Нетерпение сердца

— Собаку, к сожалению, мы поместить сюда не смогли, — Реддл картинно разводит руками. — Но в основном обстановка, кажется, совпадает, насколько мы поняли из твоих воспоминаний, Мэри.

Она храбро смотрит на него, держась рукой за дверь. Голова раскалывается, и она совершенно не помнит, что с ней случилось: кабинет на втором этаже, Олридж, перо… Где она?

— Это — иллюзия, — Реддл словно отвечает на ее немой вопрос, застывший в глазах. — На самом деле ты находишься в подвале Лестрейнджей. Признаюсь, там холодно и сыро, а я ненавижу холод. Пришлось поместить тебя сюда, потому что выдавать местонахождение Лили Поттер ты отказалась, что я и предвидел. Я также предвидел, что пытки не возымеют действия. Так уж дрессирует вас этот изобретательный старик Дамблдор — как псов, которые верят каждому слову и ревностно следят за движением хозяйской руки.

Мэри усмехается.

— Это у Пожирателей Смерти есть хозяин. У Ордена Феникса есть глава.

— Еще одна красивая иллюзия, — Реддл кивает. — Все эти страдания во имя добра. Раз так, почему Дамблдор сам не ищет меня, чтобы сразиться? Он единственный, кому это под силу.

Мэри дергает плечом.

— Потому, что ты трус и прячешься у Лестрейнджей, Малфоев и черт знает у кого еще?

Реддл несколько секунд борется с собой: Мэри отчетливо видит это в его темных глазах.

— Храбрость, — произносит он наконец слегка изменившимся голосом. — Очередное отличие членов Ордена Феникса. Глупая, никчемная храбрость. Вы погибаете один за другим, а старикашка остается править замком как ни в чем не бывало. Думаешь, его тронула смерть этой девки Марлин? Или нападение на Лонгботтомов? Для него главное — конечная цель, вот и все.

Мэри прикладывает руку к пылающему лбу. Там не только пытки, там еще что-то, наверняка какое-то зелье, потому что перед глазами у нее плывет.

— Мне нужны такие как ты, Мэри, — Реддл подходит ближе и смотрит на нее прожигающим взглядом. — Я кое-что разузнал о тебе и твоих успехах. Лучший результат на Ж.А.Б.А по Трансфигурации за последние пять лет. Высокие баллы по Заклинаниям, курсы мракоборцев… Ты лакомый кусочек, Мэри, поэтому Дамблдор и пригласил тебя в эту опасную игру. А совсем не потому, что ты ему дорога или нравишься. Северус много раз об этом говорил, ему жаль тебя.

У Мэри перехватывает дыхание.

— Северус?

И это не укрывается от Реддла. Он словно слышит подтверждение тому, что хотел услышать.

— Мой самый верный сторонник. Отлично играет свою роль, я бы сказал, великолепно. Так разыграть всю ситуацию, чтобы в конце концов привести ко мне Хранителя!

Мэри упрямо скрещивает руки на груди.

— Северус на такое не способен.

Реддл громко и довольно смеется, заметив, что ему удалось ее задеть.

— А ты думала, он действительно положил на тебя глаз? Нет, ему нужна та, другая. Он умолял меня оставить ее в живых при любых обстоятельствах. А ты всего лишь девочка, которой нужно поверить в любовь. Откуда я все это знаю? Из твоих воспоминаний и со слов моего Северуса.

Мэри отрицательно мотает головой.

— Чепуха. И если вы смогли просмотреть это, то как могли упустить информацию про Лили?

Реддл досадливо морщится.

— Потому что Фиделиус блокирует все, даже воспоминания невозможно вытащить в Омут памяти, если там находится информация о том человеке, который защищен. Поэтому тебе придется или примкнуть к моим рядам, или упрямиться, пока не сгниешь в этом подвале. Видишь ли, в иллюзии нет ни еды, ни воды, ни магии. А твое тело вне нее будет медленно умирать. Конечно, я постараюсь, чтобы оно продержалось так долго, как мне нужно, но потом уже будет невозможно оправиться. Поместим тебя в Мунго, в отдел для умалишенных. С другой стороны, это не смерть, так — полусмерть.

