Отравленные слова

– Здравствуйте, – бормочет она, – добрый день, ну или добрый вечер, могу я поговорить с субинспектором Лосано?

Эва смотрит на часы – четверть пятого, непонятно, как нужно здороваться в это время, «добрый день» или уже «добрый вечер». Вот у англичан все четко: после пяти день заканчивается, начинается вечер.

– Он пошел обедать. Ему что-нибудь передать?

Эва замирает. Она не хочет разговаривать ни с кем, кроме Лосано.

– Я по личному делу.

Голос на другом конце провода звучит жестче.

– Ваше имя и телефон?

Эва не отвечает. Ей становится дурно, она не хочет ввязываться в это. Она уже раскаивается в том, что позвонила в полицию.

– Кто это? Ваше имя?

Она, как в тот, первый раз, чувствует, что ее несправедливо в чем-то обвиняют, и вешает трубку, тяжело дыша, будто посреди восхождения на горную вершину вдруг осталась без кислорода. Она превращается в клубок нервов. Что теперь делать?

Эва встает и берет папку с материалами по английскому: по привычке – она всегда носит ее с собой, папка закрывает ее грудь, чересчур большую.

Она сделает то, что сделал бы любой на ее месте: пойдет к родителям Барбары.