Anima Mea. Моя душа

Филиус поднял руки в воздух, словно сдаваясь.

— Гарри, Хелен, — печальным голосом начал он. — Я согласен с Поппи. Посмотрите, сколько различных заклинаний мы перепробовали только для того, чтобы снять портрет со стены, и все без толку. Так почему же вы думаете, что сможете изменить какою-то его часть?

— Я полагаю, что Гарри прав, — упрямо ответила верная Джинни. — Стоит попробовать. Хуже уже не будет.

Она вытащила палочку из чехла на мантии. Гарри с благодарностью улыбнулся. И как это ему так повезло, что она согласилась стать его женой?

Септима, все еще обиженная на то, что Флитвик усомнился в точности ее расчетов, закивала головой.

— Директор, я думаю, стоит попытаться, — заспорила она. — Но мы должны взяться за это все вместе. Нумерологические формулы, изложенные здесь, очень сильны. И если я не ошиблась в своих расчётах, то нечто, находящееся где-то здесь, виновато во всей этой ситуации, и, возможно, после наших усилий что-то изменится.

Она встала из-за стола, взяла в руки пергамент с цифрами и подошла к картине, на ходу вытаскивая волшебную палочку.

Гарри посмотрел на своего лучшего друга, и тот тоже встал с дивана с палочкой в руках. Его лицо было олицетворением упрямства. Гарри тоже достал палочку и выжидающе посмотрел на Филуса и Поппи.

Флитвик быстро к ним присоединился.

Поппи неодобрительно фыркнула, но тоже направила палочку на портрет.

— Вот, — сказала Септима и пергамент застыл в воздухе так, чтобы все могли хорошо видеть, что на нем было написано. — Вот таким образом должны выглядеть руны, если бы у уравнения было решение.

Гарри занервничал и почувствовал, как кровь застучала в висках. Однако рука, направленная на портрет, не дрогнула. Он внимательно изучал значки на пергаменте, стараясь запомнить их как можно лучше для того, чтобы потом ясно представить и произнести заклинание. Все остальные волшебники также неотрывно смотрели на записи Вектор.

— Хорошо, — сказал Гарри, — так, на счет три говорим “Mutare signum maximum”, правильно, профессор? — и посмотрел на Флитвика, ища поддержки.

Тот улыбнулся и кивнул.

Гарри опять провел по волосам и еще раз сверился с пергаментом.

— Раз, два, три...

оОо

Снейп почувствовал изменение в атмосфере еще до того, как это ощутила Гермиона. На какое-то мгновение он потерял ориентацию. Воздух в комнате значительно сгустился. В маленьком помещении стало нестерпимо жарко, и пот с него катился градом. Ему все так же было слышен приглушенный гул вулкана, ставший уже привычным, похожий на тихую колыбельную. Стены комнаты продолжали подрагивать, и Северус ощущал эту вибрацию всем телом.

Он глубоко вздохнул и выдохнул, не понимая, что же могло вывести его из оцепенения. Осторожно он повел плечами и прислушался к себе, пытаясь понять, восстановилась ли его магическая энергия.

Он чувствовал себя несколько лучше, но все же сомневался, что без плотного ужина и медицинской помощи ему удастся оправиться до такой степени, что он сможет воспользоваться волшебством и разобрать камни, завалившие вход в ванную комнату, или же трансгрессировать с Гермионой в безопасное место. "Черт, — подумал он. — Черт бы это все побрал!" Наверно, в нем осталось достаточно сил для одного беспалочкового парализующего заклинания. По крайней мере, в этом случае Гермиона будет без сознания и не почувствует, как задохнется в горячем воздухе без кислорода. Северус опять прикрыл глаза.

Но в этот момент...

Они все также сидели на полу, и Снейп продолжал обнимать Гермиону, вдыхая ее чудесный запах, стараясь запомнить, как же это чудесно — держать ее в объятиях, когда ощутил кожей легкое покалывание и почувствовал во рту металлический привкус.

Магия!

Он тут же открыл глаза и напрягся, готовясь к неизвестному.

Над разломленным мозаичным полом появилось бледно-голубое свечение, которое переливалось и мерцало над изображением скелета. На его глазах облако потемнело и накрыло всю мозаику целиком, медленно расползаясь по всей комнате.

Нахмурившись, Северус попытался понять, что бы это много быть. Он хорошо знал темную магию, ведь изучал ее большую часть своей жизни. Он также был склонен доверять своим инстинктам. То, что он видел перед собой, не походило на колдовство и не обладало отрицательной энергией. Зачарованно он наблюдал за голубоватым пятном, расползавшимся по полу в ванной, словно ощупывая поверхность тонкими усиками.

Снейп легонько потряс Гермиону. Она что-то пробормотала во сне, но потом все же открыла глаза. Однако, увидя перед собой необычное явление, окончательно проснулась.

— Ш-ш-ш, — прошептал он ей на ухо. — Я думаю, ничего страшного...

Практически не дыша, Снейп смотрел за тем, как светящиеся щупальца обвивались вокруг разбитых плиток мозаики, исправляя их, соединяя, выравнивая вздыбленный пол. В этот момент мерцание словно бы загустело, и изображение скелета пропало из вида. Замерев, Северус смотрел, как магия кружилась и завихрялась вокруг него и Гермионы, гладила и дотрагивалась до них щупальцами-усиками, наполняя абсурдным чувством свободы.

— Что это? — спросила Гермиона, вцепившись ему в руку.

— Не знаю, — честно признался Снейп. — Разве ты этого не чувствуешь?

— Я, как правило, не понимаю таких тонкостей, — покачала она головой. — Прорицания никогда не были моей сильной стороной.

Снейп фыркнул, хотя Гермиона не шутила.

