Мать и мама

Глава десятая

– Опять что-то хорошее снилось, не помню. Сбылось бы, что ли, хоть раз, – сказала Элеонора Арсентьевна сразу, как только проснулась. Она смотрела в потолок, как бы мечтая о том, чего не помнит из своего сна. Она настолько привыкла к Марине Ивановне, к постоянным беседам с ней, что, даже не зная, спит Марина Ивановна или нет в этот момент, поторопилась рассказать про свой сон.

–Вы что-то сказали? – Марина Ивановна ничего не разобрала спросонок.

– А, вы спите ещё? Доброе утро! Говорю, сон хороший снился, только позабыла его.

– Ничего, так бывает. Не помнишь, не помнишь, а потом, в течение дня – вдруг вспомнится.

– Если вспомню, расскажу, – улыбнулась Элеонора Арсентьевна, – подозревая, что точно ничего не вспомнит, – а сколько, интересно, время? Что-то Даша не идёт, уже укол пора ставить.

– Восьмой час идёт.

– Рано проснулась. Вы мне должны сегодня помочь, Марина Ивановна!

– Конечно, а в чём?

– Уговорить Лёшу разрешить на завтрак яичницу-глазунью!

– Аля, ну вам же нельзя жареное!

– Да, – Элеонора Арсентьевна махнула рукой, – думаете, если я не съем яичницу сегодня, то сто лет проживу?! Условности – это всё!

– Думаю, вы правы! Пара жареных яиц не испортит вашу фигуру, – пошутила Марина Ивановна, понимая, что, к сожалению, речь идёт о серьёзном заболевании.

– Ну, вот теперь он точно не отвертится, – оценив шутку, улыбнулась Элеонора Арсентьевна.

– Я у вас всё хочу спросить – вы отзываетесь об Алексее Сергеевиче, как о…

– Как о близком человеке? – перебила Элеонора Арсентьевна.

–Да. Вы уже тут сблизились?

– Лёшу я знаю давно, с его студенческих лет. Он был лечащим врачом Лидии Андреевны, до того, как она уехала. “Партия” его направила стажироваться заграницу в конце восьмидесятых, для себя. Партийная элита так делала, выбирали на курсе лучших, стажировали их заграницей, и за собой потом закрепляли. Лёва его нашёл. Лидии Андреевне уход нужен был, ну, и нас лечил. Так и стал своим. Это Алексей, кстати, и предложил Лёве открыть пансионат, когда с гостиницей дела не пошли. Лёва согласился, и не прогадал. Лёшу в компаньоны взял, а дальше вы всё знаете. Когда, я уже не могла сама справляться, Лёша меня позвал сюда, тут и уход нужный, и лечение. Не знаю, как бы я без Лёши обходилась. Он мне как родной, правда, чуть старше…, – не досказала Элеонора Арсентьевна, имея ввиду своего сына.

Весь день Элеонора Арсентьевна была в хорошем расположении духа, и весь день повторяла, что её весёлость ни к добру, сплёвывала, боясь сглазить. Её уставшее от жизненного темпа тело, так наполнилось энергией, что Элеонора Арсентьевна решила проигнорировать сон час и провести это время на свежем воздухе, увлекая за собой Марину Ивановну, которая к этому времени была не прочь подремать.

– Точно! Всё дело в яичнице, это она дала мне заряд на сегодня! – вернувшись с прогулки, шутили подружки. – Марина Ивановна, если вам не нужна ванная комната, то я бы приняла ванну, так хочется понежиться, и я буду самой счастливой старухой сегодня.

– Давайте, я позову Дашу, поможет вам?

– Нет, не стоит! Я же не совсем беспомощная. Стульчик поставлю, – отмахнулась Элеонора Арсентьевна и зашла в ванную.

Когда ванна наполнилась, и Элеонора Арсентьевна выключила воду, она услышала голоса, доносившиеся из комнаты. Как ни старалась расслышать и узнать голоса, у Элеоноры Арсентьевны никак не получалось. Ей казался то голос медсестры Даши, то голос неизвестного мужчины перемешивался с голосом Алексея Сергеевича, то радостный смех Марины Ивановны будоражил её воображение. Не справившись с любопытством, Элеонора Арсентьевна ускоренно закончила свои водные процедуры и поспешила выйти в комнату, забеспокоившись о своем самочувствии – уж не кажутся ли ей эти голоса.

