Честная книга

Конечно, у меня были шансы полностью повторить папин путь. Но папа, сам о том не подозревая, подтолкнул меня к важным открытиям. Фактически подарил вторую жизнь. Я всегда буду благодарен ему за это. И эту новую жизнь буду надеяться прожить осмысленно и не зря.

Служба, наконец, закончилась. Все вышли на улицу. До меня долетел случайный обрывок разговора родственников. Они, не таясь, удивлялись, как папа себя настолько запустил. Это было печальной правдой. В нашей большой семье лишний вес был почти у всех. Многие страдали от диабета. Уходили в основном рано. И, как правило, от рака. Но папа умер от еды. Я, очевидно, старался последовать его примеру. Впрочем, как обычно, спасся. Видимо, мне просто повезло.

Годами наедаясь на ночь, я медленно набирал килограммы. Проваливаясь в неудачный сценарий, компенсировал неприятности едой. Вес повышался стремительно. Затем ненадолго замирал. Просиживая сутками в офисе, я часто и много ел. Заказывал сложные блюда. Покупал дорогие продукты. Ведь я мог себе их позволить. А значит, работал не зря. Теперь это звучало нелепо. Но тогда казалось вполне убедительным.

Мне вспомнился обед в ресторане. Красивая, пышная знакомая, сидевшая по ту сторону стола. С улыбкой и легкой грустью она вполне умиротворенно признала, что еда осталась единственной радостью. Увы. Она была до боли права.

Медленно погружаясь в одиночество, окруженный изолированными сценариями, я всё больше и больше ел. Стеснялся раздавшейся фигуры. Старался избегать людей. Неспешно, плавно и незаметно заменил очень многое едой. Бассейн, удовольствия, развлечения. Радость, переживания, восторг. Прогулки, путешествия, встречи. И даже в конечном счете секс.

Не чувствуя тяжести в животе, я мучился необъяснимой тревогой. Заполнял пустоту едой. Стал серьезно зависеть от холодильника. Осознав, к чему сводится жизнь, однажды, наконец, испугался. Но привычка уже сидела глубоко. Похудеть оказалось недостаточно. Для того чтобы снова не толстеть, пришлось изменить отношение. По счастью, это вышло легко. Ведь я совсем не хотел умирать. И давно уже привык меняться.

За неполные девять месяцев я потерял двадцать четыре килограмма. Однажды, занимаясь с гирей, почувствовал, что это за вес. Таскать на себе такую тяжесть было весьма непросто. Движения давались мучительно. Об этом я ничего не знал. В детстве, переживая побои, я начал вытеснять чувство боли. С годами и лишними килограммами просто усугублял процесс.

Нередко кровь стучала в висках. Но голова при этом не болела. Из порезов текла кровь. А я ничего не ощущал. К моему большому сожалению, я был в этом совсем не одинок. Папа, набравший два центнера, не заметил, как начался сепсис. Соседка, наевшая сто пятьдесят, не почувствовала развившейся гангрены. Она совсем не испытывала боли. Её не смутили даже опухоль и цвет.

Страшно боясь, что опять растолстею, я запретил себе вкусную еду. Перешел на простые продукты. Отказался от сложных блюд. Яичница с овощами на завтрак. Салат и грудка индейки на обед. Фрукты и орехи на ужин. Однообразный ежедневный рацион. Как ни странно, его стало достаточно. Через месяц я к нему привык.

Все любимые прежде лакомства перестали приносить удовольствие. Ароматный говяжий стейк вызвал лень, сонливость и апатию. Однажды я попробовал торт. Он оказался отвратительно приторным. От него разболелась голова. Ныла шея. Хотелось зажмуриться. В кишечнике проснулся вулкан. Изнывая от странного недомогания, я понял, как снимал напряжение. Поглощал огромное количество сладкого. Провоцировал невыносимую боль. Для того чтобы её не чувствовать, отключал на время ощущения. Переставал испытывать напряжение. Погружался в необъяснимое счастье. Эйфория продолжалась недолго. В блаженстве я быстро засыпал. Конечно, я об этом не задумывался. Но точно так же действовал морфин.

