Не отпускай

Глава 2

Мы встретились на киностудии Будапешта, где нас ждали полугодовые съемки в масштабном историческом сериале. Стояло пасмурное, все еще теплое утро начала осени, в воздухе пахло грозой и ароматным жженым кофе из местного буфета.

Я до сих пор ясно помню тот миг, когда наши взгляды впервые пересеклись и после странной, необычно длинной минуты, в которую мне показалось все вокруг вдруг замедлило бег, Фрэнсис сказал:

— О, привет! Очень приятно познакомиться, — пожал мне руку горячей, крупной ладонью и я ощутила, как удивительным образом теряю твердую почву под ногами. Его глубокий, с ноткой хрипотцы голос отозвался внутри непривычной дрожью — такой богатый оттенками, трепетно бархатистый, настоящий дар для актера. Я окинула Фрэнсиса быстрым взглядом и отчего-то вмиг решила, что в этого мужчину я могла бы влюбиться. Вот так, сходу и без всякого разумного объяснения.

Он воплощал в себе мой личный эталон мужского обаяния и, не побоюсь этого слова — красоты: высокий, худощавый, но при этом крепко сложенный. Мягкие, податливые губы, точеные скулы, ямочка на удлиненном подбородке. Но самое необыкновенное — глаза. Глаза, обладающие магнетической властью. Казалось, они состояли из мрака и блеска. Их глубокий изменчиво-зеленый оттенок сумрачно поблескивал под тяжелыми веками.

Копна густых темно-каштановых волос придавала Фрэнсису некой призрачной схожести с античным божеством. Трехдневная щетина на щеках и курчавая поросль, выбивающиеся из-под небрежно-расстегнутой на две пуговицы рубашки обозначали вполне земную сексуальность. Его взгляд до неприличия упорный пробирал насквозь.

За годы своего актерства я сталкивалась со множеством харизматичных красавцев, однако никогда внешний лоск не мог сбить меня с толку или вскружить голову. В конце концов, красота и выразительность — лишь расходные материалы в мире кино. Но знакомство с Фрэнсисом перевернул мой мир. Это было обаяние особого, редкого качества, неведомое разуму, проникающее прямиком в сердце. В мыслях пронеслось: красив как Иисус.

Он непринужденно улыбнулся, обнажив ряд идеально-белых, ровных зубов и я поняла, что окончательно пропала. Настоящий Чеширский кот. Никогда не встречала улыбки более теплой и в то же время более покоряющей. Тогда я еще подумала, что он слишком идеален для меня, видимо, надеясь подобным образом защитить свое сердце. Но это не сработало.

А на съемочной площадке Фрэнсис Эрно и впрямь оказался настоящим богом — с первых же дней я наблюдала за ним в невольном восхищении. И это при том, что он был никому не известным молодым актером из Канады. В его послужном списке не значилось выдающихся работ, а лишь несколько канадских сериалов и пару независимых инди-проектов от начинающих режиссеров.

Но при этом в нем была неожиданная глубина, от которой кружилась голова. Он преображался из обаятельного современного парня в беспощадного злодея-рыцаря за какую-то долю секунды. Безусловный, врожденный талант подкрепляло колоссальное трудолюбие. Фрэнсис был готов работать день напролет, словно заведенный, доводя каждую сцену до совершенства. Подобную самоотверженность профессии я редко встречала.

Роль не была простой, но он справлялся с поразительным изяществом, будто инстинктивно, по наитию. Благодаря ему я и сама очень быстро включалась в свою партию — на площадке мы буквально проживали вымышленные сценаристами сюжеты, воскрешали судьбы давно ушедших дней. Работать бок о бок с Фрэнсисом было ни с чем несравнимым удовольствием. Уже тогда мне стало ясно — он, как и все талантливые люди, одарен во многом, но его главное призвание — это кино, а его место в жизни — перед камерой.

По окончанию съемок, сериал продлили на второй, а затем и на третий сезон: на добрых три года прекрасный Будапешт стал мне и Фрэнсису не просто местом любимой работы, но и домом.