Дружи наперекор всему

Гарри прикинул сказанное и удовлетворено кивнул сам себе: понятно, ещё до пожара в Выручай-комнате кто-то подсуетился и вмешался в ход событий. Тонкс он видел как раз перед тем, как пожар начался. Её, значит, успели перехватить, связать и передать на хранение трактирщику, в общем, постарались сохранить глупую мамашу для ребёнка. Печали по Ремусу Гарри больше не ощущал, считая правильным то, что того не попытались спасти, позволив Люпину погибнуть в битве, как мужчине. По поводу себя он тоже не питал иллюзий, заменять его было бесполезно — он являлся крестражем Темного Лорда, а значит, именно он и должен был уйти на заклание. А что касается голема Колина…

Гарри задумчиво потыкал песок носком ботинка. Их, судя по всему, создавали впопыхах, пачками, и штампами отпинывали прочь, влепив вдогон последнее желание оригинала, с которого голема и лепили. Колин очень хотел пробраться в Хогвартс, что его слепок и проделал. Простенькая магия, но и прочная, солдаты вон, сутки продержались, только сейчас и начали рассыпаться, спустя много часов после «смерти».

Ажиотаж вокруг тем временем разгорался вовсю. Поняв, что нет ни одного детского трупа, люди спешно разбегались с территории Хогвартса по домам, спеша удостовериться в том, что чудо действительно произошло и их дети в самом деле живы и здоровы.

— Маховик времени, — прошептала Гермиона, вставшая рядом. — Как всё просто. Не могли же родители забрать детей и не знать при этом, что они дома… Кстати, кто забрал Колина? Его родители — магглы.

Гарри пожал плечами, едва сдерживаясь от того, чтоб не высказаться в духе Аберфорта — без понятия! Подошли Невилл с Полумной и тоже встали рядом. Они держались за руки, и у Гарри возникло ощущение дежавю, как будто он где-то видел такое очень давно. Руки сами потянулись к покоцанному лицу Невилла, взяв его за шею, Гарри привлек к себе и прижался лбом ко лбу друга. Невилл, живой, бесконечно родной, верный друг и соратник, я бы не справился без тебя, благодарю за то, что прикончил эту ядовитую гадину. Рядом обнялись Гермиона и Полумна, делясь теми же чувствами.

Потом была волокита, обычная после войны. Осмотр и лечение раненых, похороны павших, которых оказалось всего шесть: со стороны защитников погибли Ремус Люпин и Септима Вектор, со стороны Пожирателей — сам Том Реддл, его гадюка, Беллатриса Лестрейндж, Струпьяр и какой-то безымянный Пожиратель. Кроме того, не досчитались Винсента Крэбба, сгоревшего в Выручай-комнате. Он с Драко и Грегори Гойлом всё же проник туда и выпустил Адский огонь. Гадюку после этого сняли с учета.

За истерящей Тонкс прибыла мама, отвесила дочке затрещину и сунула под нос агукающего Тедди. Сладкое «агу-агу» розововолосого младенчика отрезвило молодую горюющую вдову, и, схватив сына, она покаянно согласилась отправиться домой. Гарри сунулся к ним с вопросом — как быть крестным папой для Тедди, но в ответ получил недоумение типа «о чем вы говорите, молодой человек?» и отстал, сообразив, что Люпин звал его на голубом глазу, сгоряча и на радостях, позабыв посоветоваться с тёщей и женой. Но сожаления от несостоявшегося отцовства он не испытывал, толком-то не зная, с чем его едят…

Далее последовала полная задница в лице отпуска и каникул. Развалины Хогвартса заполонили вызванные рабочие, занявшиеся тотальным ремонтом и попросившие благородных господ-профессоров пройти за ворота и не мешаться под ногами. Опираясь на трости, профессора степенно пошагали восвояси, вняв мастерам-ремонтникам. Учеников, соответственно, выперли на каникулы, дескать, негде и незачем доучивать и так профуканный год.

Ну, если всем студентам было куда податься, то нашей троице смачно улыбнулась улица. Полумну-то, слава Мерлину и богу, забрал папа. А вот Невиллу не повезло, его бабушка до сих пор была в бегах, и связаться с ней не было никакой возможности. Дом его оказался разрушен ещё с тех времен, когда за бабулей Долгопупс заявился Долиш, но маленько просчитался и, вместо того, чтоб запугать одинокую старушку, загремел на больничную койку в Мунго. Бабуля-божий одуванчик крепко приложила Долиша рухнувшей кровлей.

Дом Гермионы был переписан на Уилкинсов, те в Австралии, так что девчонка стояла теперь полной дурой и тупо моргала, силясь уложить в хорошенькой головке невероятный факт своей бездомности. Гарри вдруг порадовался, что у него как раз имеется дом, тот самый, на площади Гриммо. Рон их не позвал, да и не хотелось к нему, вообще-то. Пока не хотелось…

Взяв друзей за плечи, он ободряюще шепнул:

— Ничего, не пропадем! Пойдемте ко мне.

И, бросив последний взгляд на живописные развалины замка, трое молодых людей трансгрессировали прочь. Мощеная брусчаткой сырая площадь встретила Гарри и Гермиону привычным полумраком, Невилл здесь не был и потому любопытно таращился по сторонам.

Крыльцо было на месте, черная дверь с серебряной змеей-ручкой — тоже, а вот внутри… Из распахнутого мрака дохнуло затхлостью и гарью. Яксли, хвостом прицепившийся к Гермионе в Министерстве магии, постарался сделать так, чтобы им было некуда возвращаться. Дом на Гриммо был сожжен дотла. Но Гарри не хотел так скоро сдаваться, голосом, полным отчаяния, он воззвал:

— Кикимер! Кикимер, покажись, пожалуйста…

Но старый домовик либо покинул сгоревший дом, либо был убит во время битвы за Хогвартс. Он не явился на зов Гарри. Двое парней и девушка, осиротевшие и одинокие в целом мире, стояли, тесно прижавшись друг к другу, и потерянно молчали, утратив всякую надежду…