Бес

Глава 2

Впервые в Петербурге! Всего несколько выступлений!

Проездом из Неаполя в Шанхай!!!

БРАТЬЯ ПИСТОЛЕТТО!

Всемирно известные метатели ножей! Виртуозная стрельба из револьвера!

Знаменитый трюк "Бегемот"!

Спешите, спешите, спешите!

Всего несколько выступлений!!!

- Братья Пистолетто? - я скептически разглядывал афишу. Броская, в четыре краски. На нас с Алексом костюмы матадоров и широкополые чёрные шляпы... Просто цирк какой-то.

- Наш старый псевдоним, - Алекс смотрел на афишу с затаённой гордостью. - Лет сто назад мы с Ефимом выступали вместе. Братья Пистолетто, Алехандро и Эуфемио: вольтиж, стрельба из любого оружия, метание ножей в живую мишень.

- Вы не говорили, что работали в цирке.

- Ещё я был кочегаром на пароходе, добывал бриллианты в Кимберлейских копях и помогал братьям Райт испытывать летательные аппараты. Этого я тоже не говорил. Ну и что?..

Вечерело. Мы с шефом стояли на пересечении Старого и Нового переулков. Не самый престижный район. Но это пока, - я оглянулся на новостройку из стекла и бетона.

Скоро здесь будут дорогие офисы, торговый центр, небольшие, но престижные рестораны и кофейни...

Обветшалое здание старого цирка плохо вписывается в архитектуру современного города. Приземистое, с портиком и старинными колоннами. Два крыла расходятся от главного крыльца, над ними сияет золотой прозрачный купол. Невооруженным взглядом видно, что здание нуждается в побелке, купол местами утратил позолоту, а статуи в простенках покрыты толстым слоем птичьего помёта.

Светящаяся вывеска над входом гласит:

"ВЕРТЕП ЕФИМА ДЕМИДОВА"

Даже от названия попахивает замшелыми веками и протухшими столетиями. Неудивительно, что у них не слишком много посетителей... Я бы, в первую очередь, сменил вывеску.

- Шеф, а с чего вы взяли, что у нас получится?

- А почему нет?

- Потому, что с вашего последнего выступления прошло, по вашему же признанию, сто лет, а я так вообще никогда не выходил на сцену.

- В цирке принято говорить: арена.

- Хрен редьки не слаще.

Я был сердит. Пришлось отменить свидание со Светочкой - и не только сегодняшнее, а все, на необозримое будущее... Но это не главное. Главное, что шеф опять распорядился моей судьбой, не спрашивая меня.

Раньше это меня не слишком задевало. Но в последнее время я привык, что с моими интересами считаются, и что моё мнение тоже имеет вес.

Оказалось, это был блеф.

Просто пока у нас в Агентстве не было никаких серьёзных дел, Алекс слегка отпустил вожжи.

- И вообще: с чего вы взяли, что работая в цирке, мы сможем раскрыть преступление?

Шеф посмотрел на меня более внимательно. Даже отступил на пару шагов, чтобы лучше было видно.

- Что-то ты мне не нравишься, кадет... Неужели на тебя так повлияла отмена свидания?.. Непохоже, - ответил он сам себе. - Всё дело в нашем новом задании. Точнее, в цирке. Ты боишься клоунов?

- И ничего я не боюсь! Клоуны тут вообще ни причём...

- Шпагоглотатели? Жонглёры? Артистки кордебалета?.. Признавайся, мон шер. Пока ещё не поздно.

Мы как раз подошли к крыльцу. Высокие ступени, когда-то выкрашенные в белый цвет, вели к громадным двустворчатым дверям, оклеенным яркими афишами.

Я кривил душой. Но не хотел, просто не мог признаться шефу в том, что я боюсь цирка вообще. Точнее, не доверяю.

Однажды в детстве я был на представлении зимней сказки. Там были Добрая девочка, которая должна была спасти Новый год, и конечно же, Злая ведьма.

И всё шло замечательно, пока мне не приспичило в туалет. Очень не хотелось пропускать развязку, но выпитая газировка просилась наружу.

