Американский эксперимент соседства

Но я должна была ошибаться. Это не мог быть Лукас.

Он не мог спать в этой закусочной, перед кружкой и пустой тарелкой. Он должен был быть в отеле. Если только...

Эта мысль так и осталась незаконченной, когда мои две ноги понесли меня через улицу в закусочную, и этот большой, насущный вопрос отскакивал от стен моей головы. Провел ли он здесь ночь? И если да, то почему? Почему он не пошел в гостиницу?

Я переступила порог и подошла к нему, теплый пакет с булочками все еще болтался у меня в пальцах.

Я рассмотрела его вблизи, у него были мешки под глазами и невероятно помятая одежда. Из уголка его рта капала слюна.

— Лукас, — прошептала я.

Он не пошевелился. Даже не услышал меня.

Я прочистила горло и слегка наклонилась.

— Лукас, — повторила я.

Чувство вины спуталось с беспокойством в моем животе, заставляя меня хотеть встряхнуть его, чтобы потребовать ответы и извиниться несколько сотен раз. И все это сразу. Потому что обычный человек не ночует в закусочной без необходимости, и я не должна была позволять ему так легко уйти прошлой ночью.

Я осторожно протянула руку, и моя свободная рука мягко легла на его плечо.

— Ей, — я легонько потрясла его, стараясь не обращать внимания на то, какой он теплый и твердый на ощупь сквозь толстовку. — Лукас, проснись.

И... Все еще ничего. Боже, он спал как мертвый.

У меня не оставалось другого выхода, кроме как...

— ПРОСНИСЬ!

Его рот закрылся, а один глаз открылся.

Карие глаза смотрели на меня. Затем выражение его лица снова стало расслабляться, пока передо мной не возникла сонная версия его улыбки.

— Рози, — наполовину сказал он, наполовину проговорил хриплым голосом. — Это действительно ты или я проснулся на небесах?

4. Лукас

Я был идиотом. Большим сонным идиотом.

Это действительно ты или я проснулся на небесах?

Правда, Лукас? Por Dios(исп. ради всего святого).

Мне не нужно было просыпаться, чтобы понять, что я пожалею о том, что сказал это. Но банальная, неоригинальная и ненужная фраза слетела с моих губ еще до того, как я понял, что меня поразило. Я открыл глаз — или глаза — и вот она. Рози. Лучшая подруга Лины. Девушка, которая очаровала всю семью Мартинов. Лицо в форме сердца, мягкие черты, мягкие губы и завораживающие зеленые глаза. Словно она была каким-то миражом, мой измученный сном мозг пытался определить, реальна ли она. И посмотрите на то дерьмо, которое вылетело из моего рта, когда моя голова не обращала внимания.

— Чт... что? — пробормотала Рози, когда я не продолжил свою эффектную вступительную фразу ничем другим. Ее брови изогнулись. — Ты в порядке?

Вопрос года.

Открыв второй глаз, я покачал головой и постарался, чтобы мое выражение лица было непринужденным, когда сказал: — За тобой светило солнце, — я указал рукой на окно. — Оно обрамляло твое лицо. Как ореол.

Рози дважды моргнула, прежде чем ответить: — О. Спасибо?

Усмехнувшись ее реакции, я вытянул руки над головой. Все мышцы спины жаловались, затекшие от того, что я провел в сидячем положении больше часов, чем следовало. Мне не следовало оставаться здесь так долго. Наверное, мне нужно было встать, заставить ноги двигаться, суставы работать, но...

Теперь Рози была здесь. Она смотрела на меня с забавным выражением лица. Ее брови сошлись, слегка нахмурившись. Обеспокоенная и немного взбешенная.

— Ты злишься на... — начал я.

Но в то же время она сказала: — Могу я спросить тебя...

Я встретил ее взгляд, улыбнулся про себя и сказал ей: — Ты можешь спросить меня о чем угодно.