Десятилетиями я ел для того, чтобы не ощущать страданий. Объедался. Ничего не чувствовал. Видел жизнь не такой уж плохой. Теперь это осталось в прошлом. Моё тело, избавленное от веса, становилось всё более чувствительным. Замечало малейшее напряжение, порождаемое сбоями в сценариях. Я менял, подстраивал, переделывал. Иногда совсем отказывался от них. Со мной всё чаще стали случаться невозможные раньше события. Они приносили радость. Оставалась одна беда.

Люди по-прежнему мешали. Они спорили, отрицали, не верили. Старательно всё портили. Я не знал, как со всем этим быть. Месяцами искал решение. Нашлось оно, как обычно, само.

V. Люди

Был самый обычный день. Я стоял среди глухой пробки. Впереди виднелся знакомый номер. Машина оказалась другой. Она стоила дороже предыдущей. Было понятно, кто сидит за рулем. Это меня сильно разозлило. Очень часто чужой успех вызывал необъяснимый ужас. На первый взгляд, это напоминало зависть. Но правда заключалась в другом.

Увы. Среди всего многообразия я не нашел простых сценариев успеха. В детстве их было не у кого перенять. Потом оказалось поздно. Место было занято другими. Они достались в наследство от родителей. Один советовал усердно учиться. Закончить школу. Получить диплом. Много и упорно работать. Чтобы однажды всё стало хорошо. Другой велел бороться с трудностями. Не обращать внимания на неудачи. Мужественно преодолевать препятствия. Настойчиво двигаться вперед. И тогда, после всех испытаний, всё тоже могло быть хорошо.

Почему-то эти два сценария запускались гораздо чаще других. Старательно проникали в соседние. Влияли на отношения с людьми. Тяжкий труд, лишенный чего-то важного, не приносил ощутимых результатов. Сражения не вели к успехам. С годами я к этому привык. Разумеется, того же самого ждал и для всех окружающих. У них всё получалось иначе. В результате вспыхивал конфликт.

Люди отчаянно сопротивлялись. Не хотели соблюдать сценарии. Использовали простые решения. Отказывались ввязываться в войну. Неправильно двигаясь к цели, становились моими врагами. Иногда я их даже боялся. Ведь они разрушали мой мир.

Чтобы избавиться от тревоги и страха, я пробовал вернуть их в сценарий. Рассказывал, какие неприятности наступят в конце концов. Ничего похожего не случалось. Хотя я старательно предупреждал. Людей это очень раздражало. Они стремились от меня сбежать.

По этой простой причине владелец той самой машины прекратил нашу совместную деятельность. Когда-то она близилась к успеху. Но я её сам похоронил. Теперь мне надоело бороться. Я решил всё, наконец, изменить.

Годами вокруг меня кипела реальная жизнь. Бились волны, бушевал ветер. Бурлили водовороты событий. Мир казался враждебным и злым. Но я отчаянно сопротивлялся. Упорно подавлял эмоции. Вытеснял мешавшие фрагменты. Искал замену утраченному. Пробовал нащупывать опору. Иногда достигал равновесия. Стоял. Набирался сил. Отдыхал. Продолжал сражаться.

Каждый из этих людей, на которых я отчаянно злился, искал свою точку равновесия. Они все отличались от моей. Не были ни плохими, ни хорошими. И ничем не угрожали мне. Люди искали способ выжить. У нас была одна и та же цель.

Однако они добивались успехов гораздо чаще и быстрее меня. Избегали сражений с действительностью. Принимали реальный мир. Понимали, как он работает. Могли взаимодействовать с ним. Вместо того чтобы бояться и злиться, мне следовало учиться у них.

Эта мысль была настолько простой, что я в неё не сразу поверил. Тем не менее за несколько дней она неплохо прижилась. Пустила корни. Распустила цветы. Поменяла отношение к людям. Они сами стали это замечать. Общение строилось иначе. Собеседники перестали раздражать. Но сбои все-таки случались. Я снова ощущал неприязнь. Всё начинало рушиться. Причина обнаружилась во мне.

