Деревня на перепутье

Он ласково оглядел скотину и выскользнул в дверь с пустыми корзинами. Снова наваливал свеклу — второпях, охая, будто тяжеленные камни ворочал. И снова поплелся в хлев.

В дверях столкнулся с Бируте.

— Откуда эта свекла, отец?

— Да вот… — промямлил он, опустив глаза. — Наша кончилась…

— Неси обратно! — подскочила она к отцу. Но тот втянул голову в плечи и — бочком-бочком — заковылял с корзинами через скотный двор.

— Помолчи, доченька… Ты помолчи, девочка… — шептал он, пугливо озираясь. — Хватит… Для всех хватит… Молока нам надо…

— Оба та́щите! И ты, и Лапинас! Ваша скотина половину колхозных кормов съедает, а у моих коров ребра трещат. Григас кричит — молока мало! На комсомольских собраниях ругаются — обязательства не выполняешь. Будто я виновата, что кормов нет! Может, мне самой в кормушку ложиться? Нет! Я больше не доярка! Пускай с вами сам заведующий воюет! — Она стиснула кулаки, дрожала будто в лихорадке, а по щекам от обиды катились жаркие слезы.