Честная книга

Притом и реальный мир тоже не желал мне зла. Наверное, так было всегда. Но раньше я этого не чувствовал. Теперь же нас прочно связывало какое-то негласное соглашение. Я доверял ему желания. Он помогал их реализовывать. Я соглашался действовать, часто не понимая зачем.

Возможно, мои поступки нужны были ему для того, чтобы исполнить чьи-то чужие желания. Быть может, цель была в другом. Меня это больше не беспокоило. Мне нравилось подобное сотрудничество. Мы действовали как партнеры. Мир помогал мне. Я помогал ему. Такой была точка равновесия. И в ней, в отличие от всех предыдущих, не было необходимости защищаться. Там даже не нужно было стоять. Единственным возможным действием стало движение вперед. Меня это больше чем устраивало. Годами я именно этого ждал.

Теперь в идеальном мире я был бы абсолютно счастлив. Но тело привело меня в мир реальный. Со всеми его радостями и неприятностями. Чем глубже я погружался в него, тем чаще хотел есть. В жизнь вернулись мороженое и конфеты. Кишечник начал бурлить по утрам. Лицо заметно отекало. Это было неудивительно.

Тело вновь испытывало страдания. Остро нуждалось в обезболивающем. Для того чтобы снизить чувствительность, я принимал сладкое. Знал, что это плохо и вредно. Но поделать ничего не мог.

Вес снова пополз вверх. Образовался лишний килограмм. Врать себе стало совсем бессмысленно. Убегать уже тоже не получалось. Пришлось признать поражение. Вздохнуть. Начать заново разбираться.

Как ни странно, избавиться от алкоголя мне удалось достаточно легко. Однажды он ушел из жизни. И больше никогда не возвращался. С едой всё было гораздо хуже. Желание съесть что-нибудь вкусное присутствовало практически всегда. С ним приходилось бороться. Других способов я тогда не знал.

Конечно, я пытался хитрить, оправдываясь дефицитом калорий. Иногда это оказывалось правдой. Но чаще всего – нет. Для проверки нужно было съесть яблоко. После него голод быстро отступал. Оставшееся желание сладкого честно и однозначно свидетельствовало, что мне хотелось что-то заесть.

В один из октябрьских дней, исследуя новую реку, я пропустил сигнал тела. Взял с собой мало фруктов. И довольно сильно устал. Руки уже заметно дрожали. В спине проснулось знакомое сопротивление. Но азарт всё еще был сильным. И я продолжал искать.

Наконец, незадолго до сумерек, нашел долгожданную щуку. Рыба казалась совсем небольшой. Понадобилась приманка поменьше. В спешке я открыл коробку. Замахнулся рукой на комара. Загнал глубоко в палец крупный тройник от воблера. Пришлось его вырезать ножом. Рыбалка на этом, конечно, закончилась. Но кровь пролилась не зря.

Я вспомнил, что в последнее время всё чаще испытывал сопротивление. Каждый раз, стараясь его игнорировать, желаемого точно не добивался. Действия не вели к результатам. Вместо этого множили неприятности. Аварии, поломки и травмы случались почти неотвратимо. Тело при этом сильно страдало. Боль приходилось заедать.

По каким-то необъяснимым причинам, не все мои желания и поступки пользовались поддержкой реальности. Некоторым она упорно сопротивлялась. Сила её была неотвратимой. С ней не имело смысла сражаться. И если я хотел жить, мне следовало лишь подчиняться.

Пару месяцев, едва заметив сопротивление, я вспоминал о шраме на пальце. Прекращал настаивать и упираться. Научился вовремя останавливаться. Потребность заедать боль стала подкрадываться реже. Но не исчезла совсем. Однажды, наливая кофе, я на мгновение замер. Ощутил сильный гнев и тревогу. Захотел съесть кусок шоколада. Поборов настойчивое желание, тут же осознал причину.

Уже несколько недель под окнами шумели дворники. С утра и до поздней ночи гудели садовыми пылесосами. Собирали опавшую листву. Старательно действовали на нервы. Не давали открыть окно. Мешали как следует сосредоточиться.

