Чёрт, подмостный, домовой — кто ты такой?

— Да, да, — закивал головой парень. — К Агафье. Не мешкая...

— Эк его приложило…

— Со вчерашнего дня сам не свой, — всхлипнула Альбина.

— Да вы не расстраивайтесь. Агафья многим помогла. Иначе разве ездили бы к ней в такую даль со всех концов России необъятной? Купите бутылку водки, замороженную рыбу и кирпич хлеба.

— Зачем? — удивилась Аля.

— Вам от алкоголизма избавиться?

— Да.

— Вот. Это для обряда.

Пока Альбина выбирала в магазине продукты, Елизар вызвался сходить за водкой. Он должен был выпить. Последний раз. Его мучил панический ужас, а мать спиртное ни за что не купит! Приподняв брючину, он быстро сунул за носок маленькую бутылочку коньяка, да так ловко, что никто ничего не заметил. Затем взял бутылку водки, отдал матери и сказал, что подождёт на улице.

Он не мог находиться в закрытом помещении. Последний раз лицо чёрта показалось прямо в стене! Елизар вышел на улицу, но тут же вернулся — из-под крыльца магазина выскочила кошка. Тощая. Серая. Она совсем не была похожа на огромного, холеного, чёрного как ночь говорящего кота, но всё же…

Как же избавиться от этой напасти? Он уже панически боится котов и закрытых помещений, что ж дальше-то будет? Так ведь и впрямь в психушку упекут. Нет. Он сделает всё, что бабка Агафья скажет, вот только сегодня он должен выпить. Один раз. Последний! Мочи нет терпеть этот страх…

…

Дом Агафьи стоял в стороне от дороги. Ворота невысокого забора гостеприимно распахнуты, во дворе несколько машин.

— Ступайте, — кивнул Николай Филиппович в сторону крыльца. — Я вас подожду и подброшу до турбазы.

По выложенной кирпичными плитками дорожке они прошли к крыльцу. Альбина приоткрыла и дверь и заглянула в прихожую. На диване и стульях, стоящих вдоль стены, сидели мужчины и женщины со скорбными, чуть испуганными лицами. Альбина поймала себя на мысли что она, должно быть, выглядит так же. Они с сыном тихонько прошли и опустились на свободные места в самом углу.

Скрипнули половицы. Тикали стенные часы. Аля осторожно оглядывалась. Через некоторое время двери, что напротив дивана, распахнулись. Маленькая пухленькая бабулька в длинной, до пола, юбке и вязаной кофте что-то пробормотала молодой паре с ребёнком на руках и, обведя очередь цепким взглядом, ткнула пальцем в Елизара:

— Ты! Заходи.

— Но как же… я же раньше… — начал было какой-то мужчина, но Агафья посмотрела в его сторону так, что тот не стал возражать.

Елизар встал. Альбина поднялась следом, чувствуя неловкость перед теми, кто ждали своей очереди с раннего утра.

— Сиди, — махнула старушка на неё рукой, и, пропустив Елизара, закрыла дверь.

— Вы уж простите, — прошептала Альбина, обращаясь к мужчине.

— Вы не виноваты, — смягчился тот. — Я подожду. Знаете, говорят, она чудеса творит…

…

— Ну, что, голубь, говори, зачем пожаловал?

— Мне бы это… От пьянки. Того. Избавиться. Чтобы впредь ни-ни!

— Сам хочешь? Или мать силком привела?

— Сам хочу! Очень. И еще это…

— Что? — Агафья внимательно посмотрела на него.

— Черти, — прошептал Елизар, воровато оглядываясь. — И… кот.

— Какой ещё кот?

— Черный. Г…г…говорящий.

— О как, — бабка Агафья приподняла бровь. — Так-таки и говорящий? Учёный что ль?

— Это… Не знаю я.

— Обряд три дня подряд проводить буду. Водки бутылку, кирпич хлеба, рыбину замороженную принесёшь. И чтобы с сегодняшнего дня ни капли! Понял?

— Да, — кивнул Елизар и бочком, бочком попятился к двери, — До завтра, значит… Спасибо вам, — сказал и зачем-то поклонился, как будто заранее прощения просил, потому как знал — всё равно выпьет, не устоит.

…

Николай Филиппович ждал их во дворе, они молча сели и покатили по лесной дороге, пока наконец не показались вдали деревянные домики турбазы.

— Во-о-он там администрация. Видите?

Альбина кивнула, рассчиталась с водителем, и вскоре бойкая администратор уже показывала им домик — скромный, но чистый и со всем необходимым.

— А что там за река? — поинтересовалась Альбина, чувствуя, что с каждым часом в этом удивительном месте на душе становится легче.

То ли чистый воздух вдали от города тому виной, то ли и впрямь поверила она всем сердцем в силу бабки Агафьи. А почему нет? Сколько слухов об этих бабках в народе ходит, ведь не спроста же! Только и слышишь: «врачи не помогли, уж надежду совсем потеряли, а отвезли к бабке, та отшептала и как рукой сняло!». Разве и у них с сыном такого быть не может? Чай не прокляты они с Елизарушкой…

— Волчья, — поведала девушка, передавая ключ.

