Братишка Дадли

— Ничего не понимаю… О чем вы говорите? — теперь сама МакГонагалл захлопала глазами.

— На третьем этаже целый год сидел цербер! — Гарри как не слышал. — Кто-то беспрепятственно протаскивает акромантулов и тарантулов, а мне нельзя привести в школу безобидную травоядную лошадку!

— Акромантулы? Тарантулы? — оглохла Минерва. Гарри вдруг ощутил сильное желание совершенно по-детски затопать ногами. Эта… Эта, с позволения сказать, профессорша была совсем не в курсе всех событий на всех трех курсах!!! Она до сих пор ничего не знала о Пите Петтигрю и пауках Хагрида!

— Может быть, вы и о василиске ничего не знаете, а? — надрывно закричал Гарри. — О Чудовище из Тайной комнаты?

— О чем вы говорите? Какое чудовище? — продолжала недоумевать МакГонагалл.

Мимо Гарри кто-то прошел быстрым шагом, задев его полой летящей мантии. Стремительно подойдя к Минерве, Северус пристально посмотрел ей в глаза, потом, к удивлению студентов, нацелил палочку Минерве в лицо и, оглушив, мягко подхватил её на руки. Прижав женщину к груди, он тем же стремительным шагом унес её прочь. Среди студентов тут же раздались взволнованные шепотки разной степени накала в зависимости от принадлежности к факультету.

— Интересно, это он её куда попер, злой летучий мыш? — злобно заклокотал Рон.

— Ой, бедненькая, совсем ничего не помнит! Он её в больничку понес? — заломила руки Ханна Аббот.

— Хе, трындец кошке! — высказался Монтегю. — Шас её выпотрошат…

— Я согласен с Ханной! — заявил Терри Бут. — Странно, что МакГонагалл не помнит о пауках, ведь Хагрида при ней оправдали!

С такими вот пересудами студенты и двинулись в Большой зал, на ходу высушивая палочками себя и соседей. Несколько ребят окружили коня, водя с той же целью палочками вдоль его крупного тела. Распределение первокурсников на сей раз проводила Помона Стебль.

Начался традиционный пир, и студенты отвлеклись на еду. Ели, переговаривались, на коня глазели, по крайней мере те, кто лицом к нему сидел, остальным приходилось выворачивать шеи или разворачиваться на лавках в нужную сторону. По мере утоления голода разгорался интерес, и вскоре посыпались вопросы:

— Что это за порода?

— Почему он синий?

— А вы узоры видите? Он крашеный!

— Весьма оригинально, Поттер, зачем тебе этот сивый мерин?

Гарри не отвечал, он ел и с тревогой поглядывал на прореженный ряд учителей — не хватало МакГонагалл и Снейпа. Новых лиц, впрочем, за профессорским столом тоже не было, и Гарри, Гермиона, Невилл и прочие невольно обменивались озадаченными взглядами — а что, профессора по Защите у них нет?

Но вот приоткрылась дверь позади стола, и рядом с профессором Вектор сел незнакомец. Взгляды всего зала тут же сошлись на нём, но смотреть оказалось не на что — внешности он был самой обычной, ничем не примечательной. Темные волосы, какого-то цвета глаза (не видно из-за расстояния), стандартный нос, тонкие губы. Вот только…

Все отметили странную реакцию Дамблдора, особенно когда он после необычно долгой вступительной речи вынужденно назвал имя нового преподавателя (с ошеломительной вставкой о том, что квиддича в этом году не будет, вызвав тем самым волну негодования):

— А теперь позвольте представить вам вашего нового профессора по Защите от Темных Искусств — Б-бр-бродерик Б-боуд.

Как ни тянул речь и фразу, а на имени всё равно споткнулся. Что весьма удивило учеников, и они куда внимательней начали рассматривать незнакомого мистера. Увы, ни имя, ни тем более внешность ничего им не сказали. Самый обычный тип, один из тех, что серой массой текут по улицам английских городов.

— Итак, — продолжил, натужно улыбаясь, Дамблдор. — Теперь, когда мы все наелись и напились, я должен ещё раз попросить вашего внимания, чтобы сделать несколько объявлений… — после нудного, набившего оскомину перечисления запретов директор подобрался к сути: — Ближайшие месяцы мы будем иметь честь принимать у себя чрезвычайно волнующее мероприятие, какого ещё не было в этом веке. С громадным удовольствием сообщаю вам, что в этом году в Хогвартсе состоится Турнир Трех Волшебников.

После недолгой вынужденной паузы, когда все орали и восхищались, Дамблдор кротко вклинился в восторги и продолжил снова:

— За минувшие века было предпринято несколько попыток возродить Турнир, но ни одну из них нельзя назвать удачной. Тем не менее наши Департаменты магического сотрудничества и магических игр и спорта пришли к выводу, что настало время попробовать ещё раз. Всё лето мы упорно трудились над тем, чтобы в этот раз обеспечить условия, при которых ни один из чемпионов не подвергся бы смертельной опасности. Главы Шармбатона и Дурмстранга прибудут с окончательными списками претендентов в октябре, и выборы чемпионов будут проходить в День Всех Святых. Беспристрастный судья решит, кто из студентов наиболее достоин соревноваться за Кубок Трех Волшебников, честь своей школы и персональный приз в тысячу галлеонов.

— Я хочу в этом участвовать! — проорал на весь зал Фред Уизли — его лицо разгорелось энтузиазмом от перспективы такой славы и богатства. Он оказался далеко не единственным, кто, судя по всему, представил себя в роли хогвартского чемпиона. За столом каждого факультета Гарри видел людей, с не меньшим восхищением уставившихся на Дамблдора или что-то с жаром шепчущих соседям. Но тут директор заговорил вновь, и зал опять умолк.

— Я знаю, что каждый из вас горит желанием завоевать для Хогвартса Кубок Трех Волшебников, однако Главы участвующих школ совместно с Министерством магии договорились о возрастном ограничении для претендентов этого года. Лишь выпускники в возрасте — я подчеркиваю это — семнадцати лет и старше получат разрешение выдвинуть свои кандидатуры на обсуждение.

Дальнейшие его слова, в том числе и пожелание спокойной ночи, потонули в реве возмущенных голосов студентов, так подло обманутых в лучших своих надеждах. Снова вынужденно замолчав, Дамблдор откинулся на спинку кресла, сложил руки на животе и с тоской уставился на приметного коня — всё-таки мальчик получил этого монстра. Эх, как жаль…