— Я знаю, что это не мое дело, — сказала она, — но... Что ты здесь делаешь, Лукас? Ты выглядишь как... Ты... — она прочистила горло, как будто пытаясь смягчить свой тон. — Ты провел здесь ночь?

Я не хотел лгать ей. У меня это никогда не получалось. Поэтому я спросил: — Как я выгляжу?

— Ну, ты выглядишь отлично... — она издала странный звук, прежде чем продолжить: — Ты выглядишь прекрасно, но ты также выглядишь как... как человек, который ночевал в закусочной.

— Привлекательно и непринужденно?

— У тебя текли слюни.

— Ой.

— Я серьезно, — надавила Рози.

— О, я тебе верю. И готов поспорить, что я был достойный внимания.

— Ты... вроде как был, наверное, — признала она, пожав плечами. — Если тебе нравятся сонные, пускающие слюни мужчины, — пауза. — Но мне нет.

Я наклонил голову в сторону, делая вид, что что-то обдумываю.

— Так какой же у тебя тип, Розалин Грэм?

Ее глаза немного расширились.

— Мой тип... — начала она, но остановила себя. — Ты отклоняешся от вопроса, — пауза, во время которой ее губы искривились в гримасе. — Ты сказал, что поищешь гостиницу. Ты должен был остановиться у Лины, если тебе больше некуда идти. Ты должен был сказать мне, а не позволить мне выгнать тебя.

Я нахмурился.

— Ты меня не выгоняла, — серьезно сказал я ей. Честно. — Я ушел сам, — потому что я чувствовал, как ей было некомфортно в моем присутствии прошлой ночью. Как ее выбил из колеи мой приход. И я не был мужчиной, который чувствует себя комфортно, вторгаясь в личное пространство девушки без разговоров. — Они удобнее, чем кажутся. Попробуй, — я протянул руку, указывая на бордовый стул напротив меня. — Присядь и увидишь всё сама. Я закажу нам что-нибудь выпить.

Я повернулся и с улыбкой подозвал официанта. Он кивнул мне, показывая, что подойдёт к нам через минуту.

Когда я снова встретился взглядом с Рози, она не села.

Она даже не пошевелилась.

Она была слишком занята тем, что хмурилась на меня.

Но эта хмурость... она заставила мои губы дрогнуть. Опять. Потому что она злилась на меня, взрослого мужчину, который в основном был незнакомцем, за то, что я ночевал в закусочной. И это было мило.

— Ты сказал, что с тобой все будет в порядке, — напомнила мне Рози неровным голосом.

— И я в порядке, — я показал на себя обеими руками, прилагая все усилия, чтобы сохранить легкий тон и скрыть усталость в голосе. — Я никогда не был настолько в порядке.

Я встретил ее взгляд и подмигнул.

Ее щеки порозовели, а хмурый взгляд стал еще глубже.

— Мешки под глазами говорят об обратном.

Я похлопал себя по груди.

— Жёстко, Рози. Ты должна прекратить наносить мне удары, иначе мое эго никогда не восстановится.

Но она не сдвинулась с места и не улыбнулась на мою попытку пошутить — она только скрестила руки перед грудью, заставив меня заметить коричневый пакет, висящий на одной из них.

После десятисекундного пристального взгляда я выдохнул. Затем снова указал на сиденье передо мной.

— Ты куда-то идёшь? Ты можешь остаться ненадолго? Выпей со мной кофе, и я все объясню.

Она сначала колебалась, но потом сделала один крошечный шаг вперед.

— У меня есть немного времени. Я могу остаться ненадолго.

Официант появился с двумя чистыми кружками и кувшином свежего кофе как раз в тот момент, когда Рози опустилась на сиденье.

— Я не солгал. Вчера вечером я искал отель, — признался я, наблюдая за тем, как темное варево наполняет наши кружки. — Спасибо, — кивнул я мужчине, прежде чем он ушел. — Но я столкнулся с некоторыми проблемами, в частности с моей кредитной картой при попытке зарегистрироваться, и мне любезно предложили уйти.

— Что за проблема?