— А это что? — Елизар кивнул на мост. — Плотина, что ли?

— Да. Раньше действительно была, но разрушилась. Там мост. Старинный. Финский. Местная достопримечательность. Недавно восстановили. Он крепкий, но…

— Но что? — Елизар спрашивал, чувствуя, как сердце все сильнее трепыхается в груди.

Скорей бы улизнуть от матери. Выпить охота…

— Несчастливый он у нас. Кто ногу подвернет, кто… Лучше к нему и вовсе не ходить.

К административному корпусу подъехала машина, и девушка, пожелав «приятного отдыха», оставила их наконец одних.

— Уютно тут, — Альбина, оглядывалась, улыбаясь. — Есть хочешь?

— Да нет. Потом. Ты бы отдохнула с дороги. Намаялись мы с тобой…

Едва он это сказал, как Альбина почувствовала, что и правда очень устала. Глаза слипались. Она еле дошла до кровати и… тут же провалилась в сон.

— Отдохни, — обрадовался сын, и выскользнул на улицу.

…

Елизар остановился на середине моста. Отвинтил крышку бутылочки, сделал несколько глотков. Тепло разлилось по телу. Ему было и стыдно, и страшно и… хорошо.

— Эй! А нам!? — услышал он чьи-то голоса.

Парень вздрогнул. Пряча бутылку, стал озираться. Смех прорывался… сквозь шум воды. Он готов был поклясться, что…

— Вниз, вниз смотри!

Трясущимися руками бедолага вцепился в перила, глянул вниз… и чуть не выронил бутылку! В бурном потоке реки (Волчья, кажется?), плескались черти — то нырнут, то вынырнут, в ладоши хлопают, смеются, зовут к себе.

— Иди к нам! К нам! Поделись-поделись-поделись! Не будь жадиной!

Елизар отпрянул от перил, попятился, наткнулся на что-то спиной, услышал звонкий женский смех, обернулся и тут же зажмурился — прямо перед ним стояла обнажённая девушка!

— Куда же ты, Елизарушка? — Длинные волосы прикрывали грудь, но в остальном красавица была нага, от чего лицо Елизара сделалось пунцовым. — Пойдём со мной! Пойдём, пойдём… И угощение с собой бери, нас ждут!

— Кто? Куда? Я не… А-а-а-а!

Девушка ловко запрыгнула на перила, обвила руками шею Елизара и потянула за собой.

— Не бойся… пойдём… — нежный голос звучал призывно и ласково.

— Елизар! Сынок! Ах… Ах ты!.. Господи… Помогите! Помогите!

Последнее, что он увидел — мать бежит к мосту, размахивая руками. Ледяная вода обожгла, будто огнём, черти за ноги тянули вниз, вниз, вниз…

Воздух! Его вытолкнуло… он готов был поклясться, что, с другой стороны. Как будто там, под водой, пространство перекувырнулось, играя с чертями в чехарду. Прямо перед собой Елизар увидел сильную, старческую мозолистую руку.

— Давай, парень, хватайся! Я тебя вытяну!

Чьи-то руки подтолкнули снизу (черти, не иначе, но он старался об этом не думать), он сделал над собой усилие, подтянулся и… выбрался на берег.

Альбина рыдала в голос, пока не почувствовала, что кто-то трясёт её за плечо.

— Женщина, вы меня слышите? Успокойтесь. Что случилось?

— Сын! Там… сын утонул… — она показала рукой в сторону моста.

— Когда?!

— Сейчас… С моста упал…

Мужчина лет пятидесяти побежал на середину моста, перегнулся через перила и долго всматривался в воду.

— Если с моста, то мог о камни удариться… Пойдёмте…

— Куда?

— Надо полицию вызвать, — он кивнул в сторону домиков, что на противоположной стороне моста. Как вас зовут?

— Аль… Аль… Альбина…

— Очень хорошо. Меня зовут Антон. Вам надо попить воды.

Он помог ей подняться, и повёл в дом, что стоял ближе всего к реке.

— Тихо, Рой! — крикнул мужчина жизнерадостному джек-расселу, что восторженно вился у хозяина под ногами.

Але казалось, что она тоже утонула. Вместе с Елизаром. Звуки доносились, словно из-под толщи воды. Ноги подкашивались.

— Это Ира, моя дочь и зять Андрей. Андрей, водки принеси. Быстро!

Антон взял стакан из рук зятя и поднёс к губам Альбины.

— Пей. Залпом.

Она выпила. Горячая жидкость обожгла горло.

— Запейте, запейте… — приговаривал кто-то, протягивая воду.

Она слышала, как мужской голос говорил по телефону. Спрашивал, как зовут её сына. Сколько ему лет. Когда они приехали…

Зачем… Зачем это всё?