— Не думаю, что это темная магия, — продолжил Снейп, все так же неотрывно смотря за расползающимся свечением. — Это кажется чем-то безобидным, даже знакомым.

В это мгновение волшебное щупальце достигло Гермионы, и по телу пробежала дрожь. Северус прижал ее сильнее. Растерянно он наблюдал, как мерцающее облако обволокло им ноги, поднялось выше и проникло в бутылочку из-под духов, которая вспыхнула нежным ровным голубым светом. Вскрикнув от испуга, Гермиона схватила кулончик. Снейп успокаивающе накрыл ее руку своей. На ощупь флакончик был прохладным, но Северус ощутил слабое покалывание.

Под пальцами он ощутил волшебство, напомнившее ему заклинание метаморфмага.

оОо

— Ну, что-нибудь получается? — нервно спросила Хелен, ослепленная разноцветным светом, лившимся их нескольких палочек. Она закрыла глаза, пытаясь подавить нарастающую панику.

На фоне волшебного света ей были видны силуэты волшебников и волшебниц, которые, наставив палочки на портрет, произносили заклинание. У Хелен перехватило дыхание: ей нечасто доводилось становиться свидетелем подобных действий. Хелен помнила, как к ней вернулась память, и она увидела обеспокоенное лицо дочери в нескольких дюймах от своего. В руке у той была палочка, направленная на нее с Робертом. С тех пор Рон и Гермиона всегда старались как можно реже пользоваться магией у них дома в Мельбурне.

В комнате стало жарко.

Хелен постаралась подойти поближе и взглянуть на портрет через плечо Поппи, но из-за яркого света ей не было ничего видно. Прищурившись, она переместилась еще ближе и случайно задела коленом за кровать Гермионы. Посмотрев на дочь, Хелен вскрикнула от удивления: от груди Гермионы поднималось слабое голубоватое свечение, точно такое же, как и тогда, в Неаполе.

Волшебники и волшебницы были так поглощены делом, что сначала не расслышали возглас Хелен. Опасаясь, что если их прервут, то заклинание будет произнесено неправильно, Хелен села на стул около Гермионы, взяла ее за руку и положила дрожащие пальцы ей на лоб. Он оказался очень горячим. Грудь Гермионы все так же поднималась и опускалась, но дыхание стало прерывистым. Хелен продолжала следить за мерцанием, исходившим от дочери, и заметила, что на самом деле оно шло от старинной бутылочки из-под духов, которую Гермиона так любила и никогда не снимала.

оОо

Голубоватое свечение стало исчезать так же неожиданно, как и началось. К этому моменту Гермиона приняла утверждение Снейпа, что оно безвредно, чуть успокоилась и просто молча следила за тем, как оно нежно до нее дотронулось, наползло на ноги и отхлынуло, оставив после себя странное ощущение потери.

Мерцание вновь сгустилось в центре комнаты, постепенно истончилось и вовсе исчезло. На его месте был абсолютно целый пол.

— Северус! — воскликнула Гермиона, выбралась из его объятий и встала на колени, не отрываясь, смотря на мозаику.

Вместо ухмылявшегося скелета с волшебной палочкой в одной руке и склянкой в другой их взору предстало совсем другое изображение.

Портрет.

С которого смотрел черноволосый мужчина, с крупным носом и мрачным выражением лица.

"Но, но ведь это мозаика, через которую я провалилась, — подумал Гермиона и огляделась. — Неужели я раскапывала этот самый дом? Но... тот дом был без крыши. А значит... значит..."

Гермиона все так же неотрывно продолжала смотреть на портрет. Прямо у нее на глазах по нижнему контуру выступили слова: "Invenieris animam meam" . Подчиняясь заклинанию перевода, наложенному Снейпом, латинские буквы трансформировались в привычные английские.

"Ты нашла мою душу", — прочитала Гермиона.

Пытаясь разобраться в происходящем, Гермиона сжала в руке кулончик и обернулась к Снейпу. С не менее изумленным лицом он так же, не мигая, смотрел на мозаику.

оОо

Наконец свет, лившийся из нескольких волшебных палочек, погас.

— Ну как, получилось? — спросил Рон, едва дыша.

— Хотелось бы думать, — ответила Хелен. — Вы только взгляните на нее.

Гарри обернулся и почувствовал, как сердце пропустило удар: Гермиона изогнулась на кровати, охваченная голубоватым свечением. Но в ту же секунду мерцание исчезло, а тело Гермионы опять опустилось.

— Эй! — воскликнула Джинни. — Что происходит?

Гарри опять обернулся к портрету и проследил за взглядом жены.

Некоторое время он не мог понять, что она имела в виду, но потом, когда его глаза окончательно привыкли к потемневшей комнате, он не смог отвести взора от мозаики. То, что он увидел, потрясло его до глубины души.

оОо

Гермиона не смогла сдержать возглас счастья, схватила Снейпа за руку и резко потянула за собой. Не удержавшись на ногах оба упали. Гермиона неловко преземлилась сверху. У Северуса от удара перехватило дыхание. На какое-то мгновение оба замерли. Гермиона не могла сдержать счастливой улыбки.

— Северус! — взволнованно воскликнула она. — У нас есть способ вернуться домой! Домой! Это та самая мозаика, через которую я провалилась на раскопках в Италии.

Она замолчала. Снейп тоже не проронил ни слова, обдумывая сказанное.

"Дом!" — подумала Гермиона. Она все так же, не отрываясь, смотрела в его черные, горящие глаза. Он не думал, что выживет, он сам не раз говорил ей об этом. Но он ошибся! Сердце Гермионы переполнилось безудержным восторгом. Но тут же в памяти всплыл прошлый раз, когда он точно так же лежал на грязном полу, перепачканный кровью, а она смотрела на него сверху вниз...