Дружи наперекор всему

Глава девятая. Птичий зигзаг

Тикали секунды Мироздания, терпеливо отсчитывая минуты, шуршал ветерок вокруг оцепеневших фигур — Гарри и Гермиона продолжали изумленно таращиться на профессора Снейпа. Причем так, что Северусу аж неловко стало: бровь вернулась на место, а в глазах включилась тревога. Протянув руку, он осторожно помахал ладонью перед лицами остолбеневших подростков. А так как те никак не отреагировали, съязвил:

— Поттер и Грейнджер без всяких признаков мыслительной деятельности. Почему я не удивлен?

Привычный язвительный голос профессора будто бы разрушил удивленное оцепенение, Гарри и Гермиона вздрогнули и заморгали, придя в себя. Главная константа мира вернулась — профессор был прежним. Так как Альберту нездоровилось, то Дориан с Северусом занялись им и малышкой Терри, поэтому ребята попрощались и ушли.

Но, вернувшись к себе, они всё ещё долго не могли успокоиться, уж слишком неожиданным было явление… Уже на следующее утро Гарри и Гермиона задались вопросом: как бы им пробраться к соседям в гости да и вызнать всё. Потому что было дико интересно, как профессор Снейп стал родственником Ранкорнам, прямо до зуда хотелось узнать, как эдакое чудо произошло? Ах да! Ещё и про големов неплохо бы узнать!

Удобный случай представился им к полудню. Ребята убирали прошлогоднюю солому в саду, когда совсем рядом сквозь шорох сухой травы Гарри услышал знакомое мурчание.

"М-мррр, простите, вы не скажете, где тут находится мальчик, который умеет разговаривать со мной?"

— Курлык?

Гарри поднял голову и посмотрел поверх желтой травы в сторону знакомого голоса. И чуточку подрастерялся, увидев, как умная мохнатая змейка обращается с вопросом к… голубю. Раскланявшись и вежливо поблагодарив, змейка проползла немного вперед и обратилась к ещё одному голубю с тем же вопросом. Поймав себя на том, что смотрит на всё это с открытым ртом, Гарри опомнился, захлопнул челюсть и позвал:

— Воротничок, я здесь!

Змейка встрепенулась, подняла высоко головку и завертела ею, ища окликнувшего её парня. Пришлось встать из травы и показаться ей. Увидев Гарри, Воротничок радостно взмурлыкнула и заторопилась к нему. Скользнула в подставленные ладони и винтом вползла по руке к плечу, устроилась на плечах и ткнулась теплым носиком в ухо, смешно щекоча усиками.

"Привет, а я соскучилась, мур-р-ррр…"

— Мы же едва знакомы! — засмеялся Гарри, ежась от щекотки.

"Но ты самый лучший! С тобой можно поговорить", — не согласилась змейка.

Тут Гермиона восхищенно заулыбалась, озаренная идеей, которую тут же озвучила:

— А вот и повод в гости напроситься! Гарри, мы им змейку отнесем и скажем, что нашли в нашем саду.

— Отличная идея! — одобрил Гарри и потерся щекой о живое манто. — Не возражаешь, Воротничок?

"М-мм, нет", — змейка озорно сверкнула глазками.

Не забыв сказать своим, куда они идут, Гарри и Гермиона направили свои стопы к соседнему дому. Прошли к нему по знакомому маршруту — через сад и парк, не считая нужным идти в обход по аллеям и дороге к парадному крыльцу. Бассейн с шезлонгом, застекленная терраса. Переглянувшись и улыбнувшись для храбрости, Гарри с Гермионой прошли к задней двери. Звонка и молоточка не было, пришлось постучаться кулаком.

— Ой, Кевин, бегу! У тебя руки заняты, что ли? — донеслось спустя минуту из глубин дома. Потом послышались торопливые шаги и дверь распахнулась. Выросшая на пороге женщина удивленно заморгала, увидев совсем не того, кого она ожидала.

— Ой… А я думала — Кевин, садовник, с коробами… — тут она умолкла, разглядев меховое манто на плечах парня. — Ах! Вы же те ребята, которые помогли моему Альберту! Как чудесно! Вы проходите, проходите, мои хорошие, — радушно пригласила женщина, посторонившись.