Я добавил немного сахара в свой кофе, размешал его и сделал глоток. Глубоко горький вкус вгрызался в мои вкусовые рецепторы по совершенно неправильным причинам.

— Моей карты не было в бумажнике. И, видимо, я тот идиот, который путешествует без резервной копии, так что... — я пожал плечами. — Я понятия не имею, где я мог уронить или оставить ее, но все, что у меня было с собой, это удостоверение личности и немного наличных.

Пятьдесят долларов, если быть точным.

Глаза Рози расширились, и она снова надула губы.

— Почему ты не вернулся в квартиру? Я была там.

— Было слишком поздно, Рози, — просто ответил я. — Я зашел в первое попавшееся открытое место, чтобы сделать несколько звонков, и немного задремал. Помнишь сексуальные слюни?

Я ждал, что она рассмеется, но этого не произошло.

Жесткая публика.

Я продолжил: — Но прежде чем заснуть, я связался со своим банком, сообщил о потере карты и попросил выслать новую. Но доставка из Испании может занять некоторое время.

— О, Лукас, — наконец сказала Рози, опустив взгляд на свою кружку, ее плечи опустились. — Это очень, очень хреново. И я чувствую...

— У тебя нет причин чувствовать себя ответственной за это, Рози.

Она, казалось, не соглашалась, но ничего не сказала. Вместо этого она ограничилась тем, что сделала глоток кофе. Я видел, как она вздрогнула и отдернула кружку от губ.

Наклонившись вперед, я понизил голос и сказал: — Слава Богу, что тебе это тоже не нравится. Я уже начал думать, что это то, что вы здесь пьете.

— На самом деле это не так, — прошептала она в ответ. — Этот кофе ужасен. Боже. Сколько ты их уже выпил?

— Это мой пятый со вчерашнего вечера.

То, в чем я был почти уверен, было виной, вернулось в ее выражение лица.

— Мне так жаль...

— Больше ничего подобного, — оборвал я ее. Провел пальцем перед нами. — Больше никаких извинений, или мы никогда не сможем быть друзьями, Розалин Грэм.

— Друзьями?

Я кивнул, решив не вдаваться в то, как она произнесла это слово. Как будто стать друзьями было чем-то непостижимым.

— Итак, что привело тебя сюда? Я предполагаю, что это не декор, не напитки и не виды, если слюнявые мужчины тебе не по вкусу.

Из ее рта вырвалось фырканье. Это был быстрый, резкий звук. Но милый. Я почувствовал, как мои губы изогнулись, когда она покачала головой.

— Я выходила из O'Brien's, когда увидела тебя на другой стороне улицы, — её рука исчезла под столом и снова появилась с пакетом, покрытым жирными пятнами. — У них лучшие сосиски в тесте в городе. Ну, возможно, это одна из немногих пекарен, которая продает их в Нью-Йорке. В любом случае, это любимый завтрак Грэмов.

Очарованный ароматом, исходящим от пакета, я не мог не посмотреть на ее пальцы, когда она вытащила блестящее и хрустящее тесто.

Я почувствовал сильный запах жареного теста.

— Ты голоден? — спросила она, держа его между нами.

— Нет, — ответил я, хотя на самом деле был голоден. — Всё в порядке.

Рози хмыкнула, а затем шокировала меня, вытянув руку в мою сторону.

Я проследил за движением взглядом, а затем поднял на нее глаза.

— Возьми, — сказала она, в ее глазах плясал юмор. — Тебе это нужно больше, чем мне.

— Я действительно не голоден. Это твой завтрак.

Намеренно медленно, она пожала плечом и поднесла слойку ближе ко рту. Я засмотрелся на ее приоткрытые губы, на блестящую и манящую выпечку. Она остановилась прямо перед тем, как закрыла губы, задержав слойку в воздухе. Я поднял глаза и снова встретился с ее взглядом.

Мой желудок заурчал.

— О, — сказала она. — Кажется, я только что услышала, как твой желудок пытается мне что-то сказать.