Вид истинный вернет

Глава 2

Несмотря на вроде бы принятое решение, Джеймс всё не мог успокоиться и потому ночью совсем не спал. Он лежал в кровати за задёрнутым пологом и под храп Сириуса и присвисты Пита думал, думал и думал.

В мыслях всё получалось очень просто. Вот он отказывается променять Лили на неизвестную пока что богачку, вот они женятся после Хогвартса, он служит в Аврорате, а живут они... Где? На этом моменте Джеймс споткнулся в первый раз и размышлял так мучительно долго, что в конце концов запутался. В Поттер-холл путь им заказан, у родственников Лили — фу, не будет он жить в занюханном маггловском городишке, тем более, рядом с Нюниусом. Можно, конечно, снять домик или лучше купить, но первое время зарплата у стажёров в Аврорате — книззл наплакал. К Грюму на поклон идти не хотелось, не хватало ещё и ему быть чем-то обязанным. Джеймсу хватило той ситуации два года назад со Снейпом и Визжащей хижиной, когда они с Сири чуть не оказались у Дамблдора в вечных должниках. Просить Сириуса не хотелось по той же причине, вдобавок Лили бы вряд ли согласилась жить дома у Блэка. Да Джеймс и сам не хотел, чтобы рядом с его женой постоянно находился другой парень, пусть и его друг.

Вопрос так и подвис, почему-то не разрешившись волшебным образом.

Следом пришла не менее пугающая мысль, а на что же они будут, собственно, жить. В распоряжении Джеймса имелись два сейфа: школьный и наследника рода, — и он пользовался ими, особо не вникая, сколько где денег. На зарплату аврора сильно не пошикуешь. Лили, конечно же, работать не будет. В её семье не принято было, чтобы женщина трудилась наравне с мужем, и Джеймс в этом полностью поддерживал Эвансов. Ну, приобретут они с Лили предположим, дом, так туда нужна мебель, продукты покупать придётся, Лили на красивую одежду и всякие женские штучки тоже отстёгивай. А родится ребёнок — это ему сразу сейф открывай, золото клади, чтобы потом Хогвартс оплатить. Неприятно, но факт: Джеймс понятия не имел, что сколько стоит (не мужское это дело!), и точно так же не знал, откуда взять столько галеонов. Снова просить Бродягу? Это несмешно! Тот как сыр в масле катался, лишь потому что ему подвалило нечаянное наследство. Не умри скоропостижно Альфард Блэк, ещё неизвестно, где бы Сириус жил и что делал.

К середине бессонной ночи — Джеймс наколдовал Темпус, чтобы узнать, сколько ещё до утра, — он волей-неволей пришёл к выводу, что с решением отказаться от капиталов рода поторопился. Очень сильно поторопился, слава Мерлину, что никакого письма отцу не отправил на эмоциях, а ведь хотел. Как гадко и противно было чувствовать, что Джеймс чего-то не мог, и придётся договариваться, искать компромисс или вообще уступать. Он не привык, он всегда и во всём был лучшим, а тут... Магглы вроде говорили, что с милым рай и в шалаше, но Джеймс боялся признаться даже самому себе, что в отношении их с Лили это могло и не сработать. А вдруг Лилс не любила его до беспамятства, несмотря на все свои уверения? Вдруг она не согласится прозябать на одну аврорскую зарплату где-нибудь на задворках магического мира? От этого глубоко в душе царапалось нечто ужасное острое и болезненное. А если, не дай Мерлин, Лили его бросит? Вернётся к своему Нюниусу?! Вот уж кто примет её всегда, что бы ни случилось. От разыгравшегося воображения, живо нарисовавшую подобную картинку, Джеймс низко зарычал. Голова уже кружилась: столько вопросов и ни одного выхода из этой тупиковой ситуации. Джеймс не должен позволить деньгам, которые ему вообще-то принадлежали по праву, уйти куда-то на сторону! А ещё он обязан жениться на Лили, но как соединить эти две несовместимые вещи?