Ребята, хоть и приободрились, вошли всё же боевым порядком — впереди Гарри, готовый, если надо, грудью защитить, за его плечом Гермиона, рефлекторно осматривающая тыловую полусферу. Что поделать, рефлексы не так-то просто вытравить… Поэтому на диване расположились так, чтобы видеть и окна, и двери. Воротничок при этом стекла с плеч на колени и свернулась наподобие кошки. И Гарри невольно задумался, а разводят ли таких зверушек и можно ли достать такого же? Женщина же меж тем хлопотала, сервируя чайный столик, и оживленно тараторила:

— Мы с Шерри как раз обед готовим, вот как чувствовала, приготовила яблочную шарлотку! Вы же останетесь, дорогие? Ах, как я хотела вас поблагодарить за то, что оказались рядом с Альбертом! Уж я его ругаю-заклинаю, чтоб в жаркие дни на улицу носа не казал, но разве ж он слушается?! Совсем дитё малое. И ведь ненадолго его с доченькой оставили! Я-то с утра в библиотеке работаю, а мужу из гаража позвонили, насчет запчастей каких-то уточняли, вот и отошел он, буквально минут на двадцать! Шерри ванну принимала, а Вольфа вечно где-то носит…

— Вы его мама? — вклинился Гарри в поток нескончаемой речи.

— Ой! Совсем я дура старая, представиться-то и забыла! — весело спохватилась женщина. — Меня Вера зовут, Вера Ранкорн, в девичестве Снейп.

— Снейп?! — совершенно непроизвольно вырвалось у Гарри. Гермиона солидарно с ним округлила глаза.

— А-а-а… во-о-от зачем Северус посоветовал упомянуть мою девичью фамилию, — понимающе произнесла Вера. — Вот засранец… Простите мой французский. Язва он невозможный, на меня смотрит и хихикает, а когда я его полотенцем огрела и спросила, по какому поводу веселье, он, паршивец эдакий, ответил, что когда с вами знакомиться начну, то должна буду назваться честь по чести. Ну да, я Верой Снейп в девичестве была, а когда замуж за Дори вышла, то, естественно, стала миссис Ранкорн. Не поняла я, в чём тут юмор? — нахмурилась Вера. Гарри чуть слышно скрипнул зубами — он-то как раз понял, в чем тут подвох…

— То есть профессор Снейп — ваш родственник? — подтолкнул он озадаченную женщину к нужной мысли.

— Да-да! — охотно переключилась она. — Племянник он мой. Как-то так повезло нам с братом повстречать волшебников на своем жизненном пути… Но, должна признать, мы с Тоби совершенно по-разному относились к одним и тем же вещам: Тоби — прагматик до мозга костей, ко всяким аномалиям-нелепостям относился со здоровым таким недоверием, а я попроще — дурочка мечтательная, как он говорил, к чудесам со всем сердцем, восторгом и радостью. Совсем меня родители избаловали, да и сам он тоже приложил толику своего внимания к моему воспитанию. Он ведь старше меня и частенько мне сказки на ночь читал про принцесс и драконов.

А потом я Дори встретила! Единственного и самого невероятного мужчину в своей жизни. Он сначала осторожничал, на расстоянии меня держал, даже отпугнуть пытался. Но я-то влюбилась! Нипочем не отцеплялась… — тут Вера приостановилась, тихо смеясь и вспоминая дивные мгновения своей взбалмошной молодости. Гарри и Гермиона, завороженно замерев, смотрели на неё, проникаясь её чувствами, с каждой минутой эта женщина становилась всё понятней и роднее.

— А как признался в своем волшебном происхождении, так и полностью увяз! — собралась тем временем Вера с мыслями. — Вот тут-то я всем сердцем прикипела: как же, принц из сказки! Разве ж такого можно упускать?! А там и до него дошло, понял он… Всякое было, трудности, безденежье… одного только не было — ссор, не могли мы ссориться, немыслимым это было для нас. Только любовь, только взаимопонимание, полное согласие во всём.