Первым, что почувствовала Элеонора Арсентьевна, выйдя из ванной комнаты, был запах мужского одеколона, наполнявший комнату. На обеденном столе лежала огромная коробка конфет, фруктовница с финиками и фруктами, и ваза с огромным букетом цветов, за которым скрывался силуэт незнакомца. Элеонора Арсентьевна только успела бросить взгляд на сияющую от счастья Марину Ивановну, как мужчина тут же встал и подошёл к ней.

– Здравствуйте, меня зовут…, – мужчина не успел представиться.

– Лёва, – протянула Элеонора Арсентьевна, подкашивая ноги.

Гость успел подхватить осевшую старушку и уложил её на кровать.

– Алексея Сергеевича, скорее! – попросила Марина Ивановна.

Через минуту в комнату вбежал Алексей Сергеевич, готовя укол на ходу.

– Ничего, ничего – всё будет хорошо! – осмотрев Элеонору Арсентьевну, Алексей Сергеевич ввёл лекарство.

– Давление, наверное, подскочило, – словно, рассуждая вслух, сказала Марина Ивановна.

– Да, нет! Старая «знакомая» даёт о себе знать, – Алексей Сергеевич намекнул на прогрессирующую болезнь.

Элеонора Арсентьевна открыла глаза и остановила взгляд на незнакомце, внимательно его рассматривая.

– Должно быть ваш сын? – тихо спросила Элеонора Арсентьевна.

– Мой Василёк, – Марина Ивановна обрадовалась, что Элеонора Арсентьевна пришла в себя.

– Вы простите меня, напугала вас. Всё в порядке, сейчас отпустит, – Леша ступай, спасибо тебе!

– Хорошо, чуть попозже зайду, – согласился Алексей Сергеевич.

– Я тоже выйду! – предложил Василий, – вам нужен покой.

– Нет, нет! – словно отдавая приказ, сказала Элеонора Арсентьевна, – вашей маме радостно, и мне приятно послушать. К нам ведь гостей не дождаться.

– Хороший гость, вон как вас напугал! – пошутил, оправдываясь Василий.

– Ну, что вы! Я не из робкого десятка! Меня так просто не напугать, – улыбнулась Элеонора Арсентьевна, – переутомилась. А ведь ваша мама меня предупреждала. Да, я и сама знала, что не к добру такое веселье на меня сегодня свалилось. Ну, теперь я в полном порядке. Будем чай пить с вашими конфетами? – сменив тему, Элеонора Арсентьевна захотела встать, чтобы включить чайник.

– Нет, прошу вас, мама и тебя, не беспокойтесь, я сам заварю чай! Только выйду на минуту,– включив чайник, Василий вышел из палаты.

– Вредная старуха! В такой радостный день всё внимание на себя отвлекла.

– Аля, ну о чём вы говорите! Даже не шутите так! Вы так побледнели, словно, приведение увидели! Благо, всё позади!

– За вами приехал?

– Да, – как будто смущаясь, ответила Марина Ивановна, – только вот, Алексей Сергеевич рекомендует ещё побыть дней десять, последний курс терапии нужно закончить.

– Вот и хорошо, мне веселее будет.

– А вот и я! Прошу прощения, дамы! Кажется, вскипел. Пора чай пить. Не вставайте, я вам подам, – предложил Василий, – заметив, что Элеонора Арсентьевна собралась встать.

– Ничего, не переживайте, я в состоянии подойти к столу. Ваша мама сказала, что вы были в теплых странах, как там? – спросила Элеонора Арсентьевна, пододвигая чашку чая к себе.

– Очень тепло, даже жарко. Жалко, что мама не смогла приехать, но, думаю, перенести такую жару взрослым людям не просто.

– Нет, нет! Какой с меня путешественник, – отмахнулась Марина Ивановна.

– Мама сказала, что вы любезно согласились её принять к себе, – улыбнулся Василий, заметив, что Элеонора Арсентьевна пристально рассматривает его.

– Общение с вашей мамой мне в радость была, – Элеонора Арсентьевна отвела взгляд, словно, пойманный воришка.

– Я бы хотела к вам приезжать, Элеонора Арсентьевна? – спросила разрешения Марина Ивановна.

