Убийство под солнцем Тосканы

* * *

— Incredibile! — дон Кристиан и дон Доменико вздыхали, слушая рассказ Луки. — Как часто люди боятся того, что не существует, боятся темноты, скрывающихся там мифических чудовищ, не задумываясь, что часто страшнее то, что на виду. Иногда зло не прячется, оно среди нас, под жарким солнцем Тосканы.

— Вы не приписываете зло темным силам?

— Это слишком просто. Не нужны темные силы там, где зло творит сам человек. Зло от непонимания. Человек не понимает себя, не понимает других, но главное — в нем нет любви. Мы называем себя христианами, соблюдаем правила и ритуалы, но так часто забываем о главном, о том, в чем весь смысл Христианства: о любви.

— Лука, а ты не спрашивал Сильвано, он исповедовался в церкви?

— Спрашивал, как же иначе. Но лучше бы не спрашивал… Так гадко стало на душе… В те дни журналист чувствовал себя всесильным и безнаказанным, ведь он вершил судьбы людей по своему желанию. И проходя мимо церкви, он решил зайти, но не для того, чтобы исповедоваться и раскаяться, наоборот, его просто распирало желание поделиться, как же он всемогущ. Но кому расскажешь? И тут его осенило.

— Священник отпустил ему грехи?

— Нет. Сильвано сказал, что священник не сделал этого, потому что не увидел раскаяния. Убеждал пойти в полицию и признаться. А Сильвано получал огромное удовольствие при встрече с этим священником, он здоровался и улыбался, прекрасно зная, что тайна исповеди не может быть открыта.

— Получается, священник был с ним знаком?

— Он дружил с отцом Сильвано, Давиде Бевилакуа, что делает поступок журналиста еще более мерзким.

— Ты знаешь имя священника?

— Да, но я не назову его, ни к чему это. Я представляю, через какие муки в душе прошел этот человек. Знать все, и не иметь права остановить монстра.

— Я знаю, о ком ты говоришь, — дон Кристиан тяжело вздохнул. — Этот человек сложил с себя священный сан неделю назад. Он хороший священник, искренне верующий человек.

— Почему же он…

— Он сказал, что не справился. Причем дважды. Не смог убедить преступника осознать свои преступления и покаяться и не смог удержать доверенную ему тайну. А значит, грош ему цена, как пастырю. Мне жаль, но это его выбор.

— Сколько жизней сломал Сильвано Бевилакуа! Не только тех, кого он убил, но и жизнь синьоры Неллы, потерявшей сына, жизнь теперь уже бывшего падре, а дети Альберики будут расти без матери, какой бы она ни была.

— Неужели он правда убил Альберику в состоянии аффекта?

— Сильвано потерял границы дозволенности. Он так легко распорядился жизнями других людей, что и в случае с графиней просто убил женщину. Это уже не казалось насилием, он заигрался и забыл о морали.

— Интересно, ему смягчат приговор за сотрудничество с полицией?

— Он получит пожизненное. Не думаю, что в его случае можно надеяться на более мягкий приговор, как бы не рассчитывали на это подсудимый и его адвокат.

— Жаль, что не смертную казнь.

— Иногда вечное заключение в одиночной камере хуже смертной казни…