Чёрт, подмостный, домовой — кто ты такой?

— Так вот, значит, как… — пробормотала Полина.

И всё. Ни слова больше. Серёжа долго ждал, и когда уже решил, что не простит его ба, отправит обратно в город, добавила:

— Теперь уйду со спокойным сердцем. Принимай, внучек…

— Ба? О чём это ты?

С того самого вечера всё поменялось. Старушка стала чаще кашлять, кутаться в тёплую шаль, хоть на дворе лето, а чужие люди в их дом и вовсе перестали ходить.

Однажды ночью она взяла большую корзину (и как только сил хватило нести?) и они вдвоём отправились в лес. Остановились на перекрёстке чуть заметных тропинок. Серёжа всю дорогу слова не выронил — просто шёл. Делал то, что велят, а почему — до сих пор он не может ответить себе на этот вопрос, как и не может понять — было всё, что случилось взаправду или приснилось.

Пока ба вынимала из корзинки свечи, нож с чёрной ручкой, красные и чёрные нитки, каравай хлеба, пиво и муку, он сидел на поваленном дереве и с интересом наблюдал. Как она сыплет муку по кругу, бормоча на таинственном языке. Как разматывает, отмеряя, нитки. Разводит костёр в центре причудливых знаков.

«Огонь разжигаю, зверя призываю! На зов отзовёшься, лицом повернёшься! Гори-полыхай, освещай-согревай. Гори-гори ясно, чтобы не погасло — выходи, огненный зверь!»

Огонь скользнул к мальчику, обошёл кругом, обдав жаром лицо. Он помнит, что не испугался тогда. Помнит, как в деревне говорили о том, что видели огонь в лесу.

«Старую дорогу пеплом посыпаю, новую ковром укрываю».

С этими словами ба что-то бросила на тропинку, раздался треск. Воздух заискрился, запахло серой. Зашумел лес, заплясали тени, но и тогда ему не было страшно. Он помнит. Помнит отчётливо все, что было.

И сколько бы ему потом не рассказывали, как тронулась бабка Полина перед смертью умом, напоила его чёрте чем и едва не сожгла в лесу (но об ушедших — либо хорошо, либо никак), он всё помнил. Помнил и ни с кем не делился собственными видениями. Если то побочный эффект с тех самых пор — пусть так оно и будет. У него будет меньше проблем, если держать язык за зубами.

«Сумасшедшая старуха» в тот злополучный вечер «порезала руку ребенку», и ритуал передачи союзника был завершён. Он вырос. Выяснил всё, что только было возможно о подобном колдовстве. Вот только легче от этого не стало…

— Призываю союзника! Выходи!

Из-за прабабкиной спины появилась тень. Тогда он увидел её впервые. Девочку с рожками.

«Повязываю кровью! От века до века с этим человеком. Рядом быть, на помощь спешить, чужую кровь — пить, его — оберегать, ни капли не проливать. С этого раза до последнего часа… Связала, привязала, навек повязала. Держись, союз, крепко на слове моём лепком!

Ла лу эшехомо гултун, гултун, руахан ваишба!»

Колдунья (а прабабка Полина была колдунья, в этом у него не было сомнений) разломила хлеб и положила на землю. Из-за деревьев высыпала нечисть — крошечные лохматые существа, кто с рожками, кто — без, они кривлялись, улюлюкали, а маленький Серёжа смотрел на них и глазам не верил…

Полина взяла нож и, пока нечисть принимала дары, начертила на земле линию, отделяющую её, внука и чертовку от остальных перекрёстных духов.

— За помощь уплачено! Возвращайтесь к себе обратно!

«Яндара руахан соб лаваса!»

И с тех самых пор началось... Кто его обидит — споткнётся, упадёт, разобьёт коленку. В кровь. Чужая кровь лилась со всех сторон, а он оставался невредим. Шло время. Мальчик рос. Он игрывал и выигрывал в азартные игры, вкладывая средства в разного рода проекты. В свои тридцать с небольшим Сергей Березин — состоятельный, солидный бизнесмен.

Завидный жених…

Вновь «девочку с рожками» так же явственно, как тогда в лесу, он увидел, когда готовился к зачёту. Может быть потому, что никак не мог ничего запомнить после бурной вечеринки и был почти в отчаянии.

— Привет, — чертовка, сидела на компьютерном столе, обвив себя хвостиком, болтая копытцами.

На кисточке хвоста — зелёный бантик.

Он тогда уснул за компьютером. Во сне кто-то пел тоненьким голоском детскую считалочку:

«На боку зелёный бант, его любит капитан…»

Очнулся — на клавиатуре зелёная атласная ленточка — подарок из преисподней. Эту ленточку с тех самых пор он всегда носит с собой, как доказательство того, что не сошел с ума. Не привиделось, не приснилось.