Тщетно я искал способы быстро устранить проблему. Бесконечно, с завидным упорством, перебирал их в уме по кругу. Ни один из известных методов, по разным причинам, не работал. Тело заполнили гнев и бессилие. Мне было очень больно. Снова я принимал сладкое. Как наркотик. Как обезболивающее. Как средство на время забыть о действительности.

Подобная вынужденная беспомощность злила еще сильнее. Три года, изо всех сил, я старался вернуться в реальность. Теперь от неё снова прятался. Мне было невероятно стыдно. Я снова бежал по кругу. Но что-то во мне изменилось. Исчезла надоедливая одышка. Шаги стали длиннее и тверже. Сердце стучало тихо и ровно. Впереди даже виднелся финиш. А может, это просто время помогло найти выход.

IV. Время

Подступили первые заморозки. Меня потянуло за щукой. К обеду ночной минус сменился приятной оттепелью. Воздух прогрелся до десяти. Пришлось даже снять шапку. Пройдя за день двенадцать километров, я совсем не встретил рыбы. Ни под огромными корягами, ни в глубоких обширных ямах, хищник не желал клевать. Возможно, его там и вовсе не было. Но это так и осталось загадкой. Лишь в одном я был точно уверен. Мне очень хотелось сладкого.

Увы. Мне не удалось заметить признаков разрушенного сценария. Отсутствовали страх и паника. Не требовалось ничего исправить. Я просто не мог понять, куда подевалась рыба. Возможно, причина была в бессилии. Тело из-за него страдало. Хотелось что-нибудь сделать. Но я не понимал, что именно. Неспешно возвращался домой. Размышлял. Прикидывал варианты.

Меня не устраивала отговорка, что рыба отказывалась клевать. Погода, давление, ветер – всё это было тоже ни при чем. Любые доступные объяснения рождали сопротивление в теле. Отсутствие внятного ответа будило внутри гнев. Он разгорался сильнее. За ним скрывалось осознание.

Мне вспомнился фрагмент интервью с чемпионом мира по спиннингу. Отдав рыболовному спорту пятнадцать лет жизни, заработав пару десятков титулов, он всё еще попадал в ситуации, когда рыба не клевала. Хищник нарушал правила. Вел себя непредсказуемо. И весь накопленный опыт оказывался попросту бесполезным.

Веки налились тяжестью. Подкралась знакомая сонливость. Я остановился у обочины. Минут через пятнадцать проснулся. Внутри светилось готовое решение. Его хотелось срочно опробовать. Как следствие, через пару дней я снова стоял у воды.

Передо мной лежал новый участок небольшой, довольно глубокой реки. В нём присутствовало всё необходимое. Крутые, подмытые водой обрывы. Темные таинственные омуты. Остатки травы и коряги. Глина, песок и камни. Рыба там точно была. Но меня это впервые не беспокоило.

Забыв обо всех своих знаниях, я просто шел вниз по течению. Забрасывал. Прислушивался к телу. Внимательно следил за реакциями. Специально ни о чем не задумывался. Чередовал приманки и проводки. Через час подсек хорошую щуку. За день получил два десятка поклевок.

Гипотеза оказалась верной. Мой мозг, действительно, не справился. Поведение рыбы не укладывалось ни в одно из известных правил. Ночью стояли сильные заморозки. Хищник должен был уйти в ямы. Но ни в них, ни вокруг них он ни на что не реагировал. Мелкие трехсотграммовые щучки клевали у берега в траве. Их родители, весом от килограмма, ловились на открытых прогонах. На полуметровом мелководье, где их совсем не могло быть. Конечно, мозг об этом не догадывался. Но тело всё прекрасно понимало. Охотно и вовремя подсказывало, куда и какую приманку забрасывать.