Утро Джеймс встретил вновь с мигренью, так и не сомкнув глаз даже на секунду. Ремус и Питер убежали первыми в ванную комнату, а он не торопился выбираться из кровати. Мало того, что новый день сулил очередное ультимативное послание от отца, так ещё и суббота была, Лили определённо захочет устроить совместную прогулку в Хогсмид. Вчера Джеймс смог придумать более-менее правдоподобную ложь, но Лилс же потребует подробностей, надеясь как-то помочь. А нет их, этих подробностей! Есть проблема, о которой ей знать не следовало. Джеймс твёрдо решил пока Лили ничего не говорить, а потом... потом он посмотрит.

— Сири? Сири, ты спишь?

Полог кровати Блэка медленно распахнулся, явив Джеймсу совершенно не сонного Сириуса, сидевшего по-турецки в одних модных маггловских боксерах.

— Что я слышу? — протянул он издевательски. — Вчера я был «Заткнись», а сегодня снова «Сири»?

— Бродяга, ну хоть ты-то меня пожалей! — взмолился Джеймс. — Ладно, я вчера переборщил, но отец в последнее время кого угодно доведёт! Мне и так тошно, я в полной заднице!

Похмыкав, друг всё-таки сжалился и сделал приглашающий жест.

— Валяй, до чего ты там додумался?

Джеймс уселся на край кровати и машинально взлохматил волосы. Голова не варила. За эту ночь он столько вариантов обмозговал, что сил не осталось ни думать, ни разговаривать, но Сириус вроде как понял все его путаные и сбивчивые немного измышления. Даже не придирался и не подтрунивал.

— Засада, конечно. А ты, приятель, не промах! И на Эванс жениться хочешь, и галеончики не упустить.

— А с чего я должен отказываться от денег? — насупился Джеймс. — Я наследник рода? Наследник! Имею на них законное право. Почему моё наследство должно уплыть к кому-то другому? Не собираюсь я в нищете жить, пока за мой счёт кто-нибудь шиковать будет. Кстати, Дамблдор недавно тоже про деньги намекал, что вскоре они очень даже понадобятся Пожирателей на место ставить. Смекаешь? Без денег мне никак!

— Ну, тогда нужно сделать так, чтобы у твоих родителей не осталось выбора, кроме как принять Эванс в качестве невестки, — Сириус задумался. — А ты уверен, что они вас в таком случае не выставят вон? Твой папаша больно грозно звучал.

— Не знаю. Я не могу его понять! И от Эванс отказаться уже не могу, понимаешь?

Вот у кого точно не было иного выбора, так это у Джеймса. Только рисковать. Ну, в самом деле, не лишат же его всего! Родители немолодые, они второго ребёнка себе родить попросту не успеют, не смогут. А в предложении Бродяги был смысл. Сколько матушка с отцом пеняли Джеймсу за буйный нрав и слишком кипучую энергию? Всё боялись, что он не остепенится, а уж когда про Аврорат услышали, и вовсе чуть не скончались от ужаса. Джеймс им, получается, даже подарок сделает, став в одночасье семейным человеком.

— Жениться тебе надо, — с ехидной рожей выдал Сириус.

— Похоже на то.

— А я жениться не собираюсь. Не-не-не, не в ближайшие лет двадцать! Зачем мне такой якорь на шею? Красивых девчонок хоть в Лютном, хоть у магглов — пруд пруди, найдутся те, кто и без брака на всё согласен. Вот на тебя посмотрел, Сохатый, и не хо-чу! Да ты, я смотрю, не особо горишь желанием — рожа кислая, просто кошмар.

— Да дело не в том. У Лилс бзик какой-то случился на теме свадьбы, ей всё нужно сделать по правилам: чтобы её представили родителям, те дали своё благословение, ритуалы всякие... Как будто это на что-то влияет!

— М-да, а я думал, она у нас девушка прогрессивная.

— Понятия не имею, что на неё нашло, но Лили жаждет знакомства с моими родственниками. Ты же видел, как она наседает на меня с ужином в Поттер-холле. Представляешь, что будет, если я скажу, что нам для этого нужно пожениться? — Джеймс тяжело вздохнул и тут понял, что за размышлениями, как преподнести ситуацию подруге, упустил самое главное. — Мерлиновы подштанники! Я... Мне срочно нужно в Гринготтс!

