Убийство под солнцем Тосканы

* * *

— Я не хотел ее убивать! Все вышло совершенно случайно! Я хотел прекратить с ней отношения, я говорил ей много раз, что нам надо расстаться.

— Красивая, богатая женщина из высшего общества, где вы всегда вращаетесь, о чем еще можно мечтать? А вы решили расстаться.

— Все начиналось прекрасно. Было свежо, интересно. Альберика постоянно появлялась на вечерах или приходила в гости одна. Все знали, что такой у них брак, ей нравилось блистать в провинции, а муж работал в Милане, где и без нее было достаточно красавиц благородных кровей. Хотя нет, я неправильно выразился. Как раз блистать ей не нравилось, но нравилось осознавать, что здесь она звезда и это было само собой разумеющимся. Альберика была интровертом, предпочитала тихие вечера дома и не собиралась привыкать к жизни в Милане, даже короткие поездки ее тяготили. Совсем не похожа на свою мать! Вот графиня Марина и в Милане стала бы звездой.

Мы познакомились у кого-то из знакомых, я теперь и не вспомню, у кого. Я знал, кто она такая, она знала меня. Через какое-то время, не сразу, мы начали общаться чаще, а потом вспыхнуло чувство.

— И куда же оно потом делось?

— А вы верите в вечную любовь, vice-questore? Ее не существует! Я думал, Альберика понимает правила игры, принятые в нашем кругу. И то, что нужно было скрываться, встречаться в тайне, придавало пикантность. Об одних романах знают все, о других никто никогда не узнает, ну это при условии, что встретились взрослые, благоразумные люди, которым есть, что терять в своей жизни.

— С Альберикой было не так?

— Сначала все было замечательно. Она даже ожила, и опал кокон ее вечного безразличия. Но через полгода она стала говорить, что ей нужно расстаться с мужем и мы сможем встречаться открыто и потом пожениться.

— Вы не хотели создавать семью?

— Я не встретил женщину, с которой хотел бы создать семью, вице-квестор. И никогда не рассматривал в этом плане Альберику. А она настаивала, собиралась признаться во всем мужу и попросить развода.

— Расскажите, что произошло в ту ночь.

— Мы несколько недель не встречались. Я отговаривался занятостью, надеялся, что через какое-то время Альберика осознает, что я не тот, кто ей нужен, отвыкнет. Но в тот день она позвонила, и потребовала, чтобы я приехал на виллу для серьезного разговора. Я отказывался, но она заявила, что собирается на следующий день позвонить мужу и все ему рассказать.

— Вы боялись мужа?

— Он влиятельный человек. И очень любит детей. Процесс развода был бы очень громким и мое имя полоскали бы в прессе, это испортило бы мою репутацию. Я журналист, и мог лишиться работы, если бы ее муж захотел, ни одно из серьезных изданий или телекомпаний не стали бы со мной сотрудничать. У меня сейчас… скажем так, некоторое затишье, нет интересных проектов, и вмешательство синьора Амброзелли могло меня уничтожить как журналиста навсегда.

— Вы приехали на виллу?

— Да, я специально приехал попозже, чтобы не попасться никому на глаза. Поэтому поехал не на своей машине. Я собирался вызвать такси, но возде бара притормозила машина, водитель искала клиента, с которым договорилась, но он не появился. И я поехал на этом такси. Свою машину я оставил там, у бара, сказал владельцу, что не хочу садиться за руль нетрезвым.

— Столько приготовлений и вы утверждаете, что не хотели ее убивать?

— Даже не думал об этом! Я просто не хотел светиться возле виллы. Вы же знаете, как это бывает, неожиданно приехавший муж, или мать.

— Среди ночи?

— Я не хотел рисковать.

— И что дальше?

