Обороты

Глава 2. Ночные костры божественного воронья

Звон колокола разнесся над городом протяжным унылым воем.

Губ мужчины, замершего у городской стены в паре десятков шагов от ворот, коснулась легкая усмешка.

Первый удар – для Зажигающего, хозяина Жнецов.

Второй – для правящей династии.

Третий – для короля.

Первый удар – великая честь, но звучать над городом, опутывая его мерным гулом прежде, чем затихнуть, будет именно последний.

Глубоко вдохнув прохладный ночной воздух, Аскар осмотрелся. Звук колокола еще дрожал в воздухе, но короля эта честь волновала мало. Куда сильнее его интересовал другой звук. Вначале шум шагов был едва различимым, но уже скоро Аскар различил скрежет железных набоек. Последняя мода столичных щеголей. Этот звук сопровождал другой, куда более тихий, ровный звук шагов опытного охотника.

Остановившись посреди мостовой, Аскар только повернул голову в сторону проулка, из которого доносился звук. Ждать долго не пришлось. В какое-то мгновение шаги резко оборвались, сменившись тишиной. Из тьмы проулка медленно вышел Тард ИʹАр. Чуть горбясь, точно хищник, он на мгновение замер.

Вновь усмехнувшись, без труда признавая эту манеру, Аскар шагнул вперед, бросив короткое:

– Привратник.

Дважды повторять не пришлось. Кивнув, Тард быстрым шагом направился к небольшой сторожке. В ночном мраке крохотная будка напоминала болотную гнилушку из-за тусклого, зеленоватого света, крохи которого проникали из, неплотно закрытого, окна.

Проводив молодого стражника взглядом, Аскар выжидающе замер, сложив руки за спиной. Второго парня, что нерешительно приблизился к нему, он точно и не заметил.

Одного, коротко брошенного незнакомцем, слова хватило, чтобы Ошер признал в нем своего отца. Впрочем, спокойнее молодому принцу не стало, напротив. Чувство тревоги, что немного поутихло после победы короля в круге, вспыхнуло с новой силой.

Не смея подать голоса, Ошер нервно закусил губу, испытывая острое желание скорее вернуться в замок. Оказаться как можно дальше от этой жуткой вони и холода.

Впрочем, Аскар на терзания сына не обратил ровным счетом никакого внимания. Пусть он стоял в паре шагов от сына, мысленно он был далеко отсюда. Замерев, точно каменное изваяние, мужчина казался совершенно спокойным, но душу все назойливее жгло недоброе предчувствие. Особенно сильно этот жар тревожил, при воспоминании о Первом жнеце. Этот ворон был далеко не так прост, как предыдущая птица во главе святого курятника. Но пока у него было дело, размышления о жнеце пришлось ненадолго отложить.

Тем временем дверь сторожки раскрылась. В тусклом, дрожащем прямоугольнике света, появилась вначале юношеская фигура Тарда, а после послышались и шаркающие шаги привратника. Старика совершенно не радовала необходимость покидать теплую будку, но вознаграждение, обещанное парнем, оказалось куда соблазнительнее.

Подслеповато щурясь, мужчина закряхтел. Казалось, что каждый шаг давался ему с трудом, настолько тяжелой была тяжелая походка.

Невольно усмехнувшись, Аскар только покачал головой. На миг даже захотелось совершенно по-юношески хлопнуть привратника по плечу. Он-то прекрасно знал, что эта «старая развалина» в мгновение отрежет все лишнее любому, кто будет вести себя слишком… Нелюбезно.

С трудом сдерживая рвотный позыв от невероятной вони, что досаждала почти на каждом шагу, Ошер невольно улыбнулся, когда его отец наконец-то направился к привратнику.

«Как только, вернемся в замок – приму ванну. Дважды.» – мысленно заметил он.

Замерев чуть в стороне от привратника, Тард пристально следил за каждым его движением. Он не знал наверняка играет ли старик, но звериная сущность, ворочаясь на грани сознания, более чем четко скалила клыки. Этот человек был опасен, какой бы рухлядью ни казался.