Не отвечая, Мэри без сил опускается на диван. Она почти не слышит, что он говорит, только слова о Северусе звоном отдаются в голове. Ведь это не может быть правдой! Он клялся, он говорил, что она ему нужна… Но он так и не сказал, что любит ее. Что если это все — действительно одна жестокая игра?

Мэри так погружается в мысли, что не замечает, как Реддл тает в воздухе, оставляя ее в одиночестве.

Северус

Дневник лежит на самом краю стола, загадочный и опасный в своей простоте. Интересно, как воздействует этот крестраж? Заглядывал ли Люциус в него или просто поставил на полку? Причем даже не удосужившись спрятать его среди похожих книг.

Северус осторожно открывает дневник и рассматривает тонкие белые страницы. Ни дат, ни имен, ни линий — ничего.

Открыв дневник в самом начале, Северус обмакивает перо в чернильницу и нервно выводит слово «Зельеварение». Оно тут же исчезает, словно впитываясь в бумагу. Несколько секунд ничего не происходит, а потом на странице проступают красные буквы, которые складываются воедино.

«Полезный предмет».

Северус тут же захлопывает дневник. Так вот оно что! Здесь крестраж имеет возможность общаться с владельцем напрямую, втягивая его в разговор, возможно, принуждая к каким-то действиям. Это опаснее медальона и диадемы. И от дневника точно нужно избавиться как можно скорее…

Регулус появляется минут десять спустя: бледный, с осунувшимся лицом, с черными растрепанными волосами, и Северус почему-то видит в нем отражение себя. Регулус так и не простил себе смерть Марлин, такое невозможно простить, даже если ты невиновен.

— Ты уверен, что сможешь воспроизвести парселтанг? — Северус с сомнением прячет дневник в кармане мантии.

Регулус кивает. Он много времени провел с Лордом, интересуясь Нагайной, и слышал, как тот разговаривал с ней.

— Ты же понимаешь, что легенда про василиска может быть просто легендой.

— Нет. Беллатриса еще в самом начале моего пути как Пожирателя рассказала мне историю о Тайной комнате. Думаю, Реддл похвалился ей среди своих, а потом перевел все в шутку, но Беллатриса запомнила. Она вообще помешана на нем, если ты заметил. И когда я засомневался и спросил, чем же так велик Реддл, она, блестя глазами, рассказала мне эту историю. Тогда я восхитился, а потом напрочь о ней забыл, пока мы с Сириусом не начали читать про способы уничтожения крестражей. Идея с зельем вышла провальная, а василиск вдруг вспомнился — и, если мы с ним справимся, его клыки смогут проткнуть что угодно.

Северус, поминутно оглядываясь, идет вслед за ним на второй этаж. Перед потрескавшейся дверью в женский туалет Регулус замедляет шаг и оборачивается:

— Я попрошу тебя хотя бы некоторое время не думать о Мэри. Я понимаю, что это невозможно, но боль мешает концентрации. Это чертова огромная змея, Северус. С невероятно ядовитыми клыками.

— И как ты собираешься с ней справиться? — он приподнимает брови, натягивая маску невозмутимости. — У нее еще и чешуя толще доспехов сэра Кэдогана.

Регулус хмыкает и абсолютно откровенно пожимает щуплыми плечами.

— Придется импровизировать, но, думаю, с этим у тебя проблем нет. Поэтому я взял с собой тебя, а не Сириуса, он все воспринимает чересчур прямолинейно.

Скатившись вниз по трубам и перемазавшись в склизкой зеленоватой слизи, они оба кубарем падают на жесткий каменный пол. Северус поднимается первым, зажав палочку в руках, Регулус, ощупывая лодыжку, слегка медлит. Сыро и холодно, и повсюду — разбросанные куски старой чешуи.