— Вот только Тоби не свезло. Он ведь тоже любовь всей своей жизни встретил… — понизила Вера голос. — Эйлин Принц, милую, очень печальную девушку из старинного угасшего рода. Её Дориан с Тоби познакомил, подумал, может, сойдется у них что-то… Ну, сперва вроде всё хорошо было: конфеты-букеты, прогулки под луной, свадьбу справили. Зажили нормально, пузами потом мерялись, сравнивали, чей плод шустрее… Первенцев родили: я — Альберта, Эйлин — Северуса. А потом Эйлин мужу и призналась, что ведьма она и долго не протянет… Умирала она, понимаете? — тут Вера снова остановилась, промокнула заслезившиеся глаза полотенцем и тяжко вздохнула.

— Отчего? Почему?.. — жалобно прошептала Гермиона, безотчетно хватая с блюда булочку, чтобы заесть расстройство. Гарри с теми же чувствами сделал огромный глоток остывшего чая с молоком. Его глаза диаметром были вровень с очками — так захватил парня рассказ тётушки Веры.

— А она оказалась волшебницей из угасшего рода, как я уже говорила, — вернулась женщина к рассказу. — Болела сильно, королевской болезнью, как врачи это называют, людей, страдающих генетическими отклонениями из-за близкородственных браков среди волшебников знатных родов. Сама Эйлин родилась просто чудом: у её матери было три неудачные беременности, закончившиеся тяжелыми родами и смертью детей сразу после рождения. Всё это связано с генетикой и объяснилось вырождением старинных родов — химеризмом. И причиной смерти детей была сама мать, больная и не способная нормально выносить плод…

Эйлин, как и мать, была с генетическими отклонениями, и так же, как мать, являлась носительницей мутантного гена, а значит, обречена на бездетную жизнь. Так она думала, пока ей не встретился Тоби. Она полюбила его, несмотря на болезнь. А Тобиасу она тоже запала в душу, да и долго он уже к тому времени бобылем был — четвертый десяток стукнул. Сошлись потихоньку, зажили… Эйлин расцвела, ожила, когда поняла, что очистила, обновила свою застоявшуюся кровь, влив в неё свежую чистую струйку — кровь мужа, стопроцентного маггла, благодаря чему и родился здоровый ребёнок. Воистину это был дар судьбы! Она очень любила мужа. Но сама она, увы, была обречена — болезнь и судьба уготовили ей короткую жизнь.

А вот Тоби это сломало. Видеть любимую и смотреть, как она угасает, тает — это очень тяжело. Ссоры, претензии начались, даже драки, чего я откровенно не понимала… Спросила, чего он на Эйлин так взъелся? Ответил, что она обманула его надежды, со всех сторон оболгала, дескать, и ведьма она, и воровка, раз счастье семейной жизни украла. Кричит это, а в глазах — боль. Любил он её, потерять боялся…

Помолчали. Гарри сидел, как оглушенный, горем той семьи. Простая жизненная история, но столько в ней боли, столько драмы… Гермиона прижалась к нему и тихо, молча смаргивала слезы, остро переживая трагедию. Помедлив, Вера закончила рассказ на более оптимистичной ноте:

— Я в молодости обожала Дори, да и сейчас обожаю, он чудесный муж, и сыновья у нас замечательные. Северус с нами с шестнадцати, с тех пор, как осиротел. Мама у него умерла, потом отец, брат мой… Мы его сразу забрали, опекунство над ним оформили, дорастили мальчишку.

Фу ты… Гарри с Гермионой смотрели на Веру и поражались простоте ситуации. А ведь чего только они за ночь ни передумали, тысячу и один вариант сложили к тому, как Снейп оказался родственником Ранкорнам, а всего-то и надо было предположить, что у Тобиаса Снейпа была младшая сестра, такая же маггла, как и он. Всё оказалось проще некуда — жили-были брат и сестра, брат женился на волшебнице, сестра вышла замуж за колдуна, и родились у них дети, получившие волшебные гены от родителей-магов. Выросли и пошли учиться в Хогвартс. Вот и весь сказ. И не из чего огород городить.