Звук сдвигаемого засова в тишине ночи казался особенно мерзким и громким. Скрежет и грохот, точно рев невиданного чудовища нижних миров, которых так любили изображать на полотнах летописцы последних десяти оборотов.

Выросшие в мирное время, они считали, что поймали Ужас, заключили его в клетку холста и красок. Бахвалясь, беспечные мотыльки не подозревали, что поймали только кривое отражение, что истинный портрет Ужаса можно найти только в зарисовках ветеранов. Самый жуткий монстр не сравнится с бессмысленным братским кровопролитием, самая яркая картина мечтателя не отобразит той глубины, что сохраняет в себе простой набросок очевидца. Того, кто минутой раньше пролил кровь брата, чтобы не была пролита его собственная кровь.

Провожая взглядом троицу, привратник задумчиво огладил бороду. Если, что и помогло ему дожить до почтенного возраста, так это умение загодя чуять перемены.

– А от вас, вороны, этой дрянью так и смердит… – сплюнув, мрачно пробормотал он, прежде чем закрыть ворота.

Что-то приближалось и впервые за долгое время привратник не был уверен, что сможет пережить это «что-то». Однако кто сказал, что старый волк был согласен расставаться с жизнью по первому колоколу? Нет, иные развалины бывают крепче и держатся дольше пестрого новостроя.

Лагерь кшерхов не отличался ни кичливым многообразием шатров, ни обилием настороженной охраны. Не было ничего такого, что Ошер считал обязательным атрибутом каждого лагеря. Считал по прочитанным книгам и рассказам учителей. Но разочарованным юный принц не был.

Первым, что он заметил, когда они вышли за стены города было алое зарево костров. Сам лагерь на тот момент еще скрывал пригорок, поросший кустарником и невысокими деревцами. Постепенно, стараясь не отставать от спутников, принц ощутил и теплый запах горящей древесины.

Принюхавшись, Ошер на мгновение даже растерялся. Он никак не ожидал, что такой простой, дикарский аромат в ночной прохладе окажется до такой степени приятным.

В противовес сыну, Аскар предпочитал смотреть исключительно себе под ноги. Если сердце принца трогало любопытство и легкая нотка страха, сердце короля все сильнее сжимало в тиски напряжение и черная тоска.

– Вас кто-то видел? – пытаясь отвлечься, коротко уточнил он, не оборачиваясь к Тард ИʹАру.

– Меня заметили лорд Бэйзи Нагс и Солэй Снейк. Его Высочество не узнали.

В темноте могло бы показаться, что слова, произнесенные безэмоциональным тоном, никак не тронули самого Тарда, однако… Ладони парня с силой сжались. Только уважение к человеку, шедшему впереди, заставило его смирить раздражение, унять внутреннего зверя. Он ошибся, подвел, запятнал самого себя.

Впрочем, вопреки ожиданиям Тарда, Его Величество только медленно кивнул, ничего не сказав и в целом с каждым шагом выглядел все более напряженным. Озадаченно нахмурившись, Тард поднял взгляд к пригорку, не понимая, что встревожило его короля.

Зарево костров становилось все более ярким, парень даже различал треск поленьев, голоса кшерхов и странно-мелодичные звуки. Эти звуки не были похожи ни на что другое, из того, что Тарду доводилось слышать в жизни. Казалось, струна неизвестного инструмента пела на странно-дрожащем, протяжном языке. Это пение было тихим, почти отчаянным, со все ускоряющимся ритмом.

Первым на пригорок, знаком приказав молодому капитану присмотреть за сыном, поднялся Аскар. Глубоко вдохнув чистый ночной воздух, сплетающийся с дымной горчинкой, король замер. Кшерхи не выставляли патрулей. Беспечные странники, устроившись у костров, обычно занимали отдых разговорами и танцами. Этот вечер не был исключением, только вот плясал сегодня только один кшерх.

