Вид истинный вернет

Обманчиво-спокойный тон Лили, на который она вдруг перешла, пугал больше, чем любая воспитательная речь. Джеймс весь вспотел, несмотря на специальные чары на одежде, и, кажется, начал краснеть. Ну, точно, догадалась, иначе чего Лилс так смотрела на него своими невозможными глазами: снизу вверх, с горьким непониманием и обидой?

— Да я скорее спрыгну с Астрономической башни, чем что-то от тебя утаю или совру! — он стукнул себя кулаком в грудь. — Ты же знаешь, как поступаем мы, настоящие гриффиндорцы! Я же не Нюнчик!

С новым душераздирающим вздохом Лили сначала потупила взгляд, а потом и вовсе закрыла лицо рукой.

— Ты пойми, я не хотел тебя расстраивать, но у нас с отцом сейчас очень сложные взаимоотношения, — воспользовавшись заминкой, Джеймс осторожно сел на подлокотник кресла и приобнял Лили за плечи. Она не сопротивлялась, не отпихивала его и не ругалась, и беспокойство стало понемногу отпускать Джеймса. Пронесло. Теперь бы отовраться. — Он так давит на меня, что я ни о чём другом думать не могу. Мне нужно было развеяться, а то бы я знаешь какой ответ отцу написал? Вы бы меня и не увидели больше, сидел бы, как ребёнок, под домашним арестом. Не до занятий мне было, Лилс. А ребята… ну, как бы они оставили меня одного, мы же друзья!

— А я? — тут же провокационно спросила она.

— Ты... — Джеймс запнулся, не зная, как реагировать. Лили этой заминки не простит! — Да как я мог украсть с уроков ещё одну старосту? МакКошка бы огорчилась, а я не такой уж ужасный человек, чтобы пожилых волшебниц расстраивать, — и он натужно рассмеялся.

Мерлин, дай ему сил!

— Просто я подумала, — загадочно начала Лили, выводя пальчиком какой-то узор у него на плече, — может, это неплохая возможность познакомиться с твоим отцом? Неформально, заранее. Я бы помогла тебе объясниться, вдруг он бы прислушался?

Пользуясь тем, что она не видела, Джеймс закатил глаза и мысленно выругался. Сдалось Лили это знакомство! Она что, совсем не соображала, что в дела главы рода и наследника постороннему никак нельзя вмешиваться?

— Прости, но у отца нет ни минуты свободного времени. Ему же нужно меня учить, а это только кажется, что вести бизнес легко. На самом деле, столько всего знать нужно, я и не подозревал!

— Учить? Но вчера ты говорил, что собираешься поступать в Аврорат вместе с Сириусом. Ты передумал? А как же наше общее дело с директором Дамблдором?

Сириус, на которого посмотрела Лили, только пожал плечами и с интересом уставился на Джеймса — мол, как ты теперь выкрутишься? А Джеймсу остро захотелось наложить на Лили Силенцио. Сколько можно уже? Что она такая внимательная?

— Ну, видишь ли, я вчера подумал... Всё-таки родители уже старые, им нельзя сильно переживать, а из-за моей службы в Аврорате они волновались бы беспрестанно. В общем, я написал отцу, что попробую. Не моё это, конечно, — руководить предприятиями, вообще торговать, но надо же родителей уважить. А вдруг втянусь? Да и хорошо налаженный бизнес борьбе с тёмными магами не помеха. Вот, сегодня как раз первый раз к отцу отправляюсь, в Глостершир, в мастерские. Будем на месте смотреть весь процесс, с самого начала.

Едва сдерживая смех, Сириус отошёл Лили за спину, чтобы та ничего не видела, и показал Джеймсу большие пальцы. Паяц! Да с Джеймса сто потов сошло, Лили с таким рвением слушала, внимательнее даже, чем экзаменатор на С.О.В.! Он никогда ещё не взвешивал дважды, трижды каждое слово, боясь проколоться. Хоть бы Лилс наконец поверила и отстала! Понятно же, что ей захотелось внимания к себе, напомнить, кто из них двоих главный. Отсюда и обиды, и взгляды из-под опущенных ресниц, и жеманные жесты, и речи театральные. Джеймс сам виноват, за семейными передрягами чуть не позабыл про неё. Он покаялся, пообещал исправиться: прислать просто шикарнейший букет из лучшей цветочной лавки на Косой аллее и обязательно переговорить с отцом насчёт ужина. Лили ждала, видимо, только этих слов, потому что её взгляд тут же смягчился, ушли настороженность и подозрительность, на губы вернулась кроткая улыбка. Джеймса наградили поцелуем наудачу, заботливо поправили воротник и почти как мама пожурили за то, что не надел шарф, а то погода абсолютно непредсказуемая.

