Зарубежный детектив - 87

— Вы знаете адрес Паланкаине? — спросил он у возвратившейся Эстер.

— Конечно. Она живет на улице Галамбош. Номер дома не помню. Вы что, неужели на нее подумали?

— В данный момент — да.

— Как же так?! Мы ее в гости пригласили, а она… — возмущенно проговорила Эстер.

— Бывает и такое. Скорее всего именно она и открыла газовые краны. У нее была для этого возможность, — сказал Зеленка, набирая номер телефона. Отдав распоряжение дежурному немедленно отыскать через справочное бюро адрес Паланкаине и назвав место, где находится сам, распорядился прислать за ним как можно быстрее машину, двух дежурных техников и двух детективов.

— В квартире Радачи есть газ? — спросил он, поворачиваясь к Эстер.

— Они же снимают только комнату! Газа у них нет. Печка-«буржуйка» стоит в комнате.

— Ну тогда не станем их беспокоить, — с облегчением проговорил Зеленка.

— Тетю Эдит арестуют?

— Вполне возможно.

— А вы куда едете?

— К ней. Посмотрим, что она сейчас д; лас. Сначала наш техник осмотрит газовые кран! Давайте выйдем вместе, откройте мне парадное. Незачем лишний раз тревожить дворника.

Перед входом в дом уже стояла машина. Минуту спустя Зеленка, пригласив с собой двух детективов и Деметера, снова вернулся в квартиру Колечанских.

— Попробуйте отыскать и взять отпечатки пальцев с газовых кранов, — приказал Зеленка Деметеру. Пока Деметер занимался своим делом, Зеленка в гостиной информировал коллег о происшедшем.

— Нашли на одном кране отпечатки пальцев только одного человека, — доложил немного погодя Деметер.

— Мои, — тотчас же сказала Эстер. — Я сейчас кофе варила.

— Можно взглянуть? — попросил показать пальцы Деметер. И вскоре подтвердил: отпечатки действительно те же самые, что и дактилоскопический рисунок пальцев Эстер.

— Значит, преступник, открыв краны, заботливо вытер их тряпочкой, — констатировал Зеленка. — Еще одно доказательство, что и это был не случай, а попытка умышленного убийства! Адрес Паланкаине есть?

— Есть.

— Поехали!

К сожалению, Зеленка опоздал. Паланкаине они нашли в бессознательном состоянии. На столе, рядом со стопкой ученических тетрадей, обнаружили записку.

«Дорогой!

У меня большая новость! Я стала наследницей! Наследство огромное, может быть, больше миллиона. Все расскажу при встрече. Теперь нам уже не нужно будет считать гроши. Как только уладим формальности, я тотчас же отправлюсь к тебе! Теперь мы сможем чаще встречаться. Подыщи более удобную комнату. Получше. Где мы могли бы без помех бывать вместе. Я оплачу. Я так давно тебя не видела…»

«Значит, она действительно ездила к какому-то мужчине?» — про себя констатировал Зеленка, продолжая осмотр места происшествия.

На покрытом плюшевой скатертью обеденном столе стояла початая бутылка абрикосовой водки, недопитая бутылка виски и несколько опрокинутых бокалов. Зеленка уловил характерный запах, который нцвел его на одну догадку.

— Есть подозрение, — сказал он прибывшему врачу «скорой», что эта женщина отравилась метиловым спиртом. Сейчас она без памяти…

— Когда это было?

— Не знаю. Но нам известно, что сегодня вечером она была в гостях и оттуда ушла самостоятельно. Как говорится, на своих ногах.

Врач «Скорой помощи» внимательно осмотрел Паланкаине.

— А остальные где? — спросил он, подходя вплотную к кровати.

— Остальные? Кто? — удивился Зеленка.

— Те, с кем она вместе пила.

И вдруг Зеленке стало не по себе. Как это он сразу не подумал об Эстер и ее семье, увидев, в каком состоянии находится Паланкаине?!