— В какую сторону нам двигаться? — Регулус шепчет «Люмос!», и вокруг них становится чуть светлее. — Судя по всему, мы внутри огромной трубы, а трубы опоясывают весь замок. Свернем не туда — заблудимся надолго. Нужно было все-таки брать Сириуса, в облике пса он лучше слышит и чует…

Северус зло поджимает губы.

— Сами разберемся, — чеканит он. — В какой мы части замка? Туалет находится в восточном крыле, верно? Значит, нам нужно идти по этой трубе до любой развилки, а потом сворачивать, иначе будем двигаться по кольцу.

Спустя метров пятьсот они натыкаются на боковой коридор и уверенно сворачивают туда. Воздух становится более затхлым, разбросанная чешуя попадается чаще. Через еще метров двести сбоку снова открывается ответвление, и они останавливаются на распутье.

— По легенде Салазар создал какой-то зал, Беллатриса про него и слова не сказала, конечно, — бормочет Регулус, размахивая палочкой. Свет пляшет по покрытым плесенью и грязью стенам. — То есть нам нужна дверь. Ты видишь дверь?

Северус щурится, потом качает головой.

— Нет. Мне кажется, там тупик, уж слишком оттуда воняет.

— Тогда идем дальше, — Регулус разворачивается. — И вылези из своих мыслей, пожалуйста. Клянусь, я знаю, о чем говорю. Только у тебя есть шанс: Мэри жива, и Мэри нужна им. Реддл слишком долго гонялся за Хранителем и понятия не имеет, кто еще знает тайну, поэтому да — он испытает ее на прочность, пыток ей не избежать. Но сводить ее с ума или калечить он повременит. Думаю, пока что он ликует по поводу того, что ее удалось поймать.

Северус сплевывает попавший в рот кусок паутины.

— Вы с Дамблдором так уверены, что Лорд ничего не сделает Мэри, но вы не знаете его так хорошо, как я. Лорд может извратить сознание человека разными путями и сломать не пытками, а ментально. Я видел и знаю, о чем говорю. И после такого человек уже никогда не будет прежним, никогда не восстановится, это даже хуже Круциатуса. Так что прекратите убеждать меня в том, что у нас есть время, у нас его нет, и так уже прошло чуть больше суток.

— Дверь! — взволнованно произносит Регулус. — Огромная. И эти змеи… Красиво. Холодная, мрачная красота.

Северус смотрит на него раздраженно.

— Сможешь открыть?

— Попробую, — Регулус пристально смотрит на дверь и вдруг издает какой-то странный шипящий звук. — Откройся!

Одна из змеек на двери дергается, но не сдвигается с места. Северус, не в силах сдерживать нетерпение, начинает расхаживать у Блэка за спиной. Время тянется неимоверно медленно, и они оба, потерявшись в этой полутьме, с отчаянием поворачиваются друг к другу.

— Никак не могу сымитировать правильные шипящие.

— Пробуй снова.

Регулус некоторое время стоит с закрытыми глазами, а потом тихо произносит какое-то странное слово, и головы змей теперь дергаются все разом.

— Работает! Еще!

Но дверь открывается не сразу. Змейки словно не верят в Регулуса и сдаются спустя долгое время. Северус даже не представляет, который час там, наверху. Он замерз и устал, и в горле пересохло — а от мысли, что им еще придется сражаться с василиском, у него холодеют кончики пальцев.

— Люмос! — Регулус взмахивает палочкой, и факелы в огромном зале вспыхивают одновременно. — И здесь — красиво. Все-таки зло может создавать прекрасное….

— Салазар не был злым, — возражает Северус автоматически, словно они на уроке. — Он всего лишь пытался подстраховаться на тот случай, если некогда магическая школа окажется на грани превращения в маггловский колледж радиотехники.

Регулус закатывает глаза и фыркает.

Они останавливаются посередине зала и оглядываются: каменные змеиные головы, статуи древних магов, карта древней магической Британии и гербы четырех Основателей.

— Готов? — громким шепотом спрашивает Регулус. — Единственное уязвимое место василиска — это глаза.