Братишка Дадли

Ближе к ужину стало ясно, что хогвартцы подходили к Кубку либо под чарами невидимости, либо глубокой ночью. Скромники, мать их!

Ужин, казалось, никогда не кончится, на опостылевшую еду никто не смотрел, ну не до неё же! Не только Гарри вдруг потерял аппетит, все вокруг ерзали на лавках, тянули шеи, вставали на ноги, всеми овладело нетерпение: скоро ли Дамблдор завершит трапезу? Кто будет Тремя Волшебниками?

Наконец золотые тарелки засияли первозданной чистотой. Зал шумел, гудел и вдруг смолк — Дамблдор поднялся с места. Сидящие по обе стороны от него профессор Каркаров и мадам Максим замерли в напряженном ожидании.

— Кубок огня вот-вот примет решение, — начал Дамблдор. — Думаю, ему требуется еще минута. Когда имена чемпионов станут известны и они отберут себе помощников, попрошу их подойти к столу и проследовать в комнату, примыкающую к залу. — Он указал на дверь позади профессорского стола. — Там они получат инструкции к первому туру состязаний.

Истекла эта самая последняя длиннющая минута, Дамблдор пригасил в зале свет, отчего красное пламя Кубка стало ещё ярче и буквально резало глаза. Наконец оно пожелтело и стало зеленым, с громким пыхом выплевывая первый пергамент. Дамблдор его поймал, прочитал и откашлялся, сообщая вслух:

— Чемпион Дурмстранга — Олег Крам!

Из толпы болгар и русских степенно вышел дюжий детина с широченным разворотом плеч, по-солдатски чеканя шаг, прошел к судейскому столу и встал рядом с Дамблдором.

Второй пергамент — новое имя:

— Чемпион Шармбатона — Жан Батист Бернар!

В этом жгучем французе Гарри признал того, кого вчера стошнило на Драко, и возликовал — и правда рыцарь! Доблестный и достойный!

Третий пергамент все встретили затаив дыхание — ведь на нём имя чемпиона Хогвартса! Дамблдор прочитал, удивленно поднял брови и озвучил:

— Чемпион Хогвартса — Альберт Ранкорн!

— Ур-р-рра-а-а!!! — заорал Гарри, чуть не срывая глотку.

— Да кто это такой? — в ужасе завопил Рон.

Фред и Джордж переглянулись и, повиснув друг на дружке, горестно зарыдали. Молли с тоской посмотрела на Артура, словно говоря, а про тебя я и так всё знала, никакой ты не рыцарь…

Тут всем пришлось отвлечься на новое действие — начался отбор оруженосцев. Ну, Крам не раздумывал ни секунды, сразу позвал сына, и всё. Его сынок ростом не уступал папе, был неотличим внешне и звался Витей, его имя вмиг разорвало зал на два лагеря — на фанатов и тех, кто не знал Виктора Крама.

Жан Батист, что-то у кого-то уточнив, попросил в оруженосцы Драко Малфоя, мол, он перед ним виноват, испортил ему костюмчик, и теперь хочет возместить моральный ущерб… Драко не очень обрадовался, но был выпнут родным отцом тростью к французу, дескать, это великая честь — послужить рыцарю во время его деяний.

Альберт пошарил глазами по залу, нашел Гарри и вопросительно кивнул, подзывая к себе — пойдешь? Гарри сперва опешил, потом поверил и кинулся к сэру Альберту, счастливый чуть ли не до визга.

Дамблдор кисло глянул на Поттера, повернулся и попросил всех чемпионов и их помощников проследовать в комнатку позади стола. Там уже собрались директора иностранных школ и судьи с учредителями.

— Первый тур проверит вашу смекалку, — принялся за объяснения Крокер. — Мы не посвящаем вас в то, какое испытание вам предстоит. Для волшебника крайне важно действовать смело и находчиво в неожиданных обстоятельствах. Первый тур состоится в Силистре двадцать четвертого ноября в присутствии зрителей и судейской бригады. Помощь допускается только от партнера, помощника-оруженосца. Единственное оружие чемпиона — волшебная палочка. По окончании первого тура вы получите инструкцию для второго. По-моему, это все, Альбус? — повернулся Крокер к Дамблдору. Тот всё с той же кислой миной кивнул, и Крокер откланялся. За ним покинули комнату остальные.

Дождавшись, когда они останутся одни, Альберт приобнял Гарри за плечи.

— Ну что, оруженосец, сработаемся?