Сириус вытаращил глаза.

— Зачем? Решил по-тихому золотишко из сейфа умыкнуть, пока родители не отобрали?

— Бродяга, ты не понимаешь! Мне же жениться на Лили нужно! Ты много знаешь магов, кто согласится провести брачный ритуал без согласия главы рода? Или что, скажешь, у вас не так по кодексу, и наследник может на ком попало и как попало жениться?

Как же Джеймс сейчас проклинал себя за то, что прежде отказывался тратить время на толстый, архаичный и невероятно скучный кодекс рода Поттеров. Прочёл бы — знал, что и как сделать, а то нафантазировал уже свадьбу с Лили! Может, ещё и не получится ничего… Министерский брак родители не примут, просто женят Джеймса на подобранной ими невесте волей главы рода, и всё. С магическим же браком было столько особенностей и нюансов, что Джеймс и при желании их все бы не запомнил. Ритуалов разных несколько штук, расчёты благоприятной даты, жертв алтарю и магии, выбор обрядовых нарядов, ведущего мага, составление клятв нужных — и это лишь та малость, которую Джеймс кое-как смог припомнить. До каникул всего месяц, и за этот месяц они с Лили должны стать мужем и женой. Уже! Казалось, времени много, но Джеймсу так не понравилось недавнее ощущение бессилия, что он хотел разобраться и всё узнать как можно скорее. И пикси понятно, что в его случае потребуется самый сложный, Мерлином забытый и с кучей условий ритуал!

— Сегодня как раз суббота. Пойдёшь со мной к гоблинам?

Подумав мгновение, Сириус широко улыбнулся:

— Чтобы я да пропустил такое представление?

Наскоро приведя себя в порядок, они выбрались в гостиную. В это время там обычно было малолюдно: большая часть студентов всех курсов счастливо отсыпалась после учебной недели, и только иногда редкие одиночки торопливо спускались завтракать, чтобы раньше всех уйти завтракать. Но тут шедший впереди Сириус остановился и толкнул Джеймса локтем: в одном из кресел с книгой в руках сидела Лили.

— Мордред, так и знал, что надо было мантию-невидимку брать, — прошептал он и, постаравшись улыбнуться как можно беззаботнее, обратился уже к Лили: — Доброе утро, милая! Ты сегодня ранняя пташка, я смотрю.

Та звучно захлопнула книгу, и Джеймс сразу понял, что ему влетит. Вопрос только, за что и как сильно.

— Пришлось. Иначе посмотреть в твои бесстыжие глаза, Поттер, не получается. — Сдув со лба мешавшуюся прядку волос, Лили сердито уставилась на него. — Вчера ты сказал, что у тебя важная и безотлагательная переписка с отцом по делам рода. Было такое?

— Ну, не совсем так, но было.

— Тогда объясни мне, почему вся ваша весёлая компания прогуляла уроки? Вся, а не ты один, например?

— Лили, солнышко, не волнуйся, — вкрадчиво начал Джеймс, подходя ближе. — Так получилось, я и правда...

— Значит, поговорить со мной у тебя настроения не было, а погулять — было.

Она нарочито громко вздохнула. Так вздохнула, что Джеймс напрягся в предчувствии ещё большей бури. Лили даже сердилась красиво, у него дух захватывало от того, как сверкали её глаза, розовели щёки, как она безжалостно колола острыми словами. Настоящая тигрица, не чета чистокровным снулым рыбам! Джеймс и сам за словом в карман не лез: горазд был и на витиеватые комплименты, и на неотличимое от правды вранье, — но в голове болезненной опухолью сидели слова отца, что грязнокровке в их семье не место, и всё красноречие куда-то улетучилось. Неожиданно страшно было просто находиться рядом с Лили, всё казалось, что она почувствует ложь и догадается.

— Если я сделала что-то не так, Джеймс, скажи мне прямо, пожалуйста. Я же этого заслуживаю?

— Любимая моя, ты заслуживаешь гораздо большего, чем скромный я.