Мне крайне повезло с рыбалкой. Этот крошечный фрагмент действительности стал для меня удобной моделью реального мира. Здесь, как и в обычной жизни, главное было скрыто от глаз. Для того чтобы достичь цели, приходилось двигаться наощупь. Делать выводы. Доверять ощущениям. Учиться. Совершать ошибки.

Реальность была поистине бесконечной. К тому же она непрерывно менялась. Любые знания о ней следовало всё время обновлять. Мой великолепный мозг, которым я так всегда гордился, очень хорошо умел делать свою работу. Получать, изучать, хранить. Вспоминать нужную информацию. Но когда ему не хватало знаний, мне приходилось искать новые. Глазами, ушами, руками. Способ был вообще не важен.

Источником всего нового всегда служило только тело. Сотни раз, наедаясь сладким, я понижал его чувствительность. Рвал тонкую связь с действительностью. Лишал себя нужных знаний. И, вместе с ними, решений. Это было невероятно просто.

Но была и другая крайность. Окружавший меня мир развивался достаточно непредсказуемо. Иногда это влияло на планы. Мозг отказывался подчиняться. Принятые решения устаревали. Знания переставали работать. Меня это, разумеется, не устраивало. Любая, самая простая задача превращалась в болезненную проблему. Реальность казалась плохой и неправильной. Это очень пугало и злило. Страх, обиду, гнев и бездействие приходилось обильно заедать.

Каждый раз, сопротивляясь действительности, я разрушал тело. Сокращал отпущенное время. Укорачивал собственную жизнь. С этим нужно было что-то делать. Решение меня давно поджидало.

Мне вспомнился отпуск в Абхазии. Там жил известный человек в возрасте ста сорока восьми лет. Он застал Наполеона. Отмену крепостного права. Революции. Две мировых. Одну гражданскую войну. Раскулачивание, голодомор, репрессии. Немного не дотянул до оттепели. Мне стало крайне любопытно, что обо всех этих событиях он мог бы сказать сегодня. Какими они выглядели тогда. И как воспринимались теперь.

С тех пор, столкнувшись с очередной, казавшейся неразрешимой проблемой, я задумывался о том, что скажу о ней через восемьдесят лет. Эффект получился неожиданным. Я перестал переживать и нервничать. Спешить оказалось некуда. В запасе было много времени. Ведь и я, и моя новая жизнь по-прежнему оставались впереди.

К тому моменту я давно понял, что очень хотел жить. Но тогда, наконец, осознал, что жить хотел достаточно долго. Чтобы узнать, ощутить и почувствовать как можно больше интересного. Принести хотя бы столько же пользы. Себе, своим родным, близким. Каким-то незнакомым людям.

Проделав невероятный круг, я вернулся к исходной точке. Туда, где почти рассыпался. Туда, где всё только началось. Мне снова было тринадцать. Я был молод и полон сил. Но теперь, в отличие от себя прежнего, крайне голоден и открыт всему новому.

Приехав домой, ранним утром я вновь услышал пылесосы. Улыбнулся. Закрыл глаза. Почувствовал возможное решение. Набрал номер знакомого юриста. Рассказал о своей идее. Тот ответил, что можно попробовать. Результаты пришли через месяц. Решение получилось верным.

Впрочем, в то солнечное утро мне было совсем не важно, каким окажется результат действий. Реальность тогда еще не изменилась. Но я уже нашел способ с ней по-другому взаимодействовать. Я перестал быть бессильным. Заедать стало совсем нечего.

С того дня, перестав нервничать, отдохнув и немного выспавшись, каждый раз я находил решение. Оно просто возникало в теле. Сомнения исчезали бесследно. Оставался один единственный способ.

Я как будто чувствовал реальность. Прислушиваясь к ней, действовал. Избегал борьбы и страданий. Берёг и совершенствовал тело. Поддерживал связь с действительностью. И, возможно, где-то совсем рядом ощущал путь к долголетию.

Однажды я задумался о том, что люди очень многое не успевали. Избегали крайне важных действий. Не совершали самых нужных открытий. Им не мешала лень. Их не останавливала глупость. Они просто лишали себя времени. И это было очень грустно.