Летчик Михеев

Над лесом стало лететь легче, но карта отчаянно врала. На карте лес, а па самом деле его нет: на карте маленькая деревушка, а внизу огромное село. Руководствоваться такой картой было почти невозможно.

Выйдя по компасу севернее города Вытегры, на восточный берег Онежского озера, Михеев взял курс на Пудож. По расчетам механика до цели осталось двадцать минут пути.

?

Услышав шум мотора, все население Пудожа бросилось к месту посадки, устроенному только вчера. Михеев видел сверху, как люди на лыжах спешили к маленькому островку на реке Водла. Островок крутыми скатами выпирал над снежной поверхностью реки. Он совершенно не годился для посадки громоздкого самолета "Ф-13". Но кругом был лес, спуститься больше было негде, и волей-неволей пришлось заняться рискованной акробатикой.

В первый раз посадка не удалась. Вторая попытка была более удачна, и самолет, рискуя прыгнуть в реку, остановился всего в двух метрах от края обрыва.

После кратких приветствий представители местной власти предложили Михееву отдохнуть; он отказался. Несмотря на усталость, он, вместе с Гладким, сейчас же принялся за работу.

Устроили носилки и установили их в пассажирской кабинке. Потом внимательно осмотрели мотор и заправили самолет к завтрашнему полёту. Совсем стемнело, когда они укрыли мотор теплыми шубами и отправились к в Дом крестьянина. Здесь было чисто и уютно. Летчики хорошо отдохнули, напились чаю. Затем Михеев пошел в больницу, чтобы узнать у врача о здоровье Громцевой.

Врач рассказал, что Громцева все время ждала их и очень обрадовалась, узнав, что они прилетели.

— У нее сложный случай гангрены нужна немедленная операция. Оперировать здесь нельзя — нет необходимых для этого условий. Лететь нужно завтра же. Промедление грозит ей смертью.

?

15 февраля, несмотря на туман и сильный мороз, Михеев решил лететь.

Первая попытка взлета была неудачна. Самолет плохо скользил по глубокому снегу и не мог развить достаточной для подъема скорости. С большим трудом он оторвался от земли. Но в самый опасный момент в моторе вырвало свечу, и он стал стрелять огнем. Чуть не цепляясь за деревья, Михеев вернулся обратно. Сели.

Громцева крепилась, чтобы не стонать от боли, и тихо говорила о чем-то с матерью, которая сидела рядом с ее носилками в кресле самолета.

Наконец ремонт мотора был закончен, и ровно в двенадцать часов самолет снова взвился в воздух.

Михеев решил идти по компасу почти по прямой линии в Ленинград. Механик протестовал. Он не надеялся на мотор и настаивал, чтобы они довезли больную только до железной дороги. Михеев весь отдался полету и, пробираясь в тумане, упорно шел на юго-запад, по заранее вычисленному курсу.

Густой туман совершенно закрыл земную поверхность. Но курс был верен, и ровно в пять часов вечера показались огни Ленинграда. Сесть оказалось не так просто. Самолет три раза подлетал к месту посадки и три раза уходил обратно к огням Ленинграда, потому что не мог в тумане найти аэродром. Только на четвертый раз Михееву удалось, наконец, совершить посадку.

На аэродроме Громцеву уже ждал автомобиль скорой помощи. Ее немедленно перевезли в клинику. Жизнь молодой учительницы была спасена.

На другой день Михеев привел самолет "Ф-13" обратно в Москву. За четырнадцать летных часов он прошел две тысячи пятьсот километров в пурге, в тумане, над безлюдьем, при морозе в 20–25?.