Чудесно, волшебно, божественно...

— Это можно устроить, — чуть поблекшие, но сохранившие травяную зелень глаза Эванса сверкнули весельем. Гарри смотрел в них и видел безграничную любовь дедушки, истосковавшегося по внуку, которого видел всего раз со времени последней поездки.

В Годрикову впадину поехали, как только смогли собрать бабушку Рози. Женщина из-за артрита давно не передвигалась на дальние расстояния, только у дома и в саду могла пройтись с палочкой или под руку с мужем. Но несмотря на это, долго не соглашалась усаживаться в кресло-каталку, ей отчего-то казалось, что если она сядет, то больше не встанет с него никогда. Но и отказаться от поездки на могилу дочери она не смогла, заливаясь слезами при каждой мысли об этом. Гарри себе губы в кровь искусал, видя всё это. Ну не должны родители хоронить своих детей, наоборот природой заложено!

Но собрались-таки, со скрипом, болями и протестами, собрались и поехали. Пара часов на поезде от Манчестера сквозь графство Уилтшир мимо Бристоля и Бата, прямиком к Бриджуотеру, в котором хитро прятался городок Годрика. Таким образом Гарри случайно узнал, что по месту рождения он прописан в графстве Сомерсет.

Так… теперь не облажаться, не заблудиться и привести родственников точно к тому кладбищу, в котором он побывал с Гермионой во время поисков меча Гриффиндора… Ну, кажется, справился — вон шпили знакомой церкви.

— Сюда! — воскликнул Гарри, нацеливаясь на ориентир. Петунья налегла на ручки коляски с болезной матерью, разворачивая в нужную сторону. Дадли потянул за руку дедушку. Дошли неспешно, выискивая лучшие пути для коляски, миновали церквушку и вошли под сень старых дубов тихого, по-осеннему живописного кладбища.

Долго стояли перед могилой Лили и Джеймса. Петунья по просьбе матери, присев на корточки, перебирала высохшие цветы, выкладывая к ним свежие букеты, купленные на станции. Гарри Эванс молча смотрел на надгробье, перечитывал высеченную на мраморе надпись с именем Лили и тихонько утирал текущие по щекам слезы. Притихшие Гарри и Дадли замерли поодаль, к ногам Гарри сочувственно прижался всё понимающий котёнок.

И включалась потихоньку магия Защиты, остро реагируя на чувства маленького волшебника, оживала, росла и разворачивалась во всю ширь, накрывая собой города и все те места, где побывал, прошелся и жил Гарри. Литтл Уингинг, Коукворт, дом Эвансов, дом Дурслей, младшая школа, улочки, парки, магазины — всё это медленно и неуклонно становилось невидимым и ненаходимым для колдунов.

Миссис Фигг, посланная Дамблдором на новое место жительства, слепо тыкалась во все стороны, внезапно потеряв цель своего переезда и оглохнув от воплей разозленных книззлов, запертых в переносках. От чокнутой на вид старушенции шарахался честной народ, а полисмены, напротив, начали присматриваться к бабке с орущими котами, потерянно топчущейся посередь дороги на Лондон.

— Мэм, вы что-то потеряли? — вежливо осведомился бдительный констебль, выросший возле бабки, как из-под земли.

— Да вот… ехала в… куда-то… — залопотала сбитая с толку Фигг. — Дамблдор велел выехать в пригород, э-э-э… В общем, в пригород Лондона мне надо, но не помню, куда…

Полисмен вежливо покивал — пригородов этих у Лондона, что блох на болонке, задолбаешься все перечислять бабульке с амнезией.

— Пройдемте-ка со мной, мэм.

Ну, Фигг деваться некуда, покорно взялась за ручку тележки, груженой переносками с котами, и, подтягивая сумку на колесах, покосолапила за стражем порядка в полицейский участок.