«Ну конечно! Что, если они все вместе пили отравленное метиловым спиртом вино! Но ведь врач в больнице обследовал их? Он же не мог не заметить симптомы отравления, если они были». — Эта мысль немного успокоила Зеленку. Работники «Скорой помощи» увезли с собой Паланкаине. Прощаясь, врач сказал Зеленке:

— Ваше предположение правильное, жизнь этой женщины в большой опасности. Но все, что от нас зависит, мы сделаем…

А Деметер во время осмотра места происшествия сделал, пожалуй, самое важное открытие. Обследовав бутылку с виски, он торжествующе воскликнул:

— На бутылке с виски отпечатки пальцев одного-единственного человека. Госпожи Паланкаине. Только ее отпечатки! Значит, бутылку очень тщательно обтерли, прежде чем передать в руки Паланкаине. Потому что человек обычно обхватывает бутылку всеми пальцами руки. Никто, ставя бутылку обратно на стол, ее не вытирает. Но этим еще не все сказано. Ведь бутылка проходит через многие руки, прежде чем кто-то купит ее в магазине и принесет домой. Человек восемь-десять по меньшей мере оставляют свои отпечатки пальцев на каждой. Вот посмотрите хотя бы на эту. — Деметер поднял бутылку с абрикосовой водкой. — На ней вы действительно увидите отпечатки восьми, а может быть, двенадцати лиц. А на этой, с остатками виски, отпечатались пальцы только одного-единственного лица — Паланкаине. Все остальное кто-то заботливо и предусмотрительно стер. Значит, госпожу Паланкаине кто-то отравил? И яд еще должен находиться в этой посудине. Это можно утверждать даже без всякого лабораторного исследования. Я уверен…

— И все же передай остатки виски в лабораторию. Попроси, чтобы завтра утром нам уже прислали результаты анализа, — распорядился Зеленка, а сам занялся осмотром места происшествия — квартиры Паланкаине.

На книжной полке, рядом с детективными романами, лежало много религиозных книг и журналов. Тщательно перелистав их, он, однако, не нашел между их листами ни заложенной бумажки, ни открытки. И вообще во всей квартире Паланкаине не было обнаружено никаких следов ее возможной переписки с заграницей. Зато в кладовке на пыльных, а то и вовсе грязных полках красовалось множество пустых бутылок из-под виски и пустых банок из-под растворимого кофе. На кухне же Зеленка обнаружил обуглившиеся остатки сожженной бумаги.

Было уже около пяти, когда Зеленка, возвратившись домой, позвонил в городскую больницу и попросил пригласить к телефону больного Колечанского. Он долго ждал, пока наконец Колечанский подошел к телефону.

— Я — Зеленка. Как вы себя чувствуете?

— Чтобы справиться об этом, вы будите меня в пять часов утра? — с возмущением проворчал Колечанский.

— Извините, но я интересуюсь вашим здоровьем не из любопытства, а по обязанности, — смущенно возразил Зеленка.

— Что-нибудь случилось? — Судя по голосу Колечанского, он уже окончательно проснулся.

— Потому и спрашиваю: как вы себя чувствуете?

— Я? Уже лучше…

— Тогда пойдите взгляните, пожалуйста, и на вашу супругу! — В голосе Зеленки прозвучал почти приказ. Во всяком случае, нечто большее, чем обычная просьба. Думая о Паланкаине, Зеленка добавил: — Что вы пили вечером? Водку? Виски?

— Только вино.

— Все же поговорите с ней.

Немного погодя Колечанский вернулся к телефону.

— Жена чувствует себя хорошо, — сообщил он. — Думаю, что завтра утром мы уже сможем возвратиться домой.

— Ну что ж, я рад, — с облегчением проговорил Зеленка. — Товарищ Колечанский, я очень вас прошу, чтобы никто в вашей семье — вы поняли меня, никто — не должен пить никаких напитков. Даже безалкогольных. До тех пор, пока я не скажу: можно! В общем, я все вам потом объясню.

Помолчав немного, Колечанский, кажется, не очень охотно подтвердил свое согласие.

— Хорошо. Будет сделано.

Зеленка положил трубку на рычаг и тут же вновь снял и набрал номер областной больницы. Представившись дежурному врачу, спросил:

— Как себя чувствует Паланкаине?

— Она умерла. Тяжелейшее отравление метиловым спиртом.