— Так мы же волшебники! А климатические чары на что? — хохотнул он напоследок. — Не скучай, Лилс!

Едва они вышли из гостиной и портрет Полной дамы загородил собой проход, как Сириус заржал в полный голос и картинно схватился за живот.

— Ну ты даёшь! Я заслушался! Об отцовских делах так печёшься, так печёшься! Когда успел стать примерным сынулей?

— Иди ты! Что, лучше было правду сказать? Я вчера брякнул, не подумав, теперь расхлёбываю.

В сущности, придумка была не так уж и плоха, но ведь Лили будет думать, что Джеймс действительно проводит время с отцом и готовит почву для их будущего знакомства. Что будет потом, когда обман вскроется, он предпочитал не думать. До этого ещё дожить надо, мало ли, как ситуация повернётся. А вот с чувствами нужно было что-то делать и прямо сейчас. Джеймс не понимал, почему ему так претило врать Лили. Даже не претило, он... то превращался в косноязычного идиота, то болтал больше обычного, то — и это желание преобладало над остальными, — вообще не хотел пересекаться с Лили, по крайней мере, пока не продумает свой план действий. Его девушка, конечно, не заслуживала вранья, но Джеймс вынужден был поступать так ради её же блага. Он повторял это себе много раз, только не помогало почему-то.

— Тебе смешно, Бродяга, а я чуть из мантии не выпрыгнул, придумывал, чтобы складно получилось. Вон, мокрый весь. Надеюсь, дальше мне Лилс таких допросов устраивать не будет.

— Ага, жди! Как только поженитесь, она тебя ещё больше ревновать начнёт.

Представив себе возможное «больше», Джеймс содрогнулся. Нет, этого ему точно не надо. Лили — во многих отношениях приятная девушка, умница, красавица, отличница и староста школы, но временами она бывала такой занудой! Поучала, исправляла, воспитывала, а после пятого курса, когда Лили вдребезги разругалась с Нюниусом, весь её пыл обрушился на них, Мародёров. Поначалу Джеймсу это нравилось, да что там, до вчерашнего, сегодняшнего дня нравилось, но в свете предстоящей супружеской жизни эти черты Лили окрасились в тёмный, почти чёрный цвет.

Видимо, все мучения отразились на его лице, потому что Сириус ехидно прокомментировал, будто Джеймс уже пожалел о своём желании жениться. Нет, не пожалел, конечно! Но всё случившееся не отпускало, беспокоило. Хотя говорят же про женское чутьё, может, и Лилс себя вела так, потому что чувствовала обман, а потом легче будет. Надо её всё-таки задобрить хорошим букетом, тем более, Джеймс же обещал.

В Большой зал решили не идти. Позавтракать, причём гораздо вкуснее, можно было и на Косой аллее. Так что они быстрым шагом, удивив своим ранним явлением Филча, добрались до Хогсмида, а оттуда, уже не таясь, аппарировали в Лондон. Сириус тут же потянулся в сторону «Дырявого котла», но Джеймс решительно направился к Гринготтсу.

— Потом поедим. Сначала — дело!

Поверенного рода из-за того, что Джеймс не предупредил о визите, пришлось ждать не меньше получаса. Проклятые зеленошкурые коротышки! Набивали себе цену, корчили непонятно что. Джеймс и так издёргался из-за отца, из-за приставучей Лили, а ещё ему, волшебнику, пришлось унижаться и смиренно ждать, пока какой-то гоблин закончит свои дела! К моменту, когда поверенный с труднопроизносимым именем Грыснаб пригласил Джеймса пройти в кабинет, он уже был изрядно на взводе, кипел и с трудом сдерживался, чтобы не заорать на неторопливого и до омерзения важного гоблина. Ещё и Сириуса не пустили, отговорившись, что дела рода в присутствии посторонних не обсуждают.