Выбравшись из кресла, я спустился по проходу к арене и вошел в тёмный туннель...

Наверное, я заблудился, свернул не в ту сторону.

По мере того, как я шел, всё сильнее пахло зверьми - остро, хищно, тревожно... И дымом от сигарет.

Где дым сигарет - там и люди, рассудил я - восьмилетний, и пошел на запах.

До сих пор не могу забыть испуга, который я испытал, наткнувшись на ведьму и девочку... Не сняв грима и костюмов, они курили у приоткрытого окошка. Только вот незадача: девочкой оказалась довольно пожилая тётка с усталым испитым лицом, а ведьму играл мужик. Они посмотрели на меня, как на пустое место, и вернулись к своему разговору...

С годами я понял, что ничего страшного, или даже особенного в этом не было. Но первое детское разочарование не давало забыть себя: всё не то, чем хочет казаться. Ничему нельзя верить, волшебства не бывает, а добрые сказки оборачиваются обманом.

В цирк я больше никогда не ходил, и в общем-то забыл, как о его существовании, так и о давнем детском происшествии.

Но сейчас, стоя на ступеньках обветшалого здания, я внезапно осознал, что всё вернулось.

Чувство нереальности бытия. Фальши, которая присутствует в любых человеческих поступках. И главное: своего ничтожества, беспомощности перед лицом большого равнодушного мира.

Взбежав по ступеням, Алекс подёргал ручку двери.

- Закрыто, - объявил он.

- Может, у них есть чёрный ход? - предположил я.

Расставаясь с директором цирка, мы договорились, что придём наниматься на работу ближе к вечеру. Следовало изменить внешность - шефа в Петербурге слишком хорошо знают, а я ни капельки не похож на жгучего итальянца.

Алекс коротко постригся, прилепил фальшивые усы и вместо своеобычной белой, с кружевами рубахи и пиджака, больше похожего на камзол, надел кожаную куртку и узкие джинсы. На майке его был изображен подмигивающий череп в цилиндре. Эффект был разительным. Пожалуй, пройди он в таком виде мимо меня на улице - я бы шефа не узнал.

Со мной пришлось повозиться подольше. Мои длинные белые волосы Амальтея выкрасила в чёрный цвет, на подбородок наклеила тонкую пижонскую бородку. Кожа под ней сразу начала чесаться, но Амальтея пообещала, что этот эффект пройдёт часа через два, когда клей окончательно высохнет. А пока - не суй руки куда не надо, Шу, и всё будет путём... В глаза пришлось вставить цветные линзы - мои всё более приобретали цвет зеркальной амальгамы, и с чёрными волосами выглядели довольно зловеще.

В целом Алекс, помолодев, выглядел лет на тридцать пять, а я, с чёрными волосами и бородкой, - на тридцать, так что теперь мы могли сойти за братьев.

Одежду мне подобрали похожую на ту, что была на шефе, так что смотрелись мы вполне органично.

Здание, как я уже говорил, располагалось подковой, открытый конец которой выходил на реку. Туда мы и двинулись в обход правого крыла.

- Подождите, шеф, - я замедлил шаги.

- Але, кадет. Привыкай называть меня по имени. Не забывай: мы с тобой - родные братья, Але и Сандро...

- Об этом я и хочу поговорить!

Армия научила меня продумывать легенду досконально. Дьявол кроется в деталях, - повторял наш сержант. И как я не заметил у него ещё тогда склонность к богословским изречениям?.. - Любая плохо продуманная мелочь может стоить вам жизни.

- Наша с вами легенда шита белыми нитками! Ну какие, к свиням, из нас итальянцы? Мы даже языка не знаем! Я худо-бедно могу объясниться на латыни, но это не одно и то же. Да и ваш французский за итальянский примет разве что глухой... Зато по-русски мы говорим без всякого акцента! Да и в то, что мы братья, никто не поверит.

- Расслабься, Сандро. Всё путём, - шеф беспечно махнул рукой и лихо вставил куда-то под усы мундштук с сигаретой. - Это ж цирк.

- Ну и что?