— Значит, все-таки метилом?

— Да. Она уже ослепла, когда ее привезли к нам. Как и следовало ожидать, печенка — вдребезги. Бедняга выпила почти триста граммов метилового спирта. Спасти ее практически уже было невозможно…

Зеленка положил трубку. Сел к письменному столу, достал блокнот. До восьми часов утра он работал, потом позвонил Геленчеру и доложил ему о случившемся:

— Вчера после ужина у Яноша Колечанского его сестра Паланкаине вернулась домой и выпила виски. Позднее выяснилось, что к виски был подмешан метиловый спирт. Отведав этого «коктейля», она отравилась и была отправлена в больницу, где вскоре скончалась…

В кабинете Геленчера собрались все, кто был задействован в следствии по делу Колечанского.

— Зеленка, а ведь твое рабочее время кончилось еще вчера вечером. Каким же образом ты оказался «замешан» в новом деле? — не без иронии полюбопытствовал Гелепчер.

— А таким образом, что мы только в шесть часов вечера вернулись в город: Зайку удалось допросить лишь после обеда. Потом я еще заехал к дежурному и на улице случайно встретил дочь Яноша Колечанского, Эстер. Зашли в кафе, выпили по чашечке кофе.

— Поговорили…

— Поговорили, конечно.

— И до какого же это часа вы говорили?

— Простились перед их домом где-то после десяти.

Все заулыбались. Зеленка, и не глядя на них, знал, как они сейчас все расплылись в улыбках.

— Потом пошел домой, — продолжал он после небольшой паузы. — Не успел руки помыть — звонит Эстер. Говорит: у нас полна квартира газа.

— И ты, конечно, немедленно помчался туда?.. — Геленчер легким движением руки выразил свое отношение ко всему этому. — Ну а что, была действительно какая-нибудь причина? Почему ты вообще-то велел ей к тебе на квартиру звонить?

— Была причина! — решительно сказал Зеленка. — Мне кажется, что дело Колечанского еще далеко не закончено.

— Вы смотрите, какое совпадение взглядов?! И начальник управления тоже так считает. Поскольку преступника мы еще не посадили на скамью подсудимых… Ну, в этом мы все с тобой согласны. Но вот почему все-таки ты просил девушку звонить тебе домой? Разве были для этого какие-то причины? Не считая, конечно, личных?..

— Во-первых, я предвидел, что можно ждать нового преступления. Нового убийства. Вступление наследников в наследство еще не завершено. А преступник, оставаясь на свободе, тем временем совершил новых два убийства. Значит, он может совершить и третье, и четвертое… Может быть, уже и совершил…

— Кого же ты подозреваешь теперь?

— Все известные нам в этом деле преступления, я убежден, совершил один человек. У них есть одна, бросающаяся в глаза, общая черта: все убийства или попытки убийства замаскированы под несчастный случай.

— А если это действительно были несчастные случаи? — возразил Сабо. — Зачем нам предполагать преступления там, где их нет?

— И если преднамеренное убийство? То какие мотивы?

— Мотив один: завладение имуществом семейства Колечанских. Замечу, что серия преступлений началась только после того, как владелец богатства обручился с Гизелой Литваи. То есть, когда число возможных кандидатов в наследники увеличилось еще на одного человека — в случае, если бы брак состоялся. По-моему, это намерение Леринца Колечанского составить окончательное завещание и напугало преступника. Испугался, что останется без своей доли в наследстве, это и явилось толчком к совершению серии убийств.

— Между прочим, осталось всего два прямых наследника. Ну и их потомки, — заметил Геленчер. — Теперь коротко подведу итоги. Нельзя окончательно отбрасывать версию о несчастном случае. Стеклянная «капля» могла взорваться в руках самого Колечанского. Паланкаине, будучи алкоголичкой, могла купить фальсифицированный виски у какого-то незнакомого иностранца, торгующего из-под полы. Но вот кто столкнул Фодора с площадки вагона идущего поезда на виду у двух свидетелей? Это еще подлежит выяснению… И газ, наполнивший квартиру Яноша Колечанского, тоже не объяснить тем, что кто-то по рассеянности открыл краны.