Просто он… Он её видит. Дух. Фантом. Сущность. В конце концов, не он один. Мог бы, наверное, заработать денег, став звездой «Битвы экстрасенсов», вот только не было ему в том никакой надобности. Деньги и так текли рекой прямо в руки. «Быть тебе фартовым» — как-то сказал ему маленький чёрт, союзник, или как его там. Фартовым он и был. Вот только с личным никак не складывалось. С родовой галлюцинацией об этом поговорить не получалось. Рогатая тут же исчезала, превращаясь в облачко тьмы. В такие моменты запах серы становился просто невыносим! Это значит, сердится союзник.

Нечисть отвечала исключительно за финансовое состояние, и ни о чём другом не хотела слышать. Тогда на зачёте помогла только потому, что с образованием легче зарабатывать. Что до жены или возлюбленной, так это ж сплошные расходы!

В двадцать лет он купил себе квартиру. Машины менял, когда захочет. Любое вложение приумножало его состояние. В тридцать два он был уже миллионером. Денег было много. Так много, что он от них устал. Устал быть марионеткой в руках нечисти.

Сон не шёл, мысли в голове мелькали калейдоскопом прошлого. Детство. Деревня. Ритмичное бормотание прабабки Полины. Он встал и пошёл в душ. Стоя под струями теплой воды, думал о том, как избавиться от союзника.

Подобные мысли посещали его всё чаще… С твёрдой решимостью найти какого-нибудь мага, чтоб тот помог ему избавиться от союзника, Березин лёг спать, под укачивающее жужжание лифта.

Лифт отеля гудел всю ночь, катая проститутку, сутенёра и полицейских вверх-вниз. Все они никак не могли попасть на шестой этаж… Чертовщина какая-то! После ночи бесплодных попыток стражи порядка ретировались из гостиницы, дав себе слово никому об этом не рассказывать. Когда вернулись на следующий день, оказалось, что постояльца и след простыл.

Вечером следующего дня Березин был уже в Питере. Ехал не торопясь. Дома никто не ждёт. Пока. Надо купить продуктов, позвонить маме…

— Стой, куда! Дура!

Визг тормозов. Он так привык, что с ним ничего не может случиться, что совершенно опешил.

Сергей выскочил из машины. На четвереньках рядом с бампером кто-то тихо всхлипывал.

— Твою ж… Цела? Цела, говорю? Эй! Слышите меня? — Он помог ей подняться.

Худенькая. Почти ничего не весит. Огромные зелёные глаза смотрят будто сквозь него.

— Колготки порвала, — приподняла девушка подол испачканной юбки.

У машины начали собираться зеваки:

— Куда ж ты под колеса, малахольная! Бросаются, потом отвечай за них!

— Безобразие…

— Скорую вызовите кто-нибудь!

— У меня телефон сел…

— Все в порядке, — обратился Березин к собравшимся, взяв девушку под локоть. — Ничего не нужно, спасибо!

Народ начал расходиться, Сергей помог девушке сесть в машину.

— Как вы? Может, в травмпункт? — он завёл машину и медленно тронулся.

— Нет. Не нужно. Спасибо. Извините…

— Отвезти вас домой?

— У меня нет дома.

— Как это? У вас… что-то случилось?

Ему хотелось, чтобы она всё рассказала. Хотелось помочь. Он с удивлением обнаружил, что… рад. Нет, не чужому горю, конечно. Но возможности поучаствовать в чьей-то судьбе. Да просто с кем-то поговорить! Быть нужным.

— Муж. Бывший. Делит имущество через суд, квартира арестована. А из дома… отчим выгнал…

Сергей присвистнул:

— Весело живёшь, подруга. Ну, тогда может, ко мне?

— Нет, — девушка дёрнулась, попыталась открыть дверь и тут же зашипела от боли — коленка саднила.

— Тихо, тихо. Послушай. Посмотри на меня. Ну?

Их глаза встретились. Какие же они у неё… Огромные. Зелёные, как у колдуньи. Беспомощные. Блестящие от слёз. Он смотрел в них с уверенностью и теплотой, надеясь, что девушка не откажет и позволит ему ей помочь.

— Я не хочу причинять беспокойства, — наконец выдохнула она. — У Вас… Жена.

— Это единственная проблема? — Он не выдержал, улыбнулся, смутив незнакомку окончательно. — Нет у меня жены. И ничего не бойся, поняла? Сергей Березин женщин, детей, стариков и собак не обижает.

Машина тронулась. Они какое-то время молчали.

— Как тебя зовут?

— Марина…

— Вот и познакомились, — он свернул к торговому комплексу — купить еды и новые колготки.