— Да! — голос Гарри звенел от ликования. — Да, сэр, конечно, сработаемся! Я всё сделаю, всё-всё, только скажите! Сэр… — тут градус радости немного спал. — Сэр, а у меня получится? Ведь я так мало знаю…

— А от тебя ничего сверхсложного и не требуется, — мягко успокоил оруженосца Альберт. — Просто будь рядом, успевай подать-принести и помоги усталому рыцарю ухромать с ристалища.

Гарри тихо засмеялся и тепло прижался лбом к груди этого удивительного большого, сильного и доброго человека, так вовремя пришедшего на помощь Дурслям. Альберт Ранкорн стал по-настоящему хорошим другом молодому волшебнику, начавшему сомневаться в благонадежности волшебного мира. Только Альберт смог остановить разрастание трещины лопнувшей надежды, только Альберт сумел сохранить веру Гарри в хорошее. Если бы не он, мир Гарри был бы разрушен предательством Уизли. Ведь неизвестно, что могло случиться, сотри Уизли память Дурслям. Возможно, всё было бы как всегда — Гарри вернулся бы с каникул к злобным и по-прежнему ненавидящим его родственникам. Но этого не случилось, Гарри не сделал тот последний шаг в камин, он вернулся в гостиную и заступился за родичей. И случайно встретил Альберта Ранкорна.

Уехали господа-делегаты по своим историческим родинам: улетела в небо синяя карета-трансформер шармбатонцев, снова под завязку напившихся мерло и мартини. Уплюхал в топь дырявый парусник дурмстранговцев под смачные и счастливые вопли капитана и боцмана.

Потек ленивый октябрь, собираясь стать холодным зимним ноябрем. Для студентов Хогвартса настали обычные школьные будни, целиком и полностью посвященные учебе. Особенно сильно теперь старался Гарри — зная, что ему предстоят дальние странствия, он с головой окунулся в магическую географию, вдоль и поперек изучая карту скрытого волшебного мира. Совершенствовался он и в других дисциплинах: укреплял щиты-Протего на уроках Боуда, варил наиточнейшие и наисложнейшие зелья на уроках Северуса, поражая того внезапно проснувшейся страстью к зельеварению. Ну и пусть Снейп дивится, а Гарри твердо вознамерился поднатореть в зельях, чтобы точно-преточно помочь раненому своему господину на поле боя. Он полюбил Ранкорна и теперь из кожи вон лез, постигая все науки, которые худо-бедно могла предоставить школьная программа Хогвартса.

Вот и старался он: оживали камни на Трансфигурации, превращаясь в собак, и вскоре Хагрид чесал затылок, глядя на полную вольеру элитных ротвейлеров… Собачки почему-то не хотели превращаться обратно в камушки, настолько сильным оказалось волшебство Гарри. Порадовал Гарри и профессора Флитвика, освоив на его уроках Манящие чары. Изучение рун привело к тому, что Гарри сумел наколдовать погоду в комнате, нагнав в неё тепло, скрепленное рунами Воздуха.

Ну и попутно ездил верхом, постигая науку верховой езды, с чем ему помогала тихая красавица Полумна Лавгуд. С ней Гарри сошелся как-то очень незаметно, просто встретил её одним сентябрьским вечером, когда она бродила по пустым коридорам и что-то искала. Как выяснилось, искала она свои личные вещи, украденные и спрятанные шутниками. Не зная в то время Манящих чар, Гарри честно помог девочке найти украденное и проводил потом в башню Когтевран. С тех пор и началась их дружба.

Именно Полумна рассказала Гарри о свойствах вешников и подсказала, что эти кони не принимают насилие, в том числе уздечку.

— Ну и как же им управлять? — не понял Гарри.

— Очень просто! — Полумна мелодично засмеялась. — Есть такая интересная вещь — езда на свободной лошади. Управляется она при этом чудесной игрой веса всадника, его жестов и движений. Я знаю, о чем говорю, Гарри, — не дала она себя перебить. — Я ездила на фестрале и какой-никакой опыт имею.

Полумна оказалась права — волшебный умничка-конь с лёту ловил подсказки и так же преданно и упорно учился, искренне желая стать понятным Гарри. Затосковал-закручинился Дамблдор, выглянувший в окно на особенно веселое ржание и увидев слившихся воедино скакуна и всадника: синий вешник с Гарри на спине несся по полю, и, словно дождь, струились с шеи и крупа водяные грива и хвост, восхищая и без того счастливых воссоединившихся друзей.

И как апофеоз всему, над горизонтом раскинулась сияющая семицветная дуга, последняя осенняя радуга уходящего октября.