Не отпускай

***

Мне было десять лет, когда я попала на телевидение, и сразу в сериал производства Би-Би-Си. С тех пор все и началось. На диво милый ребенок с золотистыми локонами, голубыми глазами и пухлощекой улыбкой, ни дать, ни взять — ангелочек — я сходу покорила сердца кастинг-директоров и продюсеров.

Притворяться перед камерой оказалось невероятно увлекательным, и роли посыпались на меня точно из рога изобилия, одна за другой. Мама, до этого разрывающаяся между двумя работами, чтобы прокормить нас после того, как отец бросил семью, благодарила судьбу. Я и не заметила, как к шестнадцати годам стала профессиональной актрисой. С тех пор съемки в кино превратились в мою страсть и дело жизни.

Из-за круглых щек с ямочками и аристократично-бледной кожи мне чаще всего предлагали роли сентиментальных барышень прошлых веков в узких корсетах, и я надолго застряла в исторических костюмированных драмах.

С Джейком я познакомилась на подмостках экспериментального лондонского театра, когда мне едва исполнилось семнадцать. Он не хватал звезд с неба, не блистал выдающимся талантом, и никогда даже не мечтал об Оскаре или каких-то особых достижениях в актерстве, зато трудолюбию у него можно было поучиться.

Ни разу за те годы, что мы прожили вместе, он не дал мне повода сомневаться в его чувствах. Джейк был оплотом стабильности, домом, местом перезагрузки, где я всегда могла набраться сил после изнуряющих дней на съемочной площадке. Он знал и понимал меня, как никто другой. Безопасное спокойствие нашей совместной жизни стало тихой гаванью, где мы оба укрывались от штормов открытого моря бытия.

Джейк не делал мне предложения, детей он тоже не планировал, он думал, что нам и так было хорошо вместе. Так оно и было.

Наверное, для большинства женщин замужество и семья кажется наивысшим достижением. Но на заре карьеры, мои амбиции шли гораздо дальше. В свои двадцать пять я думала, что все впереди, и жизнь представлялась этаким трамплином бесконечных возможностей. Еще один рывок, еще один шажок — и я взлечу туда, где на орбите славы кружатся ярчайшие звезды.

Но время летело, а ни Золотого Глобуса, ни Пальмовой Ветви или на крайний случай серебряного медведя Берлинале у меня так и не было. Я все больше убеждалась, что никто не видит во мне ничего, кроме симпатичной мордашки.

По временам нам с Джейком становилось скучно. Я видела в его глазах безотчетную, затаенную тоску. Все чаще мы проводили свободное время порознь, не чувствуя при этом ни малейшей грусти. Но разве это не было закономерностью для долгосрочных отношений? Разве не все пары рано или поздно проходили через подобные черные дни скуки?

Моя карьера хоть и медленно, но шла в гору. Мне стали доверять роли посерьезней экзальтированных дев, грезящих о возвышенной любви. Однако я слишком прочно застряла в золотых оковах Британского кинематографа. Мне нужны были перемены и знакомство с Фрэнсисом стало столь желанным глотком свежего воздуха. Он сам того не понимая, вдохновил меня, вселил веру, что я могу больше. Я начала думать о независимом кино, о ролях, переворачивающих сознание, о свободе самовыражения.