В центре треугольника, образованного кострами, танцевало настоящее видение. Быстрое пламя пестрой юбки сверкало, извиваясь у лодыжек плясуньи. Казалось, ее босые ступни не касались истоптанной травы, порхая над ней. Гибкая фигура кружила в свете костров, ведомая быстрой мелодией невидимого музыканта. В мельтешении легких одежд, стремительных жестах изящных рук, она терялась в свете пламени, как человек. Нет в этот момент она духом пламени, легким потоком сизого дыма, в котором путались золотые огоньки украшений. Духом, что стремился к ночному небу, до того легкими и стремительными были ее движения.

В какое именно мгновение женщина вдруг замерла, повернувшись лицом к ним, Аскар не знал. Для него время просто замерло, остался только волшебный танец прекрасного и такого далекого видения из прошлого.

С такого расстояния он не мог рассмотреть лица женщины, но отчего-то ему показалось, что та улыбнулась. По крайней мере, в следующее мгновение она вдруг вскинула руку, махнув кому-то из бродяг, и быстрым шагом направилась в их сторону.

Глубоко вдохнув, взобравшийся на пригорок чуть позже отца, Ошер озадаченно приподнял бровь. Едва заметное веяние ветра принесло горьковатый, уже куда более яркий, запах дыма. Скривившись, принц поспешно закрыл рот ладонью закашлявшись.

Последним на пригорок, настороженно осматриваясь, поднялся Тард. Его не тронула ни поразительная беспечность кшерхов, продолжающих мирно сидеть у костров, ни внезапная остановка короля. Нет, взгляд Тарда мгновенно остановился на женщине, что быстро и ловко подымалась к ним по склону. Невольно нахмурившись еще больше, И`Ар машинально коснулся рукояти короткого меча.

Изумленно осматривая, освещенный кострами, лагерь, Ошер машинально обернулся к спутнику, успев заметить его движение. Недоуменно изогнув бровь, он тоже взглянул на женщину, но понять, что именно так встревожило начальника дворцовой стражи, не смог.

Обычная женщина среднего роста, не самой примечательной внешности. Слишком худощавая, со слишком резкими чертами лица, она едва ли заинтересовала бы кого-то из благородных лордов. Впрочем, заметить большего он не успел. Преодолев последние несколько шагов, женщина улыбнулась.

Тард напрягся еще больше. Он не обратил внимания на внешность, но заметил движения незнакомки. Неспешные, по-звериному точные движения хищника. Последней каплей стала эта сдержанная, едва заметная улыбка… Ладонь крепче сжала, обитую кожей, рукоять, но обнажить клинок Тард не успел.

– Приветствую тебя, Рамина, – хриплый голос правителя вынудил его нахмуриться.

Знакомы?

Улыбка на тонких губах незнакомки исполнилась легкого лукавства.

– Если за этим последует поклон, я буду очень счастлива.

Растерянно замерев, Ошер ошеломленно взглянул на нахалку. Да что она себе позволяет! Впрочем, уже следующий ее жест едва не вынудил принца задохнуться от негодования.

Не дожидаясь ответа, женщина вдруг резко шагнула к королю, обняв его.

Рык и скрежет стали сорвались единовременно.

– Стой! – резко вскинув руку, Аскар просто отмахнулся от, бросившегося к нему, Тарда, машинально притянув женщину ближе к себе. – Убери и не смей повторять. Не здесь, – отчеканил он, смерив поникшего юношу, неохотно убравшего клинок, раздраженным взглядом.

Заинтересовано обернувшись, Рамина снова тонко улыбнулась.

– Кажется, у мальчика опять проблемы, раз на прогулку к старым спутникам выходит с охраной, – мелодичный, как у всех кшерхов, голос прозвучал задумчиво. – Я уже хочу услышать эту историю! – вдруг резко обернувшись к Аскару, она подняла к нему взгляд.