Иногда мне предлагали действия, которые были основаны на лжи. Они сулили неплохие результаты. Предвещали быстрый успех. Я страшно переживал и нервничал. Ведь я больше не мог врать. Дни проходили в терзаниях. Я представлял, как всё будет потом. Видел стыд, унижения, страдания. Напряжение, еду и алкоголь. Я не хотел ничего из этого. И не мог себя заставлять. Приносил в жертву деньги и возможности. В таких случаях мне было плевать. Жизнь, здоровье и счастье оказались гораздо важнее. Оставался один-единственный нюанс.

Мне стало сложно общаться с врунами. Я старался их избегать. Но не всегда это бывало возможно. И тогда, чтобы перестать страдать, я просто вспоминал о главном. О том, что они врали не со зла. Такой была их точка равновесия. Только в ней они могли выживать. Я делал то же самое годами. Несправедливо было их осуждать.

Мир вокруг стремительно менялся. Плохих людей оставалось всё меньше. В то же время и я сам постепенно становился другим. Очень долго в любом разговоре я преследовал две цели. Пытался защитить сценарии. Играл роль, придуманную себе. Больше мне это не было нужно. Смысл обнаружился в другом. Я старательно присматривался к людям. Пробовал их хоть немного понять. Иногда из нескольких «я» собирал совсем новое «мы». Оно оказывалось невероятно интересным.

Люди напоминали стихию. С ними, как и с приходом зимы, не было никакого смысла сражаться. Можно было делиться планами. Заражать интересными идеями. Прислушиваться. Следить за подсказками. Искать союзников и единомышленников. Обсуждать, развивать, дополнять и вместе воплощать задуманное.

Большинство идей и проектов, рождавшихся в моем воображении, требовали участия людей. Без них они ничего не стоили. Превращались в изолированные сценарии. Полностью исключали действия. Бесконечно прокручивались в голове.

Это новое, неожиданное знание принесло ощутимые перемены. Многое стало получаться. Казалось, я полетел с горы. Вокруг были сотни людей. Склон освещали прожекторы. Под ними искрился снег. Скорость стремительно росла. Новая удивительная жизнь, мерцавшая разноцветными огнями, отчетливо виднелась впереди. Вдруг всё внезапно кончилось. Из глаз полетели искры. Свет погас. Захрустели ветки. Наступила пронзительная тишина. С размаху я влетел в дерево. Сильно расшиб лоб. Глубоко провалившись в сугроб, лежал и пытался понять, чем заслужил такую несправедливость. Это удалось легко. Решив, что нашел все ответы, я, как всегда, ошибся. Забыл о растущем напряжении. Снова упустил что-то важное. Встал. Отряхнулся. Побрел. Теперь вокруг царила кромешная тьма. Огни почему-то исчезли. Мне нужно было вернуться назад. Где-то там остались ответы. Я их немного проскочил. Что ж. Ничего страшного. Я к этому давно привык.

VI. Желания

По лбу струился пот. Угасавший дневной бриз шевелил верхушки сосен. Солнце клонилось к закату. Я стоял у обрыва. Внизу, между отвесной скалой и узкой полосой прибоя, среди округлых, отполированных водой булыжников, торчали грубые острые куски старой горной породы. Море было спокойным. Разглядывая его поверхность, я с тревогой и нетерпением прислушивался к нараставшему внутри напряжению. Что-то должно было случиться. Ощущение не могло ошибаться.

Пару месяцев назад мне позвонила мама. Она боялась встречать новый год одна. Мы решили отправиться в путешествие. Поездка не обещала быть простой. Шесть человек самых близких родственников. Один неугомонный терьер. Карантин, перелеты и пересадки. Две машины. Три тысячи километров. Девять бесконечных дней. Ни разу в жизни таким составом мы не проводили столько времени вместе. Все переживали и нервничали. Особенно страдал я.