— Я приехал с надеждой убедить Альберику, что нет смысла разводиться, все кончено, надо просто жить дальше, как жили. Я даже предложил ей встречаться иногда. Но она стала кричать, что я ею пользовался, играл с ее чувствами, целая мелодрама, я никак не ожидал этого от спокойной меланхоличной женщины. Альберика превратилась в базарную бабу, я никогда ее такой не видел! Кричала, что в любом случае разведется и завтра же расскажет мужу о наших отношениях. Я не мог ее успокоить. В какой-то момент… я просто не знаю, как это случилось… я ничего не соображал, она так орала… я сжал ее горло, я просто хотел, чтобы стало тихо, чтобы она перестала орать. Она обмякла и упала… я испугался, я не хотел ее убивать! Потрогал пульс — его не было. Я перенес ее на кровать и дальше не помню… бегал по комнате… я не знал, что делать…

— Вам не пришло в голову вызвать полицию?

— Меня бы посадили в тюрьму! — еще вчера вальяжный и надменный журналист готов был упасть на колени и умолять ему поверить, — а я не хотел ее убивать, я не виноват, все вышло случайно!

— И что вы сделали, когда поняли, что Альберика мертва?

— Я вспомнил про историю в Сиене. Я же сам о ней делал репортаж. У меня в телефоне было фото той веревки, того узла… Альберика сказала, что мы будем одни на вилле, никто не помешает. И я спустился в кухню, в шкафах нашел моток веревки и… я сначала стянул ее горло, как будто ее веревкой задушили. А потом связал руки и сделал узел как тот, в Сиене.

— То есть тут аффект уже прошел?

— Я не знал, что делать! Я был в аффекте! Это все вышло случайно!

— Вы оставили свои отпечатки и частицы на теле жертвы, даже не попытались их стереть.

— Я же говорю, что был в аффекте! И меня все равно бы не нашли, меня никто не видел с Альберикой, а моих отпечатков у полиции нет, меня даже за превышение скорости никогда не штрафовали!

— То есть в аффекте вы об этом подумали. И что дальше?

— Я вышел из дома и сел в такси.

— Веревку прихватили с собой?

— Случайно, я не специально это сделал, просто машинально положил в карман.

— Женщину-водителя такси вы тоже убили в состоянии аффекта?

— Я… я не хотел… я даже не подумал сначала, что она опасна. С чего бы ей идти в полицию? И я велел ехать обратно, в Барберино. Но потом испугался, что она все расскажет, если бы я знал, чем все закончится, я бы ни за что не поехал на такси!

— Да уж, убийца берет такси, чтобы поехать убивать — это из области комедийных детективов. И на слабоумного вы не похожи.

— Я засунул руку в карман и обнаружил там веревку. Я не знал, клянусь не знал, что она там, машинально засунул, наверное! И тогда я подумал… что от таксистки тоже надо избавляться. И попросил заехать в одно место… я знаю, что там у кладбища, даже днем мало кто ходит, тем более ночью, я много раз бывал в Эмполи.

— И что дальше?

— И… я ее задушил. И связал таким же узлом.

— На это нужно время, нужен свет, вас могли увидеть, это не беспокоило?

— А у меня был выбор? Другого варианта у меня не было.

— Как вы добрались до дома?

— Я пешком отправился в город, это недалеко, сел на первый поезд. Там всегда многолюдно, люди едут на работу, в школу, и я мог раствориться в толпе. Доехал до Кастеллины, там взял такси до Барберино и забрал свою машину у бара. Вот и все…

— Вы понимаете, что лишили жизни двух человек?

— Вице-квестор, мой подзащитный уже объяснил, что действовал в состоянии аффекта. Он не мог мыслить здраво.

— Avvocato, вы серьезно полагаете, что в состоянии аффекта можно придумать, как выдать убийства за совершенные сиенским маньяком? Найти фотографии, постараться повторить узлы… это кропотливая работа, требующая времени.

— Но я прошу учитывать, что мой подзащитный ничего не скрывает, о сотрудничает со следствием!