– Не нужно меня жалеть, – сказала Элеонора Арсентьевна, снова рассматривая гостя.

– Разве это из жалости? Мне очень приятно наше знакомство! Думаю, если вы к нам соберетесь, когда-нибудь, мы будем только рады!

– Ну, разумеется! – поддержал Василий.

– Не будем загадывать! – покорно произнесла Элеонора Арсентьевна, сделав глоток ароматного зелёного чаю.

В следующие дни Элеонора Арсентьевна сильно переменилась в настроении. Порой пребывала в таком расположении духа, словно это была не престарелая женщина, а молодая гимназистка. Её остроумные шутки и весёлые истории никого не оставляли равнодушными в такие моменты. И, буквально, через час, такое настроение могло смениться на состояние полной невыносимости. Шутки сменялись едкими подколками и несдержанными замечаниями, от которых добродушному персоналу хотелось толи взвыть, толи заплакать. И только Марина Ивановна не попадала под удар этого несносного настроения.

Марина Ивановна чувствовала себя неловко и в тоже время виноватой. Ей казалось, что за это время Элеонора Арсентьевна успела к ней привыкнуть и ощущает себя брошенной. Отчасти это было правдой. Элеонора Арсентьевна отрицала эти предположения, и пыталась успокоить волнения Марины Ивановны на этот счёт. Тем не менее, по персоналу поползли предположения иного характера.

В день отъезда Марины Ивановны, Элеонора Арсентьевна проснулась рано, если вообще можно сказать, что она спала. Из приоткрытой форточки доносились лесные звуки – песенка сверчка, успокаивающая воспалённые нервы, трель сонной птички, пытавшейся снова погрузить в сон и скрип сухого дерева, перечеркивающий старания сверчка. Воробьинная свора, затеяв драку из-за черствого сухарика, окончательно пробудили старушку.

– Уже не спите? – не выдержала Элеонора Арсентьевна, намеренно будя Марину Ивановну.

– Да, уже пора вставать, – отходя ото сна, Марина Ивановна улыбнулась уловке приятельницы, – который час?

– О! – удивилась Элеонора Арсентьевна, – так время то – восьмой час, только шесть было. Видать, задремала-таки.

– Тук – тук, – Дарья приоткрыла двери, – пора лекарство принимать.

– Заходи Даша! Не сплю, и Марине Ивановне не даю. Дома выспится, правда!?

– Сегодня можно и пораньше! – улыбнулась Даша, – но и у вас хорошие новости! 99 % процентов совместимости – просто удивительно, спасибо Василию Петровичу – согласился! – протараторила Дарья, не дав успеть опомниться старушкам.

– Дашка! – чуть не закричала Элеонора Арсентьевна, – придержи язык! Ну, девка–дура! Кто же тебя просит!? – негодовала Элеонора Арсентьевна.

– Что такое? – спросила Марина Ивановна, не понимая, что происходит.

– Да, анализы Василия Петровича полностью подошли!

– Да ты замолчишь или нет! – Крикнула Элеонора Арсентьевна, – иди прочь!

– Разве это секрет? – попыталась оправдаться Даша.

– Уйди! Тебе говорят! – разозлилась Элеонора Арсентьевна.

Поняв, что снова болтнула лишнего, Даша выскочила из палаты за Алексеем Сергеевичем.

–Доброго утра! – спокойным голосом пожелал Алексей Сергеевич, войдя в палату, словно стоял за дверью.

– Доброе утро! – ответила Марина Ивановна.

– Не стоит так реагировать, Элеонора Арсентьевна! Просто все очень рады этому событию! Мы долго ждали этого, – убедительно спокойным тоном продолжал Алексей Сергеевич.

– Алексей Сергеевич, что происходит? Это как-то связано с Васей? – спросила взволнованным голосом Марина Ивановна.

– Кому-то язык надо укоротить! – буркнула в сердцах Элеонора Арсентьевна, всё еще пытаясь скрыть происходящее.

– Ничего не происходит, всё в порядке! Ну, раз эта информация стала известной вам, я, думаю, Василий Петрович не будет против разглашения этой, в кавычках, тайны. Дело в том, что, когда Элеоноре Арсентьевне стало плохо, в присутствии Василя Петровича, ваш сын, Марина Ивановна, не остался равнодушным в этой ситуации, и…,