Ничего хорошего гоблин не сказал. Джеймс и сам предчувствовал, что шансов мало, но до последнего надеялся на обратное. Собственное невезение и сплошные неудачи и так бесили, а поверенный ещё добавил масла в огонь: Джеймс не мог жениться без одобрения главы рода! Хоть в Гретна Грин беги, хоть в Гренландию — всё одно. Отец ни за что не даст согласия на брак с Лили... Что ещё хуже, он, оказывается, сам на днях приходил в банк отдать некоторые распоряжения по сейфам наследника рода. Какие именно — морготов гоблин наотрез отказался говорить.

— Значит, открывать у вас личный сейф и переводить туда деньги бессмысленно? — нервно рассмеялся Джеймс, хотя больше всего ему хотелось швырнуть в невозмутимого Грыснаба парочку совсем небезобидных заклинаний.

— Увы, абсолютно бессмысленно. Но, — гоблин многозначительно оскалился, — могу предоставить платную консультацию по вашей проблеме. Пять галеонов.

Терять было нечего. Джеймс согласился и через пару минут получил в руки выдержку из кодекса рода с одним крайне интересным пунктом, который заставил его воспрянуть духом. Лазейка нашлась! Наследник рода мог вступить в брак, не получив разрешения, но при двух условиях: он и его избранница должны были быть совершеннолетними и... ждать ребёнка.

— Это точно?

— Это же копия с кодекса вашего рода, наследник Поттер. Разве вы его не изучали? Или думаете, в моих интересах вас обманывать?

— Мне непонятно, с чего вы вообще вдруг решили мне помочь, — пробормотал Джеймс.

— Вы обратились ко мне с проблемой. Мой долг — подсказать, как её решить, — довольно осклабился гоблин. — А уж как вы воспользуетесь переданной мною информацией...

— Ясно. Я могу забрать этот документ с собой?

— Разумеется.

В главном зале Гринготтса вовсю скучал Сириус. Он опёрся на стойку недалеко от входа, осматривал клиентов и нарочито громко зевал, но, завидев Джеймса, тут же оживился и потащил его на улицу. Джеймс не сопротивлялся. Всё равно он думал о другом и был настолько поглощён собственными мыслями, что опомнился, уже будучи в маггловской части Лондона.

— Да ну этот «Дырявый котёл»! — мотнул головой Сириус в ответ на вопрос. — Там же ни пожрать, ни выпить нормально, а тебе, я чувствую, неплохо бы выпить.

— Но не утром же!

Правда, отнекивался Джеймс недолго, и они, прогулявшись по несчитанному количеству непривычно оживлённых, после Косого переулка, завалились в какое-то заведение. Посетителей там было мало, поэтому лёгкий Конфундус на работников — и вот их с Сириусом уже провели в отдельный кабинет и накрыли такой завтрак, что школьные эльфы нервно постояли бы в сторонке. Накормить можно было не их двоих, а, пожалуй, половину факультета. Но Джеймс почти не запомнил вкуса еды. Он как будто снова вернулся на несколько лет назад, когда Лили была желанна, но недоступна. Прошло время, и всё повторилось: вроде и вот он, реальный шанс устроить своё будущее так, как Джеймсу хочется, а препятствие такое, что нет этого шанса. Джеймс ещё и забыл попросить гоблина ничего не говорить об его визите отцу... Мерлин, это какой-то бред! Его жизнь за эти два дня превратилась в фарс, в кошмар! Отец вздумал экстренно женить, мать игнорировала, Лили наседала, даже морготов гоблин смотрел свысока и снисходительно раздавал советы! Джеймс зло покосился на Сириуса, который, развалившись на сиденье, неторопливо пил что-то алкогольное и совершенно, абсолютно ни о чём не переживал. Вот почему так: они почти одинаковые, такие похожие, чуть ли не братья, но Бродяга жил в своё удовольствие, а Джеймс сходил с ума, не зная, как вывернуться из уготованной ему родителями западни. Ладно, жениться: он готов прямо сегодня жениться с Лили, — но беременность, ребёнок...