гопника, мне сейчас деньги нужнее, тем более это моя добыча. Кошель с монетами я обнаружил так же, как и у меня на тесемке, на шее. Дальнейший путь мы с Петром проделали легкой трусцой и молча. Кожаные чешки на ногах мягко ступали по мостовой. Я все пытался обдумать, как так вышло, что я могу колдовать и даже останавливать течение времени. Либо наоборот двигаюсь так быстро, как оно течет. И самое главное не один я такой, седой, например, тоже колдовал, а есть еще лекарские магики. И скорее всего, если в этом мире работает магия, кто-то колдует гораздо сильнее меня, и вообще всех. Это же какая власть в его руках сосредоточена?

— Вот тут книгочей проживает, — указал мне на дом Ванюха, — только он сейчас не откроет.

В торговом квартале тускло горели факелы, я достал мешочек с монетами, который отвоевал у нападавших, и вывалил их на ладонь. Десть серебряных и десять медных, посчитал я.

— Вот тебе Иван серебряник и с десяток медяков, — я протянул деньги ошарашенному парню, — не ходи больше в кости не играй. И вообще больше ни во что не играй. А как заработать на выкуп, мы с тобой завтра, послезавтра придумаем.

— Так может все же еще разок попробовать? Вдруг повезет? — пролепетал Ванюха, пряча деньги в карман.

— Если хочешь нож под ребро получить, то конечно попробуй, — я похлопал его по плечу, — завтра на базаре встретимся, все бывай.

Иванр махнул еще пару раз мне рукой и побежал в дом своего хозяина, на которого он батрачил уже целый год.

— Крепостное право устроили, едрит ангидрит, — сказал я и постучал в дверь книгочея.

Через минуту за дверью послышалось шевеление, и старческий голос сказал, — убирайся прочь собака у меня пистоль картечью заряженный!

— Полегче папаша, — опешил «ласковому» приему я, — мне комната в наем требуется, деньги плачу сразу!

— Сучий кот тебе папаша! — не унимался старик, — сейчас, как пальну из всех стволов!

— Сначала скажите, сколько комната стоит? Потом палите! — обиженно произнес я, — если людей не жалко.

— Это кто здесь люди? — уже более умиротворенно спросили из-за двери и приоткрыли щель, — ну-ка выйди на свет покажись.

Я отошел на середину проезжей части и покрутился вокруг своей оси.

— Кто сказал, что я комнату сдаю? — не унимался подозрительный дед.

— На базаре сказали, что книгочей постояльца ищет, — жалостно проблеял я.

— Вроде не тать и не пьянь какая, — вслух по поводу моей внешности высказался старик, — два серебряных гроша в неделю, и завтрак бесплатно, — заворчал книгочей, открывая дверь, — чего так поздно?

— Город у вас очень красивый, — соврал я, — ходил, рассматривал архитектуру, не заметил, как стемнело.

— Город у нас и впрямь древний, — оттаял старик.

Глава 5

За такую лачугу, два серебряника, конечно, это перебор, думал я, поутру разглядывая свое временное жилище. Два с половиной на два с половиной метра, высота потолка тоже метра два не больше. Деревянная кровать занимала почти полкомнаты. Небольшой столик для корреспонденции и узкий шкаф для одежды. Вид из окна третьего этажа в принципе был не плох, если бы на улицу не выливали нечистоты все местные жители. С другой стороны, жить в своей комнате в сотни раз лучше, чем спать в сарае с крысами на топчане. Я подсчитал свои капиталы, двенадцать серебряных монет и пять медных. Сегодня отдам все серебро за год вперед купцу Сундукову, чтобы не видеть его свиноподобное рыло. Неплохо бы вообще с ним рассчитаться и стать свободным гражданином вольного города Житомир, но грошей пока маловато.

— Вставайте завтракать! — услышал я из-за двери старческий голос книгочея.

Завтрак дело хорошее, я еще раз потянулся, выскочил из-под одеяла, сделал нагишом небольшую минутную разминку. После чего накинул брюки от Дольчи и Габбаны и сорочку от Кристиан Диора, единственные мои приличные вещи. Очень захотелось принять душ и почистить зубы, но в Житомире на личную гигиену смотрели иначе. Ох, и допрыгаются с антисанитарией, подумал я, спускаясь в гостиную, которая располагалась на втором этаже. В доме вообще все жилые помещения ютились на втором третьем этаже, так как на первом была книжная лавка. В гостиной, за столом, кроме, книгочея, судя по всему, сидела его дочь. На нее так плохо падал дневной свет, который еле-еле пробивался сквозь шторы, что я не рассмотрел ее лица. Любят в Житомире полумрак, что в харчевне, что в таверне, что на съемной квартире.

На завтрак сегодня подали устрицы и бутерброды с черной икрой, пошутил я про себя, разглядывая перловку, размазанную по тарелке, булочку и чашечку черного ароматного кофе.

— Божественный напиток, — хозяин книжного магазина сделал маленький глоток.

— Я вчера не успел представиться, — сказал я, уничтожив за десять секунд подгоревшую не вкусную кашу, — мое имя Михаил Андреевич Смышляев. В вашем городе проездом, задолжав круглую сумму купцу Сундукову, вынужден задержаться. Как только поправлю свое финансовое положение, надеюсь, что продолжу путешествие.

— Очень приятно, — книгочей кивнул головой, — я, Ярослав Генрихович Олливандер. Такая древняя свейская фамилия.

Яррик Олливандер, продавец волшебных палочек, чуть не выпалил я вслух.

— Сами видите, чем занимаюсь, — продолжил старичок, — несу доброе, светлое и вечное в этот грубый необразованный Мир. В последнее время это стало крайне экономически не выгодно, — грустно пожаловался седовласый достопочтенный горожанин, который впрочем, вчера хотел подстрелить меня из пистоля, — а это моя дочь, Хелена Ярославна.

Хелена Бонем Картер, актриса, которая сыграла Белатрису Лестрейдж, отметил я также про себя, прямо не дом, а вселенная «Гарри Поттера».

— Можно обращаться просто, Елена, — сказала мелодичным голосом дочь книгочея, а заодно продавца волшебных палочек.

И тут лучи света упали так, что я просто обомлел, девушка была необычайна хороша. Большие серые глаза, длинные русые волосы, большой лоб, аккуратный прямой нос и пухлые губки. Она обратила внимание, что я подвис, и незаметно улыбнулась.

— А чем вы зарабатываете себе на жизнь? — спросила Хелена.

— У меня много талантов, — мне захотелось наврать с три короба, но я осекся, — пока, к сожалению, я разгружаю товары в речном порту. Безусловно, у меня есть еще несколько коммерческих идей, но они на стадии разработки.

— А вы сможете дальше оплачивать жилье? — вдруг испугался старик Олливандер.

— Безусловно, — ответил я и откланялся.

Программа второго дня пребывания в чужом мире была обширна. Нужно было крутиться, вертеться, да вообще еще во многом требовалось разобраться. Первым делом я наведался в дом своего хозяина, купца Сундукова.

— Ты где пьянь подзаборная шаталась! — заорал красномордый толстяк, как ошпаренный, — я тебя сейчас нагайкой то отделаю, отлуплю как сидорову козу.