- А то, что в цирке свои правила. Во-первых, псевдонимы тут у всех, и никому в голову не придёт спрашивать твоё настоящее имя. Во-вторых, у всех есть прошлое: в цирк не идут работать просто так, потому что нравится красный ковёр манежа... Поэтому ни в биографию, ни в душу тебе никто не полезет. Я хорошо знаю Ефима, и могу гарантировать: это - самый необычный цирк из всех, что ты можешь вообразить. Так что расслабься. Всё идёт по плану.

- А вот и нет! - я аж зашипел. - Вы-то, может, и выступали на арене, и сумеете попасть с пяти шагов в яблоко, но я-то ничем таким не занимался... Я не умею метать ножи!

- Ты - стригой.

- Спасибо, что напомнили.

- У тебя реакция в десять раз лучше, чем у любого спортсмена. А глаз во столько же раз острее, чем у тренированного снайпера. Слегка потренируешься, и всё будет хорошо.

А теперь - самое главное.

- Шеф, я боюсь выступать. Я никогда и ничего не делал на публику. Я даже в детстве стихи Деду Морозу не читал - заикался и падал с табуретки... Я не смогу выступать на арене!

- Ерунда, - отвернувшись, шеф направился внутрь подковы.

Здесь пахло речной водой, потом и зверинцем. Хотя клеток я и не заметил, из здания цирка доносился грозный рык... Крупная кошка, - попытался угадать я. - Пантера, или тигр...

- Нет, не ерунда! - догнав шефа, я пытался одновременно говорить убедительным голосом, и держать беспечное выражение лица - на случай, если на нас кто-то смотрит. - А что, если на арене меня охватит ступор? Мы же, вроде как, подрядились помочь вашему другу ЗАРАБОТАТЬ денег, а не потерять последних зрителей.

- Помнишь, как ты дрался в Клетке? - неожиданно спросил Алекс. Мы уже подошли к дверям, и он говорил почти шепотом, очень быстро.

- Как такое забыть.

- Вот здесь - то же самое. Как только ты ощутишь восторг толпы, как только тебя искупает первая волна эмоций - ты уже не сможешь остановиться. Просто подожди, и увидишь.

С этими словами он нажал кнопку звонка, прикреплённого к наличнику, словно это была самая обыкновенная дверь.

Дверь открылась как бы сама по себе. Во всяком случае, за нею никого не было.

- Я внизу, господа.

Оказывается, нам открыл карлик.

Одетый в полосатые, красные с белым гамаши и голубую курточку, он походил на Буратино, которому зачем-то укоротили нос. Волосы его, кудрявые от завивки, действительно походили на деревянную стружку.

- Мы к директорр, - не своим голосом объявил Алекс.

- Вы записаны? - личико карлика, толстощекое, с озорным острым подбородком, выражало равнодушную вежливость.

- Мы с синьор Демидофф говорить по телефону. Он нас ожидайт пять часов.

- Ждёт вас уже пять часов? - скептически переспросил карлик. Голос у него был хриплый и пропитой.

- О найн. Мы прийти к пять... к пяти часам.

- Заходите.

Карлик величественно отступил в сторону, пропуская нас. Можно подумать, если кто-то захочет войти, его удержит тонкая мальчишеская фигурка, ростом от горшка два вершка...

- Это немецкий акцент, - сказал я шепотом шефу, следуя за карликом по узкому коридору.

- Ой, да и хрен с ним, - отмахнулся Алекс. - Лишь бы звучало по иностранному.

Коридор был интересный. Итак узкий, он был заставлен магическими ящиками - с нарисованными цилиндрами, шелковыми масками и серебряными звёздами. Путь преграждали какие-то вешалки с пахнущими нафталином бархатными плащами, белыми рубахами и очень короткими платьями на бретельках. Я тут же начал представлять, как бы в таком платье выглядела Светочка, и споткнулся.

У самой стены стоял громадный барабан с продырявленным днищем, лежала стопка серебристых обручей, кучкой валялись выкрашенные красной краской булавы и сдутые резиновые мячи...

- Старый реквизит, - небрежно махнул рукой карлик, когда я в третий раз споткнулся о какой-то мусор на полу. - Завтра его вывезут на свалку и тут станет посвободнее.