Те же проблемы настигли и Флетчера с Гестией Джонс, и Кингсли Бруствера, и Дедалуса Дингла, в разное время посланных Дамблдором и застрявших точно так же, как Фигг, на окраинах вокруг Лондона, напрочь перезабыв пункт назначения. Бруствер и Джонс, поняв, что с ними что-то не то, тут же трансгрессировали прочь, не привлекая к себе лишнего внимания, Дингл, будучи наивным волшебным валенком, начал расспрашивать прохожих, но только больше запутался, прося показать то, не зная что… А Флетчер затупил, как старуха Фигг, с той лишь разницей, что гремел крадеными котлами вместо орущих котов. Его тоже препроводили в ближайший полицейский участок. И всё бы обошлось, но Флетчер запаниковал, подумав, что арестовали за кражу котлов, и оказал сопротивление властям. Пришлось полисменам паникера скрутить и переправить к мозгоправам. Те послушали бред насчет какого-то города, исчезнувшего с лица земли, и про мальчика, который никак не находится, переглянулись и, оглушив бомжеватого психа слоновьей дозой психотропных препаратов, определили новоиспеченного Джона Доу в Бедлам.

Лицо Дамблдора по мере доклада Бруствера и Джонс становилось всё уже и длиннее, пока борода не коснулась пола. Не поверив своим стукачам, Дамблдор самолично решил проверить, правду ли они говорят об аресте Фигг и Флетчера. Фейспалм полицейских надо было видеть, когда на их глазах на том месте, где давеча были замечены странные кретины в дурацких балахонах, появился ещё один чудик — хиппующий дед с бородой до Мерлина, со вплетенными в неё бубенчиками-колокольчиками, и в вырвиглазной фиолетовой мантии и шляпе. Реакция бобби была молниеносной, отработанной до автоматизма на преступниках: не успел Дамблдор и чирикнуть что-то в свое оправдание, как был повязан по рукам и ногам в смирительную рубашку. Длинную шишковатую палочку, которой он начал было махать, попросту выбили из заломленной за спину руки.

Дамблдору пришлось использовать всё свое красноречие и недюжинный ум, чтобы без потерь покинуть полицейский участок, избежав при этом визита психиатров. Пешкодралом добравшись до окраины Лондона, долго ползал в пыли, ища свою палочку. Ползающего дедушку заметила другая полицейская бригада. Участливо спросив, что он ищет, и получив ответ «волшебную палочку», бобби переглянулись и сцапали дедка под белы рученьки. Снова участок, истерика, скандал, ругань и хохот. Пинок под зад, и снова долгое пешее путешествие на окраину Лондона. На сей раз Дамблдор догадался подождать ночи, чтобы поискать палочку. Но увы, нагрянул ночной патруль с бригадой номер три. Поглазев на пятую точку кого-то ползающего в пыли у мусорных баков, патрульные без разговоров вышли из машины и направили стопы в сторону деда-панка…

Третий привоз в участок, ругань и требование переодеться наконец в нормальную одежду, может, хоть теперь отстанут, а? Ну, Дамблдор в пиджаке с бородой навыпуск выглядел ненамного лучше помоечного бомжа, да полисменов сообразили упредить насчет старого придурка, копающегося в пыли у мусорных баков…

Палочку Дамблдор нашел и поспешно трансгрессировал прочь. Выдохнул, поддернул куцый пиджак и прошел в ворота школы. Добрел до своей башни и наткнулся на целую делегацию преподов под своей дверью.

— Ну что ещё у вас случилось? — устало спросил он, едва ворочая языком. Вперед вышла Минерва МакГонагалл, прямая, словно указку проглотила, и срывающимся голосом доложила:

— Из Книги Учета Хогвартса исчез Гарри Поттер. Мы все встревожены, Дамблдор, мы не знаем, что и думать…

Пол ушел из-под ног, стены зашатались и рухнули на голову. А потом померк свет. Что случилось? Да ничего особенного, просто Гарри сменили фамилию, и Поттер, как род, прекратил свое существование. Зато по земле пошагал ещё один славный Гарри Эванс, достойный внук своего дедушки, логичное и верное его продолжение.