В синегорских лесах

IV. По следам

В лагере тревога. Уже пять часов вечера, а Сергея все нет!

— Что за дурацкая манера — уходить, не сказавшись! — возмущался Николай Степаныч. — Мальчишка совсем не знает леса и решается один бродить в этой тайге. Взял ли он хоть что-нибудь с собой?

Ребята и Ермилыч растерянно переглянулись. Старый охотник быстро пробежал глазами по имуществу.

— Не знаю, Николай Степаныч, — сказал он, — все как будто на месте. Ружье, однако, с ним.

— А патронташ?

— Патронташ здесь.

— Фу, черт возьми! Это уж совсем скверно!

Николай Степаныч вскочил на ноги. Волнуясь, подошел к реке, пристально посмотрел вверх и вниз по течению, не покажется ли Сергей. Постоял, нервно потопывая ногой.

— Ну-ка, ребята, выстрелите кто-нибудь, — распорядился он. — Может быть, услышит и отзовется.

Раздался выстрел. Прислушивались долго, — нет ответа.

— Еще раз, подряд из обоих стволов, — скомандовал Николай Степаныч.

Откликнулось одно только гулкое лесное эхо.

— Вот оказия! — встревожился даже всегда спокойный Ермилыч. — Не случилось ли чего худого с пареньком-то?

Ребята подавленно молчали.

Уже совсем смеркалось, а они все-таки напрягали зрение и слух — не увидят ли тонкую фигуру Сергея, не услышат ли быстрые шаги.

— Нет, это совершенно невыносимо! — крикнул Николай Степаныч. Он решительно нахлобучил кепку и пристегнул к поясу револьвер.

— Бери ружье, Ермилыч, идем искать этого бродягу, чтобы ему неладно было! Михаил и Дима остаются здесь на карауле.

— Никуда мы сейчас не пойдем, — отрубил Ермилыч. Что зря мотаться в потемках-то, еще увязнем где-нибудь в болоте!

— Не в потемках, а с фонарем, — настаивал Николай Степаныч.

— Ничего не выйдет, пустое это дело, — досадливо отмахнулся старый охотник. — Подождем до утра, а утром, чуть свет, мы с Серушкой пойдем по следу и уже найдем, не беспокойтесь!

— Фу, ты, чертовщина! — Николай Степаныч сердито швырнул кепку и угрюмо уселся у нодьи.

Молчали и остальные.

Какая же это была бесконечно-длинная ночь!

Едва только забрезжила утренняя заря, Ермилыч надел свои охотничьи доспехи, захватил еды, навел Серка на след и утонул с ним в лесной чаще.

Трое остались в лагере, со своими тревожными думами и напряженно ждали условленного сигнала. Два выстрела подряд — счастливое возвращение, один выстрел — бела. Сидели час, два, три… А выстрелов все нет.

А Ермилыч быстро шел по следу, указываемому Серком.

— Эк, ведь, куда его занесло. — ворчал старик. — Самые что ни на есть медвежьи места! И за кем он только потянулся?

Когда подходили к огромному ржавому болоту, у Ермилыча тревожно забилось сердце. Не увяз ли с головой в этой бездонной трясине Сергей? Нет, Серко бежит вдоль болота и сворачивает опять в лес.

За речкой собака стремительно, с радостным лаем, помчалась к черничной полянке.

— Нашел! Молодчина, Серко! — крикнул охотник. Он добежал до полянки и в испуге остановился: Сергей, разметавшись, лежал на солнечном пригреве, неподвижный.

— Уж не мертвый ли?

А «мертвый» все еще спал молодым безмятежным сном, не чувствуя ни лучей предполуденного солнца, ни колючих шишек и обломков хвороста. Горячий влажный язык Серка лизнул лицо Сергея. Он открыл сонные глаза, приподнялся и в ужасе отпрянул назад. Перед ним была звериная морда.

«Медведица! — мелькнула страшная мысль. — Конец… Я не успел даже взять ружье»…

Но ужасный зверь совсем не думал кусаться, а ласково повизгивал.

Сергей протер глаза и все понял.

— Серко! — восторженно крикнул он. — Нашел-таки меня!

— Да не один Серко, а и я с ним, — сказал, подходя, Ермилыч.

— Григорий Ермилыч, и ты здесь! Как же вы нашли меня?

— Да уж мы найдем, из-под земли, братец мой, выроем! А ты что же, бродяга этакой, сбежал от нас? — начал было строго Ермилыч. — Ведь вот как напугал! Николай-то Степаныч с ребятами на себя не похожи — прямо измучились. Ну, да ладно уж, потом потолкуем. Голоднехонек, поди?

— Да, ужасно хочется есть.

— То-то и оно! Давай кушай да пойдем скорей на стан. Там уж наверно все глаза проглядели.

Обратно пошли более короткой и удобной дорогой — по берегу речки. Она впадала в Угру.

А в лагере все больше нарастала тревога. Уже полдень — и ничего не известно.

Что это? Два выстрела!

Все вскочили на ноги. Взглянули вниз по реке.

— Ура!!

По берегу шли все трое — Сергей, Ермилыч и Серко.

— Сережка! — радостно закричал Димка и бросился навстречу.

А Михаил, сурово сдвинув брови, отчеканил:

— Тебя судить надо за нарушение дисциплины!

— Ну, ладно, ладно, — спокойно отвел его за рукав Николай Степаныч. — Сначала выслушаем «преступника», а потом уж будем судить.

И